Вадим Михальчук - Глория

• Название: Глория
• Автор: Вадим Михальчук
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Странные социальные выверты происходят порой с колонией, оставшейся без связи с метрополией. Страшные общества возникают. Но родина остается родиной, и человек чудом оказавшийся в большом космосе и не знающий куда ему возвращаться, все равно будет ее искать... Через многое придется пройти, стать пилотом высшего класса. Вот только обрадуется ли герой, достигнув цели?

---

Также я настоял, чтобы мы загримировались — ведь камеры наблюдения сейчас есть повсюду. Хоть Джек и Химик смеялись над моими страхами, но я смог убедить их...

Как и обещал Джек, Терамениус оказался настоящей дырой — у них не было даже диспетчерской службы при подлете к планете. Просто садишься в порту, идешь к начальнику порта и сообщаешь ему данные о корабле. Все! Никаких таможенников, пограничников, компьютеров. Милое сердцу средневековье.

Джек без труда смог получить разрешение на разведку ископаемых в интересующем нас районе. Нам повезло: тех людей, которые могли знать Джека в лицо, на службе не оказалось. Я без труда перевел корабль на новое место.

Еще на «Соноре» я дал себе слово, что испытаю вездеход по полной программе и слово свое сдержал. Ездил на нем с полным грузом по грунтовой дороге, выжал из машины все, что только мог. Вездеход меня не подвел, хоть старая техника, а все-таки прочная.

Джек и Химик работали в сервах. Химик никогда в сервах не работал, а непривычному человеку трудно с сервом освоиться. Координацию движений надо отработать, а то если серв, не дай бог, завалится и упадет, то подниматься — дело трудное, тут помогать придется. Опять же надо смириться с тем, что скорость сервоприводов со скоростью человеческих конечностей не сравнима, терпение надо иметь немаленькое. Химик, конечно, старался, но обучить профессионально работать с сервом полного профана нельзя за неделю. Он хоть ходить научился нормально, с захватами работать да грузы переносить — и то хорошо. Джек еще учил его лазерами проходческими пользоваться, так они вдвоем с утра до вечера трудились над тем, чтобы куски породы, которую они отрезали от скал, во-первых, не завалили их вместе с сервами, а во-вторых, чтобы сервы смогли эти куски нормально переносить с места на место.

Я разобрался с работой бурильной установки и мы неплохо потрудились. Тренировался я с буровой, потому что внешнюю стену храма мы решили не взрывать, а пробурить, и не как-нибудь, а по размерам вездехода. Непривычно было ощущать, как трясется вездеход, когда внешние круглые дисковые буры врезаются в гранит местных скал, как визжит, как злобная ведьма-баньши, сталь, сталкиваясь с породой, как свистят вылетающие из-под буров осколки. Вибрация такая, что трясется все вокруг, а когда выключаешь установку, то сам продолжаешь трястись, как в эпилептическом припадке.

Видимость того, что ведется геологическая разведка, была абсолютной.

Ночью мои напарники спали всего по пять часов — Джек учил Химика взбираться на скалы. Когда я смотрел, как они, с приборами ночного видения на головах, ползут по отвесным скалам (Джек первый на страховке, Химик — внизу, на подвеске), я думал, что мне очень повезло, что мое дело — только буровая, вездеход и корабль.

Приближался день "Х". Джек и Химик ночью (так и хочется сказать «под покровом ночной темноты») совершили альпинистское восхождение на крышу храма Марка-Пришельца, где и поместили в вентиляционные отверстия баллоны с газом. На них были установлены радиозапалы, которые мы могли привести в действие в любой момент.

Мы были готовы...

Наш день настал. Храм закрылся с наступлением утра. Мы подождали три часа, чтобы народ как следует успел разгуляться. Химик отдал команду по радио и через установленные им же видеокамеры мы увидели, как открываются вентили на баллонах с газом. Газ действовал почти мгновенно, но мы выждали пятнадцать минут. Я подогнал вездеход к западной стене и начал пробивать стену. Через двадцать минут стена рухнула и мы въехали прямо в храм. Джек и Химик уже были в сервах и выскочили из вездехода сразу же, как я открыл люк.

Они начали разрезать статую лазерами. Со стороны казалось, что красные лучи просто проходят по металлу и куски отваливаются как бы сами собой. Парни резали статую аккуратными кирпичами и складывали их в контейнеры. Один режет, другой собирает и относит полные контейнеры в грузовой отсек вездехода.

Моя задача — сидеть в вездеходе и ждать, когда они закончат. Я сильно нервничал, сердце билось, как сумасшедшее, я даже ногти грызть начал — плохой признак.

Работа была уже почти закончена, когда наша удача повернулась к нам задом. В дыре, проделанной нами в стене храма, появились черные фигуры местных полицейских. Не знаю, как они пронюхали про ограбление. Сейчас, я склоняюсь к той мысли, что в храме была установлена еще одна система сигнализации, о которой не было известно Джеку. Замешкались полицейские только потому, что от ближайшего города до храма было полчаса ходу по асфальтной дороге, да еще пока они разобрались, что к чему, да пока вызвали отряд быстрого реагирования — прошло больше часа.

Джек с последней партией груза возвращался в вездеход, Химик убирал оставшееся оборудование. Я следил за дырой и успел крикнуть им по радио:

— Опасность!

Джек побежал и полицейские, ворвавшись внутрь, начали стрелять из гранатометов. Не знаю, были ли эти полицейские нормальными людьми — ведь стрелять из гранатометов в закрытом тесном помещении — это просто самоубийство. Рассердились они на нас крепко. Еще бы им не рассердиться. Если бы французы в Париже увидели, как какие-то уроды их Эйфелеву башню курочат, так и порвали бы французы таких уродов в клочки, просто руками бы порвали и все. А тут дело было еще серьезней.

В общем, влетело внутрь трое и начали стрелять. Все три выстрела попали прямо в Химика. Серв разлетелся на куски, я успел заметить, как мелькнула, отлетая вверх, металлическая лапа, а внутри нее — рука человеческая оторванная, пальцы еще ручку управления сжимают. Химика они убили да и сами не уцелели — взрывная волна их просто по стенке размазала. В видеокамеру заднего вида я видел, как Джек подбегает к вездеходу. В отверстии в стене появилось еще двое. Они выстрелили, но в Джека не попали, попали в пол рядом с ним, потому что сразу после взрывов я почувствовал глухой удар в грузовом отсеке и увидел, как Джек запрыгнул в вездеход. В этот момент в вездеход влепили, тряхнуло так, что челюсти мои клацнули. Хорошо, хоть язык не откусил.

Я включил силовое поле и порадовался, что мы установили генератор на вездеход. Тут же вездеход качнуло еще два раза — они продолжали стрелять. Я крикнул Джеку:

— Держись! — и резко сорвал вездеход с места.

Выскочил вездеход наш из храма, полицейские от него разлетелись в разные стороны. Вижу — огненная полоса чиркнула справа и вспышку яркую, разбившуюся о пузырь силового поля. «Ого», думаю, «реактивный противотанковый гранатомет, не иначе». Еще раз удар почувствовал и дал полный газ.

— Что же вы такие злые? — сквозь зубы сжатые прошипел я.

Посмотрел на показатели генератора силового поля и зубами заскрипел: «Мощность поля — тридцать два процента». Да, потрепали они нас. Но ничего, прорвемся! Надо прорваться.

Нет времени, посмотреть, где Джек, что с ним — нет времени. Может, ранен он, может, убит. Но не могу я остановиться. Сейчас спасение наше — только в бегстве, безостановочном бегстве. Если поймут, куда я еду — подгонят ракетную установку к кораблю и разорвут его на части. Газу, газу!

Десять минут мне осталось по шоссе гнать, всего десять минут, когда я увидел я перед собой кордон полицейский — пять машин дорогу блокируют и людей вокруг них много. По обе стороны от дороги — лес непроходимый, свернуть никак нельзя. Я уже ни о чем не думаю, только ногой педаль газа — в пол. Стрелять по мне начали, от первой ракеты мне удалось отвернуть, а вторая прямо бы мне в лобовое стекло влетела, если бы поле ее не остановило. Удар был очень сильный, в двигателе что-то стучать начало. Дело дрянь, «Мощность поля — десять процентов». Кричу я что-то, кричу до хрипа, а передо мной машины полицейские в размерах увеличиваются. Я сжимаюсь весь, как перед прыжком с обрыва. Удар, скрежет. Трясется мой вездеход, вздрагивает, как будто его под пресс бросили. Разлетаются обломки в разные стороны и тела в черной полицейской форме. Кричу я:

— Да вы что, идиоты сумасшедшие, что же вы делаете, психи?! — а в голове мысль: «А что же ты, Аль, делаешь, что же ты делаешь? Ты же сам сумасшедший, а не они».

Нечего мне на это ответить, я все еще чувствую, как вездеход подпрыгивает, переезжая через что-то, раздавливая это что-то своей массой многотонной. Что-то или кого-то...

Сгорел мой генератор поля, сгорел, как свечка копеечная. Выскочи сейчас на меня кто-то с гранатометом — так бы я и лег. Но некому выходить, все позади остались, кто живой, кто мертвый. Знаю я, что убил я минимум троих, видел я это, своими собственными глазами видел. Сворачиваю я на грунтовку, что к нашему кораблю ведет, притормаживаю и рвет меня немилосердно, рядом с приборной панелью, зеленой желчью рвет противной и воздухом. Больше нечем — ничего я утром не ел и хорошо, что не ел. Рот рукой вытираю и снова вперед. Двигатель ревет, как смертельно раненый бык, сил уже у него не осталось, как будто у меня они остались.