Трейси Гарвис-Грейвс - Девушка из его прошлого

• Название: Девушка из его прошлого
• Автор: Трейси Гарвис-Грейвс
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-113701-4

Для поклонников Джоджо Мойес, Джилл Сантополо и Гейл Ханимен. Новинка от Трейси Гарвис-Грейвс, автора бестселлеров New York Times. История любви, которой не страшны годы разлуки. Десять лет назад Анника и Джордан нежно любили друг друга, но после учебы он перебрался в Нью-Йорк, а она осталась в Чикаго. Судьба – удивительная штука, и спустя годы Анника случайно встречает Джордана в супермаркете. Он пережил развод и готовится к новой жизни. Анника работает в библиотеке и руководит детским театральным кружком. Ей некомфортно в обществе людей. «Тревожное расстройство», как сказали бы психологи. Лучше остаться дома и читать книги. Девушка, которую он раньше знал, стала женщиной, которую нельзя потерять дважды. Ведь настоящей любви не страшны годы разлуки, потому что настоящая любовь – вне времени. «Трейси Гарвис-Грейвс – обязательный к прочтению автор. У нее мудрый, нежный и отрезвляющий голос». Тейлор Дженкинс Рейд, автор бестселлеров New York Times «Последние тридцать страниц прибили меня к самому краю стула. Эта книга прекрасна». Колин Гувер, автор бестселлеров New York Times «Совершенно оригинальные персонажи, за которых вы не можете не болеть. "Девушка из его прошлого" не похожа ни на одну из книг, которые я читала». Камилла Пэган, автор бестселлеров Washington Post «Восхитительный роман, будто созданный для идеальных каникул». Евгения Смурыгина, The City

---

– Ты собираешься с ней встречаться? – спрашивает Нейт.

Всякий раз, когда я думаю об Аннике, мои мысли возвращаются к моменту нашего расставания и к тому же вопросу, повисшему в воздухе без ответа. Это как камешек в ботинке, неудобно, но терпимо.

Но этот камешек никуда не исчезает.

Я делаю еще глоток пива и пожимаю плечами.

– Еще не решил.

Вернувшись домой, я наливаю себе виски и бесцельно стою у окна, наблюдая, как садится солнце. Когда виски кончается, я снова прослушиваю сообщения Анники, потому что я официально пьян и скучаю по ее голосу. То, что я ей не перезвонил, кажется теперь ребячеством и мелочностью. Возможно, я просто жалею себя, потому что две последние женщины, которых я любил, решили, что больше не любят меня. К тому времени, когда Лиз подала на развод, я тоже больше ее не любил, но Анника – совсем другое дело.

Я тянусь к телефону, и когда у нее включается автоответчик, говорю:

– Это Джонатан. Я могу встретиться с тобой за кофе в воскресенье утром, в десять, если у тебя получится. Пока, увидимся.

Может быть, Анника позвонила потому, что наконец-то готова раз и навсегда вытащить камешек из моего ботинка. Кроме того, сколько бы я ни расстраивался из-за того, как закончились наши отношения, я хочу знать, что у нее все в порядке. Хотя по тому, как она держалась, я чувствовал, что у нее все хорошо, но мне нужно знать, по-прежнему ли она взваливает на себя всю тяжесть этого бремени.

Кроме того, я бы не сказал ей «нет», потому что никогда не мог этого сделать.

5. Джонатан

Чикаго

Август 2001 года

Когда я подхожу к кафе, Анника стоит на тротуаре, переминаясь с ноги на ногу. Увидев меня, она сразу же останавливается.

– Доброе утро, – говорю я.

– Доброе утро.

На ней летнее платье, но в отличие от той одежды, что она носила раньше, эта сидит по фигуре. Мой взгляд притягивают ее узкие плечи и впадины на шее и ключицах.

– Идем внутрь?

– Конечно.

Анника делает шаг к двери, но колеблется, увидев, что в маленьком кафе собралась огромная толпа. Место встречи выбрала она, но время-то выбрал я, и, возможно, Анника предпочла бы встретиться раньше или позже, чтобы избежать толкотни. Если мне не изменяет память, в этом конкретном заведении есть просторный внутренний дворик, так что, возможно, столпотворение не имеет значения. Инстинктивно я протягиваю руку к ее пояснице, чтобы направить Аннику, но в последнюю минуту отдергиваю. Я был одним из немногих людей, чьи прикосновения она готова выносить. В то время ей нравилось чувствовать на себе мои руки, мое тело становилось ее личной подушкой – или одеялом безопасности.

Но так было много лет назад.

Мы подходим к стойке и делаем заказ. В колледже Анника бы попросила сок, но сегодня мы оба заказываем кофе со льдом.

– Ты уже завтракала? – спрашиваю я, указывая на витрину с выпечкой.

– Нет. То есть я не знала, позавтракаешь ли ты, поэтому немного поела, но не столько, чтобы считать это полноценным завтраком. Сейчас я еще не голодна.

Когда слова слетают у нее с языка, она смотрит вниз на свои туфли, а затем куда-то мне за плечо, в сторону бариста. Куда угодно, только не на меня. Я не против. Особенности Анники я воспринимаю легко – это как надеть разношенные кроссовки. Мне стыдно признаться в этом даже самому себе, но благодаря ее нервозности я всегда чувствовал себя непринужденнее.

Я пытаюсь заплатить, но Анника не позволяет.

– Ничего, если мы посидим снаружи? – спрашивает она.

– Конечно.

Мы садимся за столик, затененный большим зонтом.

– Ты прекрасно выглядишь, Анника. Еще при той встрече надо было сказать.

Она слегка краснеет.

– Спасибо. И ты тоже.

Из-за зонтика сразу становится прохладнее, и румянец на щеках Анники исчезает. Когда я поднимаю свой стакан, чтобы взять в рот соломинку, она прослеживает движение моей левой руки, и мне требуется секунда, чтобы понять, что она проверяет, есть ли у меня обручальное кольцо.

– Как поживает твоя семья? – спрашиваю я.

Анника выглядит довольной, что я начал с чего-то настолько нейтрального.

– У них все хорошо. Отец ушел на пенсию, и они с мамой много путешествовали. Уилл все еще в Нью-Йорке. Я видела его несколько месяцев назад, когда летала к Дженис. Она живет в Хобокене с мужем и их шестимесячной дочерью.

– Значит, вы поддерживаете связь?

Дженис всегда была для Анники чем-то большим, чем просто соседка по комнате, так что меня не удивляет, что их дружба все еще крепка.

– Она моя самая близкая подруга, пусть даже мы не так часто видимся. – Анника делает глоток кофе. – Ты живешь где-то поблизости?

– На Уэст Рузвельт-роуд.

– А я на Саут-Уобаш.

Нас разделяет всего десять минут.

– Интересно, сколько раз мы были близки к тому, чтобы столкнуться друг с другом.

– Я тоже об этом думала, – говорит Анника.

– Мне и в голову не пришло, что ты стала бы жить в центре.

– До работы всего двадцать минут пешком, и, если погода плохая, можно взять машину в каршеринге. У меня есть водительские права, но нет машины. Она мне не слишком нужна, чтобы перемещаться по городу.

– Тебе нравится работать в библиотеке?

– Нравится. Я мечтала об этом. – Анника делает паузу, а потом говорит: – Тебе, наверное, тоже нравится твоя работа. Десять лет прошло, а ты все еще там работаешь.

– Это солидная компания, и они выполнили все свои обещания.

В карьерном плане я продвинулся даже чуть дальше, чем мне наметили во время собеседования, и в большинстве случаев мне нравится моя работа. Иногда я ненавижу ее, но потом напоминаю себе, что, как и сказала Анника, это то, о чем я всегда мечтал.

– Ты все еще плаваешь?

– Каждое утро в спортцентре. Что насчет тебя? Чем ты занимаешься в свободное время?

– Я работаю волонтером в приюте для животных, когда могу, и работаю неполный рабочий день в Чикагском детском театре. Помогаю преподавать актерское мастерство по утрам в субботу. Я написала пьесу.

– Ты написала пьесу? Это потрясающе.

– Ради забавы. Дети проделали с ней огромную работу. Я сейчас работаю над еще одной, чтобы они поставили ее на Рождество.

– Сколько им лет?

– Я работаю с разными возрастными группами. Младшим четыре и пять, а старшим – от девяти до одиннадцати. Они отличные ребята.

– А свои у тебя есть?

Ее глаза расширяются.

– У меня? Нет.

– Ты замужем? В отношениях?

Анника отрицательно качает головой.

– Я никогда не была замужем. Я кое с кем встречалась, но мы расстались. А ты женат?

– Был. Мы развелись около полутора лет назад.

– Ты женился на той девушке? Про которую было то сообщение на автоответчике?

Значит, думаю я, она все-таки его прослушала.

– Да.

– У тебя есть дети? – Она выглядит встревоженной, ожидая моего ответа.

– Нет.

У Лиз были очень четкие цели, когда речь заходила о ее работе, и она не собиралась прекращать восхождение по карьерной лестнице, пока не пробьется на самый верх. Когда я только-только приехал в Нью-Йорк, ее целеустремленность была как маяк, именно это и притянуло меня к ней. Я был полностью за то, чтобы Лиз взбиралась по карьерной лестнице, но каждая ступенька означала определенный промежуток времени, и когда она сообщила мне, что готова будет завести детей не раньше, чем когда ей исполнится сорок один год, да еще спросила, как я отношусь к замораживанию яйцеклеток, я решил, что она шутит.

Но она не шутила.

Забавно, что та самая черта, которую ты полюбил в ком-то, становится невыносимой, когда пытаешься с этим человеком расстаться. И забавно тут не в смысле – смешно до колик. А в смысле – как, скажите на милость, ты с самого начала этого не замечал?

Я согласился встретиться с Анникой сегодня, потому что надеялся получить ответы на некоторые вопросы, но к тому времени, когда мы допивали кофе, наш разговор не продвинулся дальше светской болтовни. Она явно не готова вернуться к тому, что произошло между нами, по крайней мере пока, и было бы излишне грубо давить на нее.

– Готова? – спрашиваю я, когда в наших бокалах не остается ничего, кроме тающего льда.

Вместо ответа Анника молча встает и, пока мы идем, упоминает, как ей нравится близость ее квартиры к парку и музеям, и перечисляет любимые места, где берет еду навынос или куда ходит за покупками. По соседству с квартирой у нее есть все необходимое, и что Анника живет в центре, кажется теперь вполне логичным. Она живет в мирке, где ничто не выводит ее из зоны комфорта и все находится в пределах досягаемости.

Мне сразу следовало понять: у Анники все в порядке. Здесь некого спасать.

Когда мы подходим к ее многоквартирному дому, подпрыгивающая походка и нервная болтовня Анники усиливаются, поскольку ее беспокойство достигает лихорадочных высот. Неужели она ждала, что я что-то скажу, и теперь, когда мы почти пришли, она боится, что конфронтация неизбежна?