Оса Эриксдоттер - Бойня

• Название: Бойня
• Автор: Оса Эриксдоттер
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-86471-879-7

Одна из самых благополучных стран, Швеция, решила устроить “новый прекрасный мир”, очистив его от людей, которые не удовлетворяют стандартам здорового образа жизни – от всех, у кого вес превышает определенную правительством норму. Ожирению объявлена война. Выпечка, мясо, сладости и много чего еще отныне вне закона. Если ты не укладываешься в весовую норму, то тебе прилетают официальные предупреждения, соседи косятся, на улице вслед летят оскорбления. Но это только начало. Церкви постепенно превращаются в фитнес-залы, фермы закрываются, по ТВ агрессивно рекламируются все способы сбросить вес – от диет до хирургии… Молодой историк Ландон в отчаянии наблюдает, как его девушка постепенно погружается в анорексию. Медсестра Хелена потеряла работу из-за того, что, по новым установкам, медсестры с избыточным весом плохо воздействуют на пациентов. Писательница Глория попадает в ловушку, расставленную Партией Здоровья. Толстяки постепенно начинают исчезать. А потом исчезают просто крупные люди. Когда исчезает и Хелена, Ландон отправляется на ее поиски. Пугающий, невероятно реалистичный и абсолютно затягивающий в себя роман Осы Эриксдоттер – страшное видение того, как дискриминация может стремительно стать нормой, как с человека слетает цивилизованность, как легко нас всех обмануть.

---

Оса Эриксдоттер Бойня

Åsa Ericsdotter

Epidemin

© 2016 Åsa Ericsdotter

© Сергей Штерн, перевод, 2021

© Андрей Бондаренко, оформление, 2021

© “Фантом Пресс”, издание, 2021

* * *

Самоконтроль человека гораздо менее эффективен, чем принято считать. Излишняя вера в спорадический, от случая к случаю, самоконтроль провоцирует импульсивное поведение большинства населения. Употребление алкоголя, курение и ожирение показывают, что самоконтроль носит случайный и непоследовательный характер. Иррациональное поведение мотивирует и оправдывает государственное вмешательство.

“Цена калорий”, доклад ESO[1], 2011

Диета – сильнейший политический наркотик в истории женщин; умеренное безумие приводит к полному параличу воли.

Наоми Вульф, “Миф о красоте”

Лицо – маска, скрывающая безумие.

Эва Энслер, “Хорошее тело”

Эпидемия ожирения опаснее пандемии COVID-19. Сорок процентов населения планеты имеет лишний вес, который приводит к инфарктам, инсультам, диабету, онкологии и другим болезням. Число людей, умерших от проблем, связанных с ожирением, значительно превышает количество жертв пандемии коронавируса.

Доктор А. Мясников, в эфире канала “Россия-1” 16 января 2021 года

19… год

Германия, Рамштайн

С. Л. Джексон – американский офицер, воюет во Вьетнаме, Ульрика – молодая шведка, вот-вот сдаст выпускной экзамен на медсестру. Приехала навестить подругу, с которой не виделась после начальной школы.

Представьте: весна, розовые облака цветущих вишен. Природные красоты на том и кончаются, смотреть особенно не на что, кроме американской военной базы. Ульрика выходит по вечерам погулять, она очень привлекательна в коротком сарафанчике без бретелек. Американцы вообще-то ей не особенно нравятся, народ неотесанный, но этот был такой ладный и такой огромный, что она не сдержала улыбку. Привет – привет. И ахнуть не успела, как он прижал ее к стене. Свирепая эрекция, будто на кол насадил.

Пытка быстро закончилась: после долгого воздержания он всего-то раз десять отдал приказ “в атаку” и победил; но такой победой гордиться нечего: она вопила, как раненый зверь.

Через девять месяцев Ульрика отдала новорожденного сына для усыновления обеспеченной паре в Кобу, под Упсалой. Доктор наук Бертил Томсон-Егер и его супруга Амбер, тощая и бесплодная дама. Мальчика окрестили Ландон. Произносится именно так – Ландон, а не Лэндон. Приемные родители в церкви сидели по правую сторону, проникающее сквозь цветные виражи солнце казалось голубым.

Через двадцать лет возмужавший Ландон получил от матери письмо. Он только что переехал на Скулгатан в Упсале, готовился поступать в университет. Трудно определить, что подвигло Ульрику написать, – то ли решила облегчить совесть, то ли попросить прощения.

“Твой отец”, – написала она и поставила двоеточие. Имя, фамилия, приблизительный возраст. А в конце – статистика: погибшие и пропавшие без вести; выглядело так, будто она передает ему этот мрачный список в наследство.

Он меня изнасиловал, написала она. В Германии в те годы было полно таких изголодавшихся самцов. А потом эти жуткие роды, до сих пор боли в тазу.

Какое-то время спустя Ландон попытался найти мать – безуспешно. Имя и фамилия отца отыскались в списках погибших.

Стыд выжидал двадцать лет и все же настиг.

Рыжеватые волосы норвежского оттенка, многие принимают его за приезжего из соседней страны. Довольно высокий; матово-бледные, веснушчатые щеки. Многомесячная борода.

Он робок с девушками, и они его слегка презирают. Единственное, в чем он дает себе волю, – еда. И конечно, фанатичный, даже нездоровый интерес к вьетнамской войне. Тумбочка под телевизором битком набита дисками с документальными фильмами. Случайно обнаружил кафедру североамериканской истории и записался на курсы, потом на другие и на третьи – пытался понять самого себя. “Отец”: легкая тошнота, черно-белая фотография из архива в Вашингтоне, мощная, тяжелая челюсть. Но насилие? Этого он понять не мог.

Раньше не мог.

Вся история начинается как раз тогда, когда Ландон сошелся с Ритой Петерс, незадолго до выпуска. Наступило новое тысячелетие, в Швеции буксует экономика. Первые интервью с Юханом Свердом вспыхивают в потоке новостей, как разряды молнии: “Мы стоим перед катастрофой”, “Через поколение каждый третий швед будет страдать от ожирения”. Новая партия революционизирует здравоохранение, шведы опять станут стройными. Необходимы решительные и глубокие реформы. Огромные скидки на бариатрические операции.

В призывах молодого основателя партии Ландону слышатся интонации помешанной на собственном весе приемной матери. Еще один идиот, решает он. Вся эта Партия Здоровья, как они ее называют, – не более чем скверная шутка. Смехотворный правый популизм самого низшего разряда.

Когда семь лет спустя Ландон и Рита разойдутся, Юхан Сверд станет статс-министром[2], а Рита будет весить сорок килограммов.

Часть первая

Он из тех парней, что просят извинения сразу после, а то и за пару секунд до эякуляции.

Это про него.

Обидную фразу бросила одна из сокурсниц на празднике. Обидную и несправедливую.

Но задело. Спросите у Риты – хотел он возразить. Откуда вам знать?

Рита явилась на выпускной бал для докторантов в полосатой, плотно облегающей грудь блузке. Голос не то чтобы оперный, но это не помешало ей забраться на стол и спеть старинную студенческую песню. Прошло несколько часов, прежде чем Ландон решился с ней заговорить. Она – литературовед с пристрастием к эстрадной поэзии, он – американист, получил образование на никому не известных курсах.

Разговорились, и что-то из сказанного привлекло ее внимание.

Рита положила его застенчивость на ладонь и раскрошила в порошок. Впервые в жизни у него появилось что-то дорогое и важное, если не считать единственного письма от Ульрики, биологической матери.

Иногда они с Ритой ездили на дачу его приемных родителей на острове Каварё. Сидели каждый в своем углу огромного дивана со своими диссертациями. Рита занималась проявлениями мачо-культуры в поэзии трущоб, он писал работу про Улофа Пальмё и его расхождения с Америкой. По вечерам залезали в постель с полуторалитровой коробкой сливочного мороженого и глядели друг на друга с удивлением: с какого перепугу мы потеряли целый день?

Ландон отложил ручку и поднял голову. Он должен перестать про нее думать. Во что бы то ни стало, раньше или позже, – он должен перестать про нее думать.

Иногда они встречались в коридорах, и он отводил глаза. Серое восковое лицо, отощала до неузнаваемости.

Последний год он изо всех сил старался ее разубедить – напрасно. В конце концов купил картонные ящики, упаковал вещи и съехал. В ее квартире на Лютхагсэспланаден место уютного дивана заняли двухметровый эллиптический тренажер и беговая дорожка. Гантели, эспандеры Пилатеса, шар Пилатеса, бесчисленные глянцевые журналы с рецептами капустных смузи и подробным описанием диет голливудских звезд… Рита ничего не готовила. Прогрессировал ацидоз: в ванной заметно пахло ацетоном.

Прошли месяцы. Рита стала лектором на факультете литературоведения – Глорию Эстер заставили уволиться. Ландон проходил пост-докторантуру на кафедре Северной Америки, но сумеет ли он удержаться на этом месте – неясно. Последний контроль показал, что он может вот-вот получить письменное предупреждение. “У вас ЖМК целых сорок один!” – воскликнула медсестра и осуждающе покачала головой. Институт питания решил, что много лет исправно служивший ИМТ, индекс массы тела, безнадежно устарел, дает слишком щедрые оценки. “Вас пока спасает высокий рост, – сказала сестра. – Но предупреждаю: положение серьезное”.

Так и сказала. Будто речь идет о преступлении.

Предложенная Партией Здоровья жиро-мышечная квота стала их главным политическим оружием. Именно ЖМК определяет пригодность к работе. ЖМК выше сорока двух – будьте любезны, вам в государственном секторе делать нечего. Когда Ландон впервые услышал проект этого закона, не поверил своим ушам. Теперь-то он был куда менее наивен. Раньше не осознавал, как далеко может зайти партия. На его кафедре Северной Америки один из доцентов был вынужден уволиться. И не только он – вместе с ним ушли двое молодых докторантов. Ландон попытался протестовать, но заведующий кафедрой пожал плечами. “Это же не я, – сказал заведующий. – Не я и не ректор. Такие вопросы решают более высокие инстанции”.

Новую партию народ принял с энтузиазмом. Юхан Сверд выбрал идеальную политическую позицию – между Альянсом и “соссами”[3]. На предвыборных дебатах выглядел так ярко и убедительно, что даже такие старые приверженцы “модераторов”, как господин и госпожа Томсон-Егер, поддались его харизме. И не только консерваторы – левые, а среди приятелей Ландона были и такие, тоже встречали молодого и энергичного политика восторженными аплодисментами. Особенно когда он говорил о необходимости усилить государственный сектор в экономике.