Александр Бушков - Оборотни в эполетах. Тысяча лет Российской коррупции

• Название: Оборотни в эполетах. Тысяча лет Российской коррупции
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-119283-9

Коррупция – штука въедливая, заразная и многолетняя. Истребить ее подчистую до сих пор не удалось ни одному правителю в мире. Россия, разумеется, в этом плане не сильно отличается от остальных. В самых древних исторических документах, произведениях искусства, живописи и литературы, дошедших до нас, можно при желании обнаружить признаки этой бессмертной заразы. Воровали и мелкие чиновники, и помещики, и дворяне, и приближенные к царской семье вельможи. Увлекались казнокрадством генералы, военачальники и воспетые поэтами герои. Придумывали мошеннические схемы губернаторы, крупные банкиры и промышленники… За многими, весьма многими водился этот грешок. Сегодня что-нибудь изменилось? Масштабы, суммы, социальное положение коррупционеров? Выводы делайте сами. А пока – погрузитесь в этот чарующий мир золотых эполетов, залитых светом дворцов, роскошных балов и прекрасных дам – там! там дрожали и потели в предвкушении халявных денег потные ручонки алчных мздоимцев, жуликов и сиятельного ворья… В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

---

Дело в следующем. Жил-был на свете отставной ротмистр с символической фамилией Безобразов. Вообще-то ротмистр – невелика птаха, кавалерийский офицерский чин, соответствующий пехотному капитану. Но это смотря какой ротмистр…

Безобразов служил в кавалергардах, потом отчего-то оказался не просто в отставке – на гражданской службе в Сибири. Точных сведений нет, но, зная нравы того времени, не остается никаких сомнений: произошло что-то крайне грязное. Гвардейская спесь того времени прекрасно известна (к тому же кавалергарды – элита гвардии). По доброй воле кавалергард и в армию не перешел бы, не говоря уж о гражданской службе аж в Сибири (Иркутск в те времена был городишком с населением менее 50 тысяч человек, пусть и имевшим нешуточные культурные традиции). Чем-то серьезным Безобразов должен был себя заляпать.

Через несколько лет (когда, очевидно, случившееся, что бы там ни было, помаленьку забылось) Безобразов вернулся в Петербург. И не просто был принят при дворе – входил в «ближний круг» императора, который бывшему ротмистру крайне доверял, считая человеком честным и правдивым. Причины такого отношения Николай объяснял прямо-таки с детским простодушием: Безобразов-де «не занимает никакого официального положения, а потому и не имеет причин лгать…»

Чертовски убедительный мотив! Циник я, циник. И поневоле вспоминается ходившая по рукам незадолго до революции карикатура: стоит Николай, совершенно голый, но в короне, обеими руками держит свой, пардон, фаллос. И подпись: «Самодержец». В точку…

И вот однажды Безобразов пришел к императору с крайне завлекательным проектом: развернуть крупные лесозаготовки на реке Ялу, протекавшей вдоль границ Северной Кореи. Построить там мебельные фабрики, делать хорошую мебель и продавать ее за границу, благо везти недалеко: порт Владивосток – вот он, рядом. Себестоимость ожидается небольшая, а прибыль – нешуточная. Да и древесина сама по себе не так уж и мало стоит (лиственница и кедр).

Прежде чем рассказывать о безобразовской афере, просто необходимо кратко обрисовать сложившуюся в том регионе ситуацию – без этого многое будет непонятно.

В конце XIX – начале XX столетия и Россия, и Япония решили основательно прирасти землицей. Благо возможности к тому имелись неплохие. Корея когда-то была не такой уж слабой, в середине XIX века ее войска даже разбили американский экспедиционный корпус, но потом и страна, и армия изрядно ослабли. Что до Китая, он в те годы являл собой нечто вовсе уж опереточное: имперская династия досиживала на троне последние годы, выражение «китайская армия» скорее походило на один из самых коротких анекдотов.

Ну как тут удержишься? Ни Петербург, ни Токио удержаться и не пытались, наоборот. В обеих странах военные горнисты сыграли боевую тревогу, и войска браво пришли в движение…

Это сегодня, когда сильная держава по древнему «праву сильного» куда-нибудь вторгается (Югославия, Ливия, Ирак), приличия ради все сопровождается невероятной шумихой с провозглашением самых благородных лозунгов типа «борьбы за демократию», «свержения тиранов» и тому подобного. Сто двадцать лет назад никто подобной «дымовой завесой» и не думал заморачиваться. Все происходило проще и циничней: если сосед был слаб, у него оттяпывали немало земли, а то и захватывали целиком.

Короче говоря, японцы высадились на континенте, быстро разбили вдребезги корейскую армию и заняли всю Корею. Практически в то же время русская армия столь же непринужденно заняла Маньчжурию. Без единого выстрела: китайских войск там не имелось, да и будь они в Маньчжурии, получилась бы драка волкодава с котенком. А сами маньчжуры устраивать партизанскую войну вовсе не собирались: китайцев они (как и до сих пор втихомолку) крепенько недолюбливали (для тех, кто не в курсе: маньчжуры и китайцы – это, собственно, два разных народа). Не останавливаясь на достигнутом, русские, уже за деньги, арендовали у китайцев Ляояньский полуостров, где построили военно-морскую базу Порт-Артур.

(Вспоминая известный анекдот про Ленина, бритву и мальчика, так и тянет воскликнуть: благородно все же поступили наши ребята! Заплатили деньги, хотя могли и так отобрать без особых хлопот…)

Ситуация сложилась интересная. Маньчжурия расположена довольно близко от Кореи, в то время их разделяла не такая уж широкая полоса китайской территории – и кто бы тогда стал в случае чего церемониться с китайцами? Ну а Корея граничила с Россией. Поэтому Россия и Япония какое-то время неприкрыто нервничали, всяк подозревал другую сторону в том, что она снова не остановится на достигнутом, а посягнет на приобретения другой. Какое-то время царила неприкрытая напряженность, но потом дело уладили: Петербург и Токио, не заключая никаких письменных соглашений, негласно заключили этакое джентльменское соглашение: Маньчжурия – сфера влияния России, Корея – сфера влияния Японии, и обе стороны обязуются на чужие сферы влияния никоим образом не посягать. Напряженность ослабла, правда, это еще не значило, что она и взаимное недоверие исчезли полностью…

Вот тут-то и объявился Безобразов со своим проектом. Николай его утвердил практически мгновенно. Дальнейшие события разворачивались согласно старому польскому анекдоту: «Компания была небольшая, но очень порядочная: пан директор, пан аптекарь, золотарь, две курвы и я…» Чуть ли не моментально сколотилась теплая компания: бывший сослуживец Безобразова полковник Вонлярлярский, финансовый делец Абаза (тот еще жучара), князья Юсупов и Щербатов, богатые помещики Болашов и Родзянко – и, главное, граф Воронцов-Дашков, министр двора и уделов (то есть человек, управлявший личными доходами императора, как деньгами, так и «кабинетными землями», служившими чем-то вроде личных имений императорской фамилии). Для солидности во главе предприятия официально поставили мужа сестры царя, великого князя Александра Михайловича. Концессионеры получили немалые деньги из Кабинета Его Величества – и еще больше из государственной казны.

И началось… Хитрушка в том, что заранее предполагалась не просто мирная рубка леса на своей стороне, а ползучее проникновение в Корею с ее нешуточными природными богатствами. Что очень быстро стало претворяться в жизнь: лесорубы Безобразова и Ко, насвистывая тогдашние подобия более позднего шлягера «Эге-гей! Привыкли руки к топорам!», стали в немалом количестве переходить уже на корейскую территорию. Чтобы их там никто не дай бог не обидел, меры были предусмотрены серьезные: сначала для охраны лесорубов наняли триста вооруженных китайцев, явно разбойников-хунхузов (в те времена никто, кроме хунхузов, с оружием по Китаю не болтался), а потом, чтобы уж не мелочиться, послали за Ялу полторы тысячи якобы «уволенных в запас» солдат из сибирских стрелковых полков. Все они ради приличия были переодеты в форму лесных сторожей – но винтовочка имелась у каждого. И число этих «сторожей» планировалось довести до 15 тысяч. Вся эта братия, повторяю, действовала уже в японской сфере влияния.

Японцы возмутились, как любой бы на их месте: налицо было самое бесцеремонное нарушение тех самых негласных соглашений. Дело могло принять вовсе уж скверный оборот. Поэтому против этакой «предпринимательской деятельности» безобразовцев открыто выступили министр финансов Витте и министр иностранных дел граф Ламздорф. После чего Витте очень быстро оказался в отставке. Граф свой пост сохранил – но получил от Николая такой разнос, что зарекся в дальнейшем открывать рот и решил забыть само слово «Корея»…

В Петербург стали поступать японские ноты протеста. В Петербурге ими разве что не подтирались. Видя такое дело, великий князь Александр Михайлович (казнокрад еще тот, но человек весьма умный – эти качества сплошь и рядом в людях сочетаются) быстро понял, чем все может кончиться. И ушел с поста руководителя концессии. Истины ради нужно добавить, что тут была еще и «финансовая составляющая»: Безобразов с компанией заплатили царскому шурину гораздо меньше, чем обещали.

Князь отправился к царственному родичу и попытался уговорить его отозвать безобразовцев из Кореи, пока не кончилось войной. Тот категорически отказался. На сей раз дело было не в недалекости Николая или упрямстве, а в его точном расчете. Царь действовал, как пишут в судебных приговорах, «с заранее обдуманным намерением».

Что это были за намерения, написал в своем дневнике военный министр Куропаткин: Николай «лелеет грандиозные в голове планы», хочет «взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает взять под свою державу Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы».

Маньчжурия была взята (к слову, через несколько лет и Персию русские войска практически оккупировали – по-братски, более-менее пополам поделив с англичанами). Так что Николай старательно выполнял свою программу.