Галина Гончарова - Черная осень

• Название: Черная осень
• Автор: Галина Гончарова
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-155871-0

Люди верят в богов, а боги играют людьми. Желание богини позабавиться поменяло местами девушек из двух разных миров. Аня рождена принцессой, но в ее родной стране революция и разруха. Императорскую семью приговорили к смерти, и только воля богини спасает ее от гибели. Теперь ей предстоит адаптироваться в двадцать первом веке. Но сможет ли девушка выжить в современной России? Яна родилась и выросла дочерью лесника. Но волей судьбы она попадает в тело Анны за несколько секунд до смерти. Отбиться от врага, умея обращаться с оружием, несложно, а вот что дальше делать? И сможет ли она сделать хоть что-то в охваченной революционным безумием Русине?

---

Галина Гончарова Времена года. Черная осень

© Гончарова Г. Д., 2021

© ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1 Всюду бегут дороги[1]

Россия. 20… год

Яна шла домой. Ноги гудели, голова гудела, спину ломило…

Ей еще двадцати пяти нет, а сил… Сил тоже нет. Ничего, справится. И не с таким справлялась!

Дома ждал ее Смайлик – беспородный кот дворянской породы, здоровый и умный, как большинство беспородных котов.

Дом…

Дом – это там, где твои близкие? Как бы да. Но очень сложно считать своим домом хибару барачного типа. Квартирный дом, почти землянка, окна вровень с тротуаром… Трущоба. Гарлем чертов! Можно подобрать еще сто сравнений, и все они будут верными. И все они…

Все они будут матерными!

Вот представьте себе – невысокий длинный дом, построенный в форме буквы «П». По две квартиры в «ножках» буквы, одна в перекладине.

Квартирами это назвать сложно.

Входишь… то есть спускаешься – и попадаешь в длинный коридор. Из него три двери. Одна – в крохотную комнатку типа чулана, туда едва вмещаются кровать и тумбочка.

Вторая – в большую. Ну как – большую? Если комнату размером три на три квадратных метра можно назвать большой. Диван, шкаф, телевизор.

Третья – в совмещенный санузел. Унитаз – и рядом поддон для душа. Маленький, иначе они просто не поместятся. Но даже это – роскошь. Вот в соседней квартире живет тетя Катя – у нее вообще санузла нет. Зато во дворе есть сортир типа «деревенский обыкновенный».

Пять квартир.

Пять семей со своими историями.

Первая квартира – старый алкоголик дядя Леня. Жена умерла, дети решили отца не лечить, купили ему вскладчину эту хибару – и выставили. Пей на здоровье, спивайся, папаша.

Он так и поступает. И где только деньги на водку берет?

Где подработает, где выклянчит, где украдет. У Яны не просит. Один раз попробовал. Яна завернула ему руку за спину и внятно объяснила, что не подает. А вот наподдать покрепче – может. И будет больно.

Получилось доходчиво.

Вторая квартира – Яна и ее семейство. Кот Смайлик (изначально – Сталин, но Гошка переименовал) и сын Георгий.

Третья квартира – тетя Катя. Приехала в свое время девочка из деревни, работала на хлебозаводе, получила эту квартирку… а вот поменять или как-то улучшить жилищные условия не смогла. Всякое у людей бывает.

Тетя Катя человек одинокий, есть в деревне племянники-племянницы, но к ним не наездишься. И далеко, и желания у тети Кати нет. Они с Яной дружат.

Тетя Катя с Гошкой сидит, когда малыш дома, Яна ей денег подкидывает, продукты покупает… выживают вместе.

Четвертая квартира – Селюковы.

Тамара Амировна и Андрей Владимирович. Вполне благополучная семья… так получилось. Сын женился. Две семьи, в двушке? Считай, перегрызутся все. Родители подумали, купили квартиру в ипотеку, а потом – как?

Ипотеку выплачивать надо. И если берешь ты сто тысяч – отдашь двести, такие уж у нас хорошие банковские условия, такие проценты… не миллионеры они, а пенсионеры.

Приняли решение.

Сына с женой оставили в родной квартире – тем более там жена беременная, ребенка ждет. Купленную квартиру сдали жильцам. Сами перебрались также на съемную квартиру.

В чем выгода?

Да в том, что эту хибару сдают за смешные копейки. А вот купленную можно сдать дорого. Район хороший, планировка, ремонт…

Руки у дяди Андрея не просто из нужного места растут – они золотые. Опустись на Землю аварийный космический корабль, он и корабль починит. А уж мелкую бытовую технику ему со всей улицы несут. И ремонт он делает легко и быстро. Хотя не бесплатно.

Яна считала, это справедливо. На водку найдется, на мастера – нет? Без ремонта проживешь!

Той же тете Кате дядя Андрей все ремонтировал бесплатно. То есть даром. Яне тоже пытался, но девушка в долгу быть не привыкла.

Пятая и последняя квартира.

Ольга Петровна.

Безумная активистка.

Рождаются же люди с моторчиком в попе и вечным митингом головного мозга – и сами нормально не живут, и никому жизни не дают. И не лечат их, вот что ужасно-то! Ей бы гидроэлектростанцией родиться – ан нет! Не повезло, человеком оказалась.

И началось…

Собирать подписи?

Ольга Петровна.

Деньги?

Ольга Петровна.

Бороться ЗА – Ольга Петровна.

Против? Опять Ольга Петровна…

И так весь день. Фигаро здесь, Фигаро там, а в результате – фигвам.

Муж активности не выдержал, удрал. Дети активности не выдержали. Удрали. Для верности – в другой город, но Ольга Петровна четыре раза в год туда летала. Наверное, это главное ее достоинство.

Остальное? Тоже достоинства. И упаси вас бог сказать нечто крамольное в радиусе километра от мадам-с. Загрызут. С наслаждением.

Телефон пискнул. Яна вытащила его из кармана и улыбнулась. На экране светилась смешная детская рожица с падающим на лоб чубчиком.

Ее малыш.

Гошка.

– Добрый вечер, солнышко мое.

– Мама, добрый вечер.

– Как у тебя прошел день?

– Я мультик смотрел про машинки.

– И как звали машинок?

Гошка пустился рассказывать о том, что видел сегодня на планшете. Яна слушала и улыбалась.

Ее сын.

Ее маленькое чудо.

Ее вина.

Порок сердца, так звучал диагноз Георгия. Приговор?

Нет. Не приговор, если у тебя есть руки, силы, есть возможности. Даже полностью сердце пересадить можно, если найдется донор, а уж операции…

Не бесплатно, увы.

Но ведь реально!

Сейчас ее малыш лежал в больнице. Яна все отдала бы, чтобы быть рядом с ним, но в реанимацию ее не допускали. Хорошо, хоть планшет и телефон разрешили. Ругались, конечно, но разрешили.

И хорошо, что лечение проходит успешно.

Заслушавшись, Яна не увидела плотную тень, которая метнулась к ней из переулка.

Смяла, втолкнула в темноту, дыхнула в лицо ароматом нечищеных зубов и перегара и прошипела:

– Бабло давай, сука!!!

Яна действовала спокойно и уверенно, как привыкла.

– Телефон возьмешь?

– Да!

– Бери. А я пока достану деньги.

Мужчина, явно наркоман, лет сорока по виду, понял, что сопротивления ждать не приходится, и чуть расслабился.

Лезвие ножа опустилось. И навстречу ему взлетели руки.

Телефон он и правда успел схватить. А больше ничего и не успел.

Четыре удара были нанесены – четко, как поставили.

Коленом в пах – отвлекающий, его обычно и ждут, пяткой в свод стопы – уже резко и жестко. Удар ладонями по ушам заставил его скорчиться, а добивающий, кулаком в горло, – опуститься навзничь… Сдохнет? Выживет?

Яну это интересовало меньше всего.

Второго врага, который подкрался сзади, она не заметила. И пропустила удар ножом в спину…

Холодно, как же холодно…

Яна повернулась к убившему ее человеку.

Она понимала, что удар смертелен, она видела такое, она знала…

Пара минут. Что она может сделать?

Только одно.

Слабеющая рука уронила сумочку. Из нее выпали несколько купюр – ей сегодня дали зарплату. Она хотела купить Гошке несколько игрушек – продукты у нее не возьмут, а вот игрушки она ему на планшет загрузить может…

Вторая рука скользнула в карман – не хотела, а придется…

Второй подонок шагнул, наклонился за деньгами…

Шило в руке Яны словно ожило. И нашло свою жертву.

Один удар.

Жесткий и сильный, в сердце – целилась туда, но слабеющая рука дрогнула. Впрочем, грабителю и этого хватило, чтобы свалиться.

– Сдохни, падаль.

Женщина упала рядом со своими убийцами. Первый, кажется, тоже кончался: наверное, она ударила слишком сильно… Плевать!

Гошка…

Ее малыш… он один останется…

Он в приют попадет…

ГОШКА!!!

Другой мысли у женщины в этот момент не было. И шевельнулись губы, шепча старое, откуда-то из детства взявшееся…

– Кровью и плотью, жизнью и смертью, душой и посмертием… я все отдам тому, кто защитит моего сына!

* * *

– Мадам Цветаеф, я должен с прискорбием сообщить: даже если лечение пройдет удачно, внуков у вас не будет.

– Черт побери!

Дорогая швейцарская клиника сияла. Новизной, чистотой, дороговизной… Больницу она практически не напоминала. Но запах…

Хлорки? Смеяться изволите?

Дезинфекции? Тоже нет, здесь применялись самые передовые средства, которые не пахли антисептиком, да и проветривали здесь, и воздух озонировали, и…

Нет.

Здесь царил совсем другой запах.

Запах человеческого горя и боли.

Вопреки всем заявлениям материалистов, страдания тоже имеют свой… запах?.. След? Ауру?

Здесь это ощущалось достаточно сильно. Даже в безумно дорогой клинике отделение для безнадежно больных – оно и есть отделение для безнадежно больных.

Сами больные, их родные, близкие…

Моложавой подтянутой женщине никто не дал бы ее пятидесяти пяти лет. Сорок? Да, возможно, может, даже тридцать пять. Пластические хирурги постарались.

Но стоило взглянуть ей в глаза…

Именно взгляд выдает людей. Хоть ты кожу с попы на голову натяни, а глаза все равно останутся усталыми, пустыми, безрадостными… старыми.