Чарльз Мартин - Слезы небес

• Название: Слезы небес
• Автор: Чарльз Мартин
• Жанр: Современная зарубежная литература
• ISBN: 978-5-04-155094-3

Каково осознавать, что твоя жизнь пошла прахом из-за обмана близкого человека? Понимать, что твое доверие и любовь обманули? И разве можно исправить то, что уходит корнями в прошлое на десятки лет? Потеряв ресторан, основанный на побережье еще ее родителями, Элли и представить не могла, что это запустит череду загадочных событий, в результате которых она раскроет преступление, которое совершил ее муж более сорока лет назад. Это увлекательное путешествие в прошлое, через солнечное побережье Флориды и до пропитанных дождем джунглей Вьетнама. Путешествие во имя страсти, сострадания и непреложной истины, что любить никогда не поздно и жизнь всегда дает нам второй шанс. Главное – знать, как за него бороться.

---

Закончив, я выглянул в боковое окно. Роско стоял перед домом мордой к двери и выл. Я повернул ручку. Вой тотчас же прекратился. Я встал на пороге и приподнял брови. Роско послушно сел и, как локаторы, направил на меня уши.

Я сложил на груди руки – пес улегся на живот, лапы вытянуты вперед, голова поднята. Этот поганец пропадал где-то четыре дня. Понятное дело, что он проголодался. Роско снова еле слышно заскулил. Я отошел в сторону и кивнул. Пес встал, зашел в дом и снова сел, быстро вращая головой и метеля хвостом по покрытому лаком полу. Сначала внимательно посмотрел на меня, затем на свою миску. Я сел, закинул ногу за ногу и кивнул.

Роско с жадностью набросился на еду. Закончив трапезу, он облизал морду и вытянулся на «своем» коврике из медвежьей шкуры перед камином. Между тем ветер за окном усилился, столбик термометра пополз вниз. А передо мной счастливо похрапывал Роско.

Мой домик неплохо защищен от холода, поэтому всякий раз, зажигая камин, я приоткрываю окно. Я на всю длину вытащил антенну радиоприемника и покрутил ручку настройки. Радиосигнал мгновенно улучшился, и я услышал ее голос.

Под ее приветствие, обращенное к слушателям, я допил свой кофе. Затем вылил остывший кофе из второй чашки и потушил догоревшую до фильтра сигарету. Снова налил кофе в обе чашки, щелкнув зажигалкой, зажег вторую сигарету и снова положил зажигалку себе на бедро.

Надев очки для чтения, я набрал номер из десяти цифр. На расстоянии трех тысяч миль от моей избушки она увидела на мониторе мое имя и ответила. В самом популярном в стране ночном прямом эфире.

– Привет, Джо-Джо. – Ее голос струился сладкой патокой. – Как поживаешь, детка?

Для нее любой позвонивший – «детка». Я усмехнулся.

– Пока жив.

– Это все еще тебя удивляет?

– Сюзи, дорогая, каждый день – великая тайна.

– Обожаю, когда ты меня так называешь.

Вместе с парой сотен тысяч других, подобных мне, мужчин я почувствовал, что она улыбается.

– Как там дела в горах Северной Каролины?

– Все белым-бело, и… – Я выглянул в окно. – И, похоже, погода ухудшается.

– Ты все еще наливаешь кофе в две чашки?

Взгляд на стол.

– Точно, мэм.

– Сколько лет ты звонишь на мою передачу?

– Очень много.

– И за все эти годы, сколько бы раз я ни спрашивала про кофе, ты так и не объяснил мне, почему ты так делаешь.

– Я помню.

– Но когда-нибудь ты должен открыть мне свой секрет.

– Я пытаюсь держать свои обещания.

– Это отличает тебя от многих, носивших военную форму.

Она перешла на шепот. Словно возлюбленная, чей шепот звучит с соседней подушки. Сюзи знала свое дело. Выступая в роли защитника молчащих, она была вынуждена время от времени подогревать антиправительственные настроения. Впрочем, она старалась не заходить в этом слишком далеко, прекрасно понимая, что те люди, которых она критикует в эфире, – ее начальство, и ей придется общаться с ними по окончании передачи.

Я ничего не ответил.

Она несколько мгновений тоже молчала, наполняя эфир загадочной тишиной, а секунд через десять произнесла:

– По крайней мере, ты не откосил.

– Я стараюсь держать свои обещания.

Она рассмеялась. Всего в нескольких миллиметрах от микрофона. Ее голос сливался с поскрипыванием кресла.

– Что привело тебя ко мне в эту лунную ночь?

– Акульи зубы.

– Ты такой романтик. Все еще мечтаешь о том пляже, а?

– Меня по-разному называли. Но романтиком никогда.

– Тогда почему же акульи зубы?

Я помолчал. Вспоминая прошлое.

– Когда-то я знал одну девушку.

– Ну, рассказывай же.

– Когда мы были детьми, мы с ней часто гуляли по пляжу.

– Ммм… – томно произнесла Сюзи, как будто в предвкушении чего-то крайне пикантного, и наверняка заразила этим и своих слушателей.

Я продолжил:

– Я вел ее за руку, и мы искали на песке все, что выбрасывало море.

– Тебе запомнилась какая-то конкретная прогулка?

На улице падал густой снег, но уже поднялась луна и теперь висела за облаком – этакий небесный фонарь, чей луч пробивается сквозь снежную пелену.

– Был октябрь. Полнолуние после осеннего равноденствия. Светло так, что можно было видеть собственную тень. Набегавшие волны заставляли влажные раковины светиться, словно черные бриллианты. Мы собрали целый рюкзак.

– Это было перед тем, как ты уплыл далеко-далеко?

– За несколько месяцев до того.

– У тебя неплохая память.

– Это была детская невинность.

В какой-то момент диалога Сюзи имела обыкновение бросить эмоциональную бомбу, чем выбивала почву из-под ног собеседника. Ощущение такое, будто у вас с сердца срывали пластырь. Я знал, что так произойдет и сейчас.

– Ты любил ее?

– Я не уверен, что это была любовь, но я очень хорошо помню, что испытывал к ней нечто такое, чего потом очень долго не ощущал.

Разговаривая с парнями, подобными мне, Сюзи любила подвести собеседника к краю, вынуждала заглянуть в бездну, давая воспоминаниям возможность взять верх, а затем разрешала вновь отступить от бездны назад. Таким способом она ставила нас лицом к лицу с тем, что многие из нас предпочли бы забыть навсегда. Но делала это крайне осторожно. Не давила. Знала меру. У каждого из нас было такое место, откуда трудно было вернуться.

Вот и сейчас Сюзи проявила сострадание. Предложила мне передышку.

– Это ведь было так давно.

Я задумался.

– Я до сих пор чувствую запах соленого воздуха, смешанный с запахом ее шампуня.

Сюзи свернула в сторону.

– У вас обоих была любимая песня?

– Мы страшно любили группу «Криденс»[1].

– Какую-то конкретную песню?

– Да. «Баловень судьбы»[2].

Сюзи рассмеялась. Но не отпустила меня.

– Еще один вопрос.

Я знал, о чем она спросит, еще до того, как она задала свой вопрос.

– Что стало с той девушкой?

Воспоминания вернулись. Я откашлялся.

– Она вышла за другого.

– Сочувствую.

– Возможно, это даже к лучшему. Я был тогда не в лучшей своей форме.

– Ты знал того парня, за которого она вышла?

– Да, конечно. – Ветер сдувал с дороги снег. – Это был мой брат.

Редко кому из собеседников Сюзи удается лишить ее дара речи, но на сегодня мне это удалось.

Она попыталась взять себя в руки. Кресло под ней скрипнуло – похоже, она выпрямилась и в надежде на помощь повернулась к своему продюсеру. Подобно актеру с Бродвея, она ни при каких обстоятельствах не должна была выходить из образа. Тем самым она защищала себя от той боли, которую щедро причиняла своим слушателям. Раздев меня догола, Сюзи сорвала с себя маску и сказала, сказала мне одному:

– Джо-Джо, извини. Я знала, что мне не следует задавать этот вопрос.

И я ее простил.

– Это было давно. И кроме того… мальчишка, с которым она гуляла по пляжу, и мужчина, который вернулся домой, – это как два разных человека.

Почувствовав прежние силы, Сюзи вновь надела маску.

– Сержант?

– Да, мэм.

Она обращалась ко всем нам. Именно поэтому мы ее и слушали. Она произносила слова, которых мы отродясь не слышали.

– Спасибо.

Я рассматривал свою руку, сжимая и разжимая кулак.

– Знай ты мою историю, ты бы так не сказала.

Она усмехнулась.

– Я же не имею в виду то, кем ты был и что делал, когда тебя послали на край света.

Я усмехнулся в ответ.

– Я тоже не это имею в виду.

Голос Сюзи ласкал слух каждого, кто ее слушал.

– Не распускайся, сержант.

Она вновь вернулась к своему обычному дикторскому голосу.

– Это касается всех сержантов, которые когда-то были влюблены но, тем не менее, отправились в армию добровольцами.

Как только зазвучали первые такты песни «Криденс», я дал отбой. Песня вновь перенесла меня на тот пляж, к тем звездам и к прикосновению той нежной и доверчивой руки, которую я держал в своей.

Сколько же времени прошло с тех пор, когда я в последний раз чувствовал себя баловнем судьбы?

Глава 5

Я задремал, но в полночь проснулся, когда рядом с моей кроватью появился Роско. Пес сидел, глядя в окно и навострив уши. Я тоже услышал какой-то шум.

Лежа в темноте, я прислушался. Шум доносился откуда-то издалека. Уши Роско, словно локаторы, были направлены на приоткрытое окно.

Между тем шум послышался снова. На сей раз шерсть на спине пса встала дыбом. Я завязал шнурки на ботинках, натянул куртку и взял рюкзак.

Стоит несколько лет прожить в горах, как у вас входит в привычку всякий раз, выходя из дому, брать с собой рюкзак. В котором есть все необходимое на случай любых непредвиденных обстоятельств: стометровый моток веревки, компас, спасательное одеяло, ракетница, спички, бутановая горелка, нейлоновый шнур, нож, второй нож, теплая шапка, аптечка и десяток других вещей, какие только могут понадобиться.

Минуту мы с псом стояли на крыльце, прислушиваясь. Колючий снег сыпал мне в лицо. Роско прижался ко мне. Здесь в горах слух легко может вас обмануть. Ветер и гранит искажают голоса. Из тьмы до нас донеслось что-то вроде приглушенного крика. Больше похожего на затухающее эхо. Затем он раздался снова.