Вера Богданова - Павел Чжан и прочие речные твари

• Название: Павел Чжан и прочие речные твари
• Автор: Вера Богданова
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-17-132829-0

Павел Чжан – талантливый программист крупной китайской компании в Москве. Бывший детдомовец, он упорно идёт к цели: перебраться из стремительно колонизирующейся России в метрополию, Китай, – и не испытывает угрызений совести, даже когда узнаёт, что его новый проект лежит в основе будущей государственной чипизации людей. Но однажды, во время волонтёрской поездки в детдом, Чжан встречает человека, который много лет назад сломал ему жизнь – и избежал наказания. Воспоминания пробуждают в Павле тьму, которой он и сам боится… «Павел Чжан и прочие речные твари» – роман о травме и её последствиях, о нравственном выборе, о справедливости – и относительности этого понятия, о китайских и славянских мифических чудовищах – и о чудовищах реальных, из плоти и крови. Содержит нецензурную брань!

---

Вера Богданова Павел Чжан и прочие речные твари

Все персонажи и события книги вымышлены, совпадения с реальными именами и названиями случайны.

Все теории заговора, в свою очередь, использованы в романе намеренно, с любовью и пониманием их абсурдности.

Пролог

В годы под девизом правления Ифэн эпохи Тан на берегу Янцзы жил бедный рыбак Чэнь Цинсунь, и были у него жена, пятеро детей и старая хижина с дырявой крышей. Как-то раз услыхал Цинсунь, что выше по течению реки много рыбы водится. На рассвете он отправился туда на лодке, встал у камышовых зарослей и забросил сеть.

Вдруг смотрит – сеть натянулась, зацепилась за плывущую корягу. Хотел Цинсунь ее освободить, глядит – а то и вовсе не коряга, сеть держит шуйгуй, утопленника дух. Схватил шуйгуй Цинсуня за руку и принялся тащить из лодки в воду. Хотелось ему новое тело, чтобы освободиться от проклятия и выйти из Янцзы.

«Пощади! – взмолился Цинсунь. – Меня семья ждет! Пропадут они, если я не вернусь!»

Сжалился шуйгуй и отпустил Цинсуня.

«Хорошо, – сказал. – Три года и три месяца я подожду, но после найду себе тело».

Стал с той поры шуйгуй Цинсуню помогать. Что ни день, то Цинсунь полные корзины рыбы домой тащит. Семья его забыла про голод. То, что не съедали, они продавали, и все в округе знали, что крупнее и вкуснее рыбы, чем у Цинсуня, не найти.

Истекли три года и три месяца. Видит шуйгуй – вдоль берега Янцзы женщина идет. Подул шуйгуй, слетела накидка с ее плеч и упала в реку. Нагнулась женщина к воде, шуйгуй схватил ее за руку и принялся тащить на глубину. Но мимо проходил Цинсунь и бросился на помощь.

Разгневался шуйгуй.

«Зачем ты, друг, мне помешал? Мы же условились: три года и три дня я жду, а после ждать не стану. Мне нужно тело».

«Но то жена моя, – пуще прежнего взмолился Цинсунь. – Под сердцем у нее дитя, прошу, не тронь ее».

Согласился шуйгуй подождать еще три года и три месяца. «Но потом, – сказал он, – я точно найду себе тело. Не могу больше сидеть в Янцзы».

Быстро истек второй срок, умаялся в реке шуйгуй. В отведенный день он видит – вдоль берега юноша идет. Обернулся шуйгуй красивой девушкой и стал звать на помощь. Хотел юноша кинуться в воду, но Цинсунь опять оказался рядом. Увел он юношу от берега, и морок рассеялся.

Снова остался шуйгуй без тела. Рассвирепел он, поднялся ветер над рекой, небо почернело, и хлынул дождь невиданной силы.

«А теперь зачем остановил меня?» – спросил шуйгуй, и голос его был как громовой раскат.

«То сын мой старший, – заплакал Цин-сунь. – Прости меня, мой друг, не могу я сына отдать».

«Но уговор есть уговор. Ты сдержишь свое слово», – сказал шуйгуй.

Река поднялась, подмыла берег, и тот обвалился вместе с Цинсунем в воду. Схватил рыбака шуйгуй, надел его тело и ушел в том теле прочь.

А дух Цинсуня до сих пор в Янцзы сидит.

I Цзичан

На террасе, обращенной к востоку,

перед зеркалом зла нет хороших людей.

1

Одним пасмурным мартовским утром Павел Чжан спешил через Москву. Он не опаздывал, нет, но что-то внутри него подпрыгивало в нетерпении, раззадоривало ехать быстрее, чтобы оказаться на месте раньше назначенного срока. Чтобы поздороваться, выпить стакан воды, прочесть утреннюю почту, занять место в первом ряду, откуда будет хорошо его, Павла, видно, когда он встанет, благодаря за оказанную честь. Обычно от внимания аудитории ему становилось не по себе, но сегодня он хотел видеть удивление на лицах и слышать шепотки.

Сегодня – можно. Сегодня он наконец получит то, что заслужил как лучший из лучших, как фанат своего дела, и все увидят его в новом свете. Теперь не просто Павла – Павла Шэнъюановича, и плевать, что это непроизносимо.

С неделю назад Павел удачно завершил проект: несколько месяцев плохого сна, переработок, заварной лапши вместо обеда, вдохновения и следовавшей за ним апатии. Заказчик был крупным, проблемным, но тем не менее остался доволен сроками и созданным модулем шифрования. После Виктор Михайлович позвал Павла в курилку и прямо там, в густом дыму, оставшемся после делегации китайцев, предложил вести другой проект, уже государственного масштаба. Важный, совместный с Китаем, пока без подробностей, потянешь ли? Гостендер Павлу, под его ответственность, – конечно, он потянет, вопроса даже не стояло.

Павел не мог упустить такой шанс.

Он потянулся к зеркалу заднего вида, поймал в его полоску узел галстука, похожего на черную удавку. Узел был ровным, но Павел все равно его поправил. Пиджак давил в плечах с недавних пор, после того как Павел удвоил тренировки в зале. Стоило купить новый, но руки никак не доходили. Конечно, Павел мог не мучиться: все давно работали в джинсах и свитерах или в пижамах, сидя дома, но ему нравились официальные костюмы. Они напоминали лаковый футляр для тонкого и дорогого инструмента. Еще он ездил в офис каждый будний день и ровно в десять был на месте, когда иные только просыпались. Жесткий распорядок помогал добиться лучших результатов. Сон, завтрак, офис, утренняя почта, стакан воды, обед, зал, ужин, сон.

Автопилот закружил его по развязке между офисных башен. Их покрывала реклама: по стенам скользили логотипы нефтяных корпораций, последние модели тачек, девы в паутинном кружеве белья. Одна, с кудрявой русой головой, ласково глянула на Павла и улыбнулась, обещая всё. «Идеальная обертка для идеального тебя», – пробежало иероглифами снизу, и было не очень понятно, что конкретно имеют в виду под оберткой: белье или девушку в целом.

Модель повернулась, желая показать трусы и круглый зад, но вдруг исчезла: ее с хлопком накрыл плакат: «СКАЖИ НЕТ СЛЕЖКЕ».

Алые буквы на белом фоне, в кольце висельной петли из патч-корда, тоже алой, как прыснувшая из раны кровь. Свободное место на плакате было исписано пафосными фразами о сетевой зависимости, государственной слежке и политике сближения с Китаем.

Полотнище качнулось на ветру, расправилось на затвердевшей рамке и прилипло к стене небоскреба, а далеко наверху поднялись на крышу и пропали ловкие тени промальпинистов. Павел опустил стекло и выглянул из машины, пытаясь разглядеть их снова. Настоящий плакат, надо же. Чаще медиафасады просто взламывали и загружали свои видео, но в тех случаях экран быстро гасили. Ну а плакат никуда не денется – пока будут сдирать, его пол-Москвы прочтет.

Павел впервые видел акцию «Контранет» вживую, а не трансляцию в сети. Даже тронул дужку очков, желая снять и выложить в Weibo[1], но передумал. Еще удалят профиль, восстанавливай потом. К тому же он «контрас» не поддерживал. Развитие систем слежения делало жизнь лучше и безопаснее, это Павел знал как разработчик. Да и в сближении с Китаем не было ничего плохого.

Акция задушила движение окончательно. В левом ряду завыли полицейские сирены, все принялись щемиться вправо, уступая дорогу, и Павел встал наглухо в пяти минутах от офиса, глядя на этот самый офис и огромное слово СКАЖИ на снежно-белом, как рубашка, фоне. Сзади загудели, Павел загудел в ответ – обычная дорожная перекличка, сигнал, что он не спит, что тоже стоит и взлететь не может.

Машину пришлось оставить в парковочном комплексе по ту сторону Москвы-реки: рядом с деловым центром всё было занято, хотя обычно находилось место. Лишних двадцать минут на разворот, толкотня на светофоре, до ужаса медленный заезд в щель между гигантом «хаммером» и лупоглазой «камри», две минуты на подключение машины к зарядке. Запас времени неумолимо сокращался.

Павел зашагал по набережной, затем по пешеходному мосту, заполненному торговцами и туристами. Включил ar-очки (арки, как все называли их), и мир перечеркнула зеленая сетка допреальности, в которую вывалились свежие письма, непрочитанные сообщения в чатах, а в верхнем углу вели свой отсчет часы. На фоновом слайд-шоу покачивался Пекин, заслоняя Павла от сонной безрадостной Москвы: сменяли друг дружку высотки, храмы, парки, скоростные поезда и умные квартиры.

Казалось, все вокруг исподволь глядели на Павла, гадали: куда торопится этот молодой человек в костюме, к каким высотам бизнеса? Воздух пах талым снегом и обещанием солнца, бодрил, пьянил и обжигал нутро, и Павел чувствовал, будто у него не тело, а пружина, теперь он может прыгнуть до верхушек башен делового центра, а может, даже выше, до самой стратосферы.

Ветер выхватил из толпы полупрозрачный шарф. Тот взмыл под крик хозяйки, мазнул по небу алым отзвуком Пекина. Павел попытался ухватить его, но не дотянулся. Шарф ускользнул за край моста, замер над рекой, словно раздумывая, затем опустился на воду.

Выключив очки, Павел приблизился к чугунному витому парапету и отыскал шарф взглядом. Ткань намокла, лишилась цвета и, по-медузьи колыхаясь, скрылась в донной тьме.

Он помнил, как было там, внизу. Холодно, тихо, нечем дышать. Вода пластом легла на грудь, и нити водорослей щекотали кожу, опутывали пальцы. Течение крутило листья и травинки, мелкий сор, ботинок, в рот заползла вода со вкусом тины…