Александр Михайловский - Герой империи. Война за Европу

• Название: Герой империи. Война за Европу
• Автор: Александр Михайловский
• Жанр: Историческая фантастика

Война с Германией выиграна, Гитлер захвачен в плен, а осуществившийся заговор немецких генералов привел их страну в состав нарождающейся Империи. Успешные переговоры о Присоединении проведены не только с Германией, но и с Японией и Соединенными Штатами. Британия придерживается враждебного нейтралитета, а Красной Армии еще предстоит принять все германское наследство в Европе. При этом немало проблем готовы доставить бывшие германские сателлиты: Словакия, Венгрия и Румыния. Италия колеблется, на чью сторону ей встать, а это значит, что война в Европе за будущее всего человечества продолжается. Стуча колесами, мчатся на юг эшелоны – это советское командование перебрасывает войска на новое направление главного удара. А в это время к Земле приближается боевой корабль воинствующего клана «Синих Огней». Какие опасности для нашей планеты и возможности для зарождающейся Империи несет этот пришелец из космических далей? Сумеет ли «Полярный лис» принудить его к капитуляции или перехват завершится акцией полного уничтожения?

---

Осень сорок первого года выдалась сухая и солнечная; высокое прозрачное небо отливало нежно голубизной и, в отличие от нашего прошлого, в нем не реяли аэростаты воздушного заграждения и не вспухали клубки разрывов зенитного заградительного огня. Можайское шоссе сменилось Большой Дорогомиловской улицей (Кутузовский проспект и Новый Арбат еще не проложены), потом за стеклом промелькнула Москва-река и потянулись дома разной степени старинности, стоящие вдоль узкой Арбатской улицы. Где особняк восемнадцатого века, а где и образчик конструктивизма двадцатых годов. Потом кортеж проехал по Арбатской площади, свернул на Воздвиженку – и вот оно, серое четырехэтажное здание Секретариата ИККИ, позади которого в небо вздымаются известные всему миру кремлевские башни с красными звездами. Приехали, товарищ Малинче, пора выгружаться.

Составляющие руководящую верхушку Коминтерна два десятка человек во главе с Генеральным секретарем Георгием Димитровым уже собрались и напряженно ожидали советского вождя. И это напряжение было неспроста: носились в последнее время в воздухе некие веяния, угрожавшие, казалось, самому существованию этих людей. Советское руководство вступило в негласный, а потом и очевидный союз и некой «Галактической империей» – и это роковое слово угнетало сознание товарищей коминтерновцев и навевало тревогу за будущее. Самих пришельцев-имперцев никто из присутствующих в этой комнате еще не видел: те либо рука об руку с бойцами РККА сражались на фронте, либо в весьма ограниченных количествах присутствовали на даче вождя в Кунцево. Однако, подобно кругам от падающих в воду камней, по советскому обществу расходились пересказы свидетельств очевидцев, которые там были, видели чужаков своими глазами, и даже здоровались с ними за руку. И эта информация ничего не проясняла, а, наоборот, вызывала новые вопросы.

Потом случилась какая-то странная победа над Германией, будто двум драчливым детям надоело враждовать, и они решили помириться. Не было ожидаемого многими победоносного похода на Запад, когда истощенный вермахт отступал бы, огрызаясь изо всех своих сил, а набравшая силы Красная Армия догоняла бы его и била смертным боем. Вместо того в самый напряженный момент психологического излома в Германском обществе (когда война на востоке, грозящая вылиться в очередной Верден, стала вдруг непопулярна, а имя Гитлера начали произносить шепотом), случился набег имперского ОСНАЗа на ставку германского фюрера Вольфшанце, после чего Третий Рейх в своем прежнем виде попросту прекратил существовать.

Пожертвовав одним человеком и его ближайшими идейными сподвижниками, Германия отделалась легким испугом, при этом ей даже не грозит никакой советизации. Теперь она – часть Галактической Империи, на ее территории действуют имперские законы и порядки, и после небольшого периода очищения и покаяния (что-то вроде христианского великого поста) немецкий народ снова предастся своим любимым «трем К»: «Кайзер, криг, каноне». Даже с оккупированных европейских территорий немцы уходят строго по плану, под опись передавая дела подходящим с востока частям Красной Армии. И в этом опять видна рука Империи, склонной к орднунгу даже еще более Германского Рейха. А как же мечты о свободе, о всеобщем равенстве и братстве, наконец, о Мировой Республике Советов?

Но больше всего собравшихся смутила речь Сталина в Большом Кремлевском Дворце. Все коминтерновские секретари (как люди не последние), и прочие начальники получили пригласительные билеты на это мероприятие, прошли регистрацию и идентификацию (а также были психосканированы вдоль и поперек), и слушали слова советского Вождя с полным эффектом присутствия. Если верить этой речи (а не верить – себе дороже), то получалось, что Советский Союз в ближайшее время тоже ждут изменения в имперском стиле с целью «улучшения управления». У этих людей возникло явственное ощущение, что не только Советский Союз, но и весь мир дрейфует в неизвестном направлении, и от этого движения у них кружится голова, тошнит, но сойти с аттракциона невозможно.

И вот по прошествии трех дней советский Вождь вспомнил об их существовании, сообщив о своем личном визите. Мысли по этому поводу возникли самые мрачные: три месяца Верховный, казалось, и не вспоминал о существовании такой организации как Исполнительный комитет Коммунистического интернационала – и вдруг личный визит… Поговаривали, что речь пойдет о роспуске Коммунистического Интернационала – как организации, не оправдавшей возложенных на нее надежд. Никогда и нигде никакая пропаганда и агитация не сумеют привести коммунистов к власти мирным путем, а если и приведут (в компании с не самыми благовидными попутчиками), то это правительство будет свергнуто путем военного переворота как в Испании. О том же, чтобы повторить историю Великой Октябрьской Социалистической Революции, не может быть и речи, потому что для этого должны сложиться уникальные условия. Вон, в Китае тамошние коммунисты уже двадцать лет ведут затяжную гражданскую войну с националистами из гоминдана с японскими интервентами – и конца-края этой бойне не видно. Но это Китай, с его почти неисчерпаемыми людскими ресурсами, любая другая страна за время столь продолжительной гражданской войны была бы попросту уничтожена. Конечно, советская власть может прийти в Европу и другие страны (тот же Китай) на штыках победоносной Красной Армии, но в таком случае роль местных компартий (и Коминтерна в целом) окажется сведена к минимуму[12].

И вот входит Он – кумир миллионов и самый ненавидимый человек для владельцев заводов, газет, пароходов. Рыжеватые усы, хитрый прищур желтых тигриных глаз… Френч-сталинка защитного цвета, на котором прикреплены два ордена Красного Знамени, орден Ленина и медаль Героя Соцтруда (вполне заслуженная), и поверх всего – фуражка такого же защитного цвета с красной звездочкой. И рядом с ним – девица (вот уж чего никогда не бывало!): сама худая и рост как у каланчи, в дверь прошла пригнувшись, голова большая и немного вытянутая, уши заострены, лицо острое как нож, а на белом платье строгого покроя табличка с именем, написанным кириллическими буквами, и какие-то дополнительные нашивки.

– Здравствуйте, товарищи, – вежливо сказал вождь, глядя прямо в напряженно ожидающие глаза, – позвольте представить вам нашего главного советника по государственному устройству товарища старшего социоинженера Малинче Евксину.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – один за всех ответил Георгий Димитров, – как я понимаю, вы пришли объявить о роспуске нашей организации…

– Совсем нет, товарищ Димитров, – ответил вождь, внимательно глянув на своего собеседника, – и вообще, с чего вы взяли, что мы хотим распустить Коминтерн? Вроде мы не давали вам оснований для таких подозрений…

Димитров, кивнув в сторону Малинче Евксины, сказал:

– Мы думаем, что вступление Советского Союза в самый тесный альянс с вашими новыми друзьями из некоей Галактической империи делает невозможным дальнейшее существование вашей всесоюзной коммунистической партии большевиков, а значит, и ставит под вопрос и само существование Коминтерна как организации. Без поддержки Советского Союза, как первой страны, реализовавшей коммунистический проект, мы окажемся бессильны и будем вынуждены самораспуститься.

– Вы, товарищ Димитров, невнимательно слушали мою речь и потому глубоко ошибаетесь, – веско сказал Сталин. – Ни о каком уничтожении партии большевиков речи не идет, напротив, товарищ Малинче сказала нам, что партия большевиков – наша главная ценность и ударная сила, надо лишь очистить ее от налипшей дряни. Тем более не может быть и речи о роспуске Коминтерна, ведь в таком случае мы утратим влияние на остальные коммунистические партии мира…

– Скажите, товарищ Сталин, а что вы называете налипшей на партию дрянью? – с сильным акцентом произнес венгерский коммунист Эрнё Герё.

– Хороший вопрос, товарищ Герё, – хмыкнул вождь. – А теперь поймите такую простую истину. Пока коммунистическая партия находится в подполье, пока за ней охотится полиция, пока она только борется за власть, в нее вступают только те люди, которые разделяют идеалы коммунизма и готовы отдать за них жизнь. Но стоит революции победить и начать строить социализм, как к коммунистам начинают примазываться разные юркие личности, кичащиеся своим пролетарским происхождением или назубок выучившие марксистко-ленинскую фразеологию. По сути, это проходимцы, не верящие ни в какие идеи, а лишь преследующие свои корыстные интересы. Их цель – оседлать нашу партию, расставить повсюду своих людей и превратиться таким образом в класс новых эксплуататоров. А нам такого не надо.

– Хорошо, товарищ Сталин, – сказал член секретариата от итальянской компартии Пальмиро Тольятти, – допустим, что все это так, и, говоря об улучшении управления советским государством, вы имели в виду укрепление партии и усиление ее роли. Возможно, вы правы и в том, что победившая партия будет испытывать наплыв разного рода авантюристов, преследующих только личные интересы. Ваша партия в этом смысле пока первая и единственная, которая могла подвергнуться этому процессу. Но я, то есть мы, хотели бы знать – существует ли в Империи, состоящей, как мы знаем, из множества народов, хотя бы одна коммунистическая партия, отстаивающая интересы трудящихся перед лицом эксплуататоров?