Никола Хотель - Это всегда была ты

• Название: Это всегда была ты
• Автор: Никола Хотель
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-119067-5

Четыре года назад Айви потеряла всё. Сразу после смерти матери отчим отвёз её в школу-интернат. Возвращение домой под запретом. Никаких звонков и писем. За это время девушка почти смирилась с одиночеством, изгнанием и болью. Но не с потерей Ашера. Мысль о том, что сводному брату плевать на неё, навсегда оставила глубокую рану на сердце. Поэтому, когда отчим написал, что ей необходимо срочно вернуться, Айви решила наконец узнать правду о том, почему её выгнали, почему Ашер не отправился за ней и что на самом деле она к нему чувствовала. Сидя в самолёте, переполненная страхами и сомнениями, девушка пыталась понять, что ждёт её в месте, которое она когда-то считала домом. Пройдёт ли встреча с Ашером гладко, или на её сердце только прибавится шрамов? Ведь порой желания могут завести нас так далеко, как мы и не ожидаем…

---

Никола Хотель Это всегда была ты

Посвящается Катрин

Плейлист

New Light – John Mayer

lovely – Billie Eilish, Khalid

Heaven In Hiding – Halsey

Love Is Madness – Thirty Seconds To Mars feat. Halsey

In My Blood – Shawn Mendes

Dancing With A Stranger – Sam Smith feat. Normani

I Was Wrong – ARIZONA, Robin Schulz

A Beautiful Lie – Thirty Seconds To Mars

Be Alright – Dean Lewis

Waves – Dean Lewis

Beggin For Thread – BANKS

bad guy – Billie Eilish, Justin Bieber

Was It A Dream? – Thirty Seconds To Mars

Wait By The River – Lord Huron

Dangerous Night – Thirty Seconds To Mars

Rescue Me – Thirty Seconds to Mars

Mercy – Shawn Mendes

Walk Through The Fire – Klergy, BELLSAINT

Seventeen – Younotus, Kelvin Jones

everything i wanted – Billie Eilish

Whatever It Takes – Imagine Dragons

Глава 1

Уже сорок минут я сижу в этом самолете и не замечаю, что он сидит всего лишь в нескольких рядах от меня. Сорок минут, в течение которых я пытаюсь подавить любую мысль о моей семье, а также неприятные ощущения внизу живота. К сожалению, это получается у меня не очень успешно. Поскольку на моем телефоне включен авиарежим и никакие сообщения до меня не доходят, я начинаю рассматривать альбом с недавними фотографиями, где изображены мы с Обри. При этом я около одиннадцати раз прослушала «New Light» Джона Майера. Я люблю эту песню и включаю ее каждый раз, когда меня накрывают неприятные ощущения при мыслях о семье.

Но одиннадцать раз определенно граничат с одержимостью. Сегодня дела совсем плохи, потому что я не знаю, как пережить следующие несколько дней на острове. Это первый раз за четыре года, когда я снова их увижу.

– Извините, есть ли здесь еще один туалет, кроме этого?

Я понизила голос и указала вперед, где над дверью все еще светилась красная табличка с надписью «Занято». Это продолжается уже несколько минут.

Стюардесса в белой блузке приветливо наклоняется ко мне.

– Второй туалет, к сожалению, неисправен.

Она улыбается с сочуствием, но эта улыбка – издержка профессии, а не искренний порыв. Вокруг ее шеи повязан красный платок с логотипом «Endeavor Air»[1].

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить в качестве компенсации за ожидание? Может быть, стакан апельсинового сока?

– Нет, спасибо.

Это очень и очень плохая тема. Слова «выпить» оказалось достаточно, чтобы я испытала резкий порыв сжать свои ноги. Я качаю головой, но делаю это, больше сокрушаясь самой себе, потому что слишком поздно выехала из колледжа и поэтому не успела сходить в туалет в аэропорту. Всего несколько часов назад отчим прислал мне персонифицированный билет на этот рейс, и с тех пор я буквально нахожусь под огромным напряжением.

Всего пару дней, Айви. Ты сможешь.

Я постоянно повторяю себе это. Я повторяю это себе с тех пор, как получила письмо по электронной почте, в котором меня настойчиво просили, чтобы я вернулась домой. После этого я тщетно пытаюсь успокоить свое дыхание. Не знаю, почему отчим хочет меня видеть, но мне придется ехать прямо на этот чертов остров. Мне придется снова увидеться с ним и выслушать, что он хочет мне сказать. И все время буду надеяться, что не столкнусь со своими сводными братьями. А когда это дело, о котором бы ни шла речь, будет сделано, я смогу продолжить вести свою настоящую жизнь. Мою жизнь без семьи Блейкли.

Поскольку другими способами справляться со своими эмоциями у меня не получается, я включаю песню Джона Майера теперь уже в двенадцатый раз. Будь у меня связь, я бы открыла Инстаграм и посмотрела видео в «актуальном», где он делает себе смоки айс. Это смотрится абсолютно нелепо, и при этом он выглядит так, словно кто-то поставил ему фингал, но до настоящего времени этому видео удавалось отвлечь меня и заставить улыбнуться. Песня заканчивается слишком быстро, и я вновь ставлю ее на репит, проваливаясь в приятный бит, пока давление на мой мочевой пузырь не становится нестерпимым и не вынуждает меня распахнуть глаза.

Слава богу. Свет над дверью туалета гаснет, и из него выходит одетый в костюм мужчина с седыми волосами и густыми бровями, все еще застегивающий на ходу брюки. Я тут же вскакиваю и бросаю рюкзак на сиденье. Покачиваясь из-за того, что пилот, видимо, как раз пролетает через воздушную яму, я опираюсь то на одно сиденье, то на другое. Из ряда передо мной выскакивает фигура в джинсовой рубашке и тянет за собой спутницу, и я искренне надеюсь, что никому из них сейчас не нужно в туалет. То, что я не узнаю его сразу, что я даже не чувствую его присутствия, теперь кажется мне почти абсурдным, потому что это идеальный момент для драматического саундтрека.

– Извините! – кричу я им вслед, но они не реагируют, и в следующий момент вместе исчезают за дверью туалета. Пожалуйста, не надо, умоляю я про себя. У меня гарантированно не получится сдерживаться ни минуты дольше.

Вторая стюардесса обращается ко мне в проход:

– Пожалуйста, вернитесь на свое место. К сожалению, мы попали в зону турбулентности.

Господи, она понятия не имеет, о чем говорит. Если я сейчас же не попаду в туалет, здесь возникнет та еще зона турбулентности. Я игнорирую ее и прохожу вперед, к туалету, дверь которого распахивается с толчком самолета – и мое сердце уходит в пятки.

Матерь божья!

Сквозь приоткрытую дверь мой взгляд падает на обнаженную мужскую задницу и пару женских рук, скользящих вверх по ней. В полном шоке я несколько секунд пялюсь на развернувшуюся передо мной картину. Мне кажется, что это, должно быть, сон. Ночной кошмар, который настигает тебя, если ты забыл написать эссе о визуальной культуре и думаешь о том, что профессор Грэм устроит тебе при наихудшем стечении обстоятельств. Во всяком случае, происходящее здесь – худшее, что я могу представить себе прямо сейчас. Я не могу обратиться к ним, не провалившись под землю от стыда, но если этого не сделать, ситуация тут же станет гораздо более неловкой для меня. Я делаю глубокий вдох и робко стучу костяшками пальцев по дверной раме.

– Извините, пожалуйста… – мое лицо вспыхивает, и мне нужно откашляться. – Мне очень жаль, но мне… действительно срочно нужно в туалет, а другой сейчас неисправен, поэтому не могли бы вы позже…

По двери прилетает пинок, и она захлопывается перед моим носом. В тот же момент снова загорается табличка с надписью «Занято», а со стороны сидений доносится писк, сигнализирующий о том, что нужно пристегнуть ремни безопасности.

Кто-то трогает меня за плечо, и я вздрагиваю, словно угодила на электрический забор. Мое сердце начинает биться чаще.

– Если вы хотите подождать, то вам придется пристегнуться здесь прямо сейчас, – объясняет мне стюардесса, откидывая от стены для меня специальное сиденье.

– Хорошо, спасибо.

С пунцовым лицом я присаживаюсь на узкое сиденье и пристегиваю ремень. Мне чертовски хочется провалиться сквозь землю. Я не могу поверить в то, что сейчас там происходит. В то время как я почти наделала в штаны, эти двое пролезли в туалет без очереди и теперь стремятся попасть в «Клуб на высоте в милю»[2]. Звуки из кабинки с плохой звукоизоляцией являются более чем очевидным доказательством этого.

Может быть, мне стоит записать эти звуки на телефон специально для Обри. В отличие от меня она, вероятно, сочла бы это довольно забавным. О боже, я могу только надеяться, что тому парню не требуется много времени. От этой мысли кровь к моему лицу приливает еще сильнее. Я бросаю взгляд на свои часы. Менее чем через полчаса самолет приземлится в аэропорту Манчестер-Бостон, и как только мы пойдем на снижение, вставать с места снова будет нельзя. Впрочем, мысль о том, что я дотерплю до тех пор, весьма сомнительна. Неужели ситуация может быть еще хуже?

Этот день просто ужасен. От аэропорта до острова около пятидесяти миль сквозь дремучий лес – в течение часа я буду дома. Когда я об этом думаю, мой желудок завязывается в тугой узел. Дом.

Сейчас я жалею, что не осталась в общежитии и не придумала какой-нибудь предлог, из-за которого не смогла бы приехать. Что-нибудь, что могло бы помешать мне когда-нибудь снова перешагнуть через порог этого дома на острове. Но в электронном письме речь шла о чем-то срочном, и Ричард Блейкли… Как ни крути, он все еще мой отчим.

Застонав, я сползаю на откидном сиденье и гипнотизирую стрелку на своих часах, чтобы потом снова взглянуть на дверь туалета. Кончиками пальцев я касаюсь коленей, проклиная себя за то, что надела эти обтягивающие джинсы, которые теперь пережимают мне низ живота. В туалете что-то гремит, как будто кто-то стучит в дверь изнутри. Боже мой, все это не может быть правдой! Если мне не повезет, они вот-вот проломят тонкую дверь и рухнут мне на колени. Я подавляю стон и сжимаю зубы.

Когда звуки наконец стихают, я рефлекторно фокусируюсь на стрелке своих часов только для того, чтобы сразу же после этого снова начать стыдливо краснеть. Семь минут. Дверь распахивается настежь, и из нее, пошатываясь, выходит девушка с длинными светлыми волосами и толстым слоем макияжа на лице. Из выреза ее блузки видна татуировка. Приглядевшись, я понимаю, что она значительно старше, чем показалась мне сначала. Я быстро опускаю взгляд, но ситуация, по-видимому, гораздо больше смущает меня, чем ее, потому что она спешит прочь, даже не поправив толком свою одежду. Дверь за ней закрывается – и остается закрытой.