Александр Рудазов - Криабал. Апофеоз

• Название: Криабал. Апофеоз
• Автор: Александр Рудазов
• Жанр: Боевое фэнтези

Искатели Криабала продолжают свою эпопею, но теперь уже под патронажем лорда Бельзедора. Брат Массено и мэтр Танзен объединяют силы, видя совпадение интересов церкви и волшебников. Дракон пытается сожрать маленького кобольда. Кроме того, на сцене появляется новая героиня, а действие время от времени переносится в глубокое прошлое, к древнему создателю Криабала.

---

Трясущейся рукой инквизитор расстегнул воротник, обнажая висящий на шее кулон. С одной стороны на нем была двойная спираль – символ Космодана и всего севигизма, а с другой надпись: «От имени понтифика Отца Богов. Слово владельца сего – слово священное».

– Прочти еще и мои записки… – прошептал уже еле слышно инквизитор. – Ознакомься… Немного от них пользы теперь, когда оно освободилось… Но постарайся… постарайся… исправь мою ошибку, брат Массено… Поезжай в Астучию… в Инквизиторий… Расскажи обо всем… Прошу тебя…

– Я все сделаю, отец Стирамед. Но ответьте… что это было такое?!

– Анти… катисто…

Глава 11

Первый привал путники сделали уже на четвертом часу пути. Мектиг хмуро смотрел, как его новые друзья… хотя нет, не тянут они на друзей. Как его новые знакомые садятся у дороги и отдыхают. Отдыхают так, словно шагали весь день, а не прошли жалкую дюжину вспашек.

Вообще, в этой компании опыт долгих походов был только у Мектига. Остальные же… Плацента родился и вырос в Пайнке, ни разу не удалившись от него более, чем на половину дневного перехода. Отец Дрекозиус в юности несколько раз переезжал из города в город, но всегда делал это с комфортом. Джиданна путешествовала ровно два раза – в Мистерию и обратно.

А тут к тому же еще и горы. И зима.

Ну… точнее, уже не совсем зима. Сегодня Маладис – день вне сезонов, разделяющий зиму и весну. Но природа же не следует людскому календарю. Не бывает так, чтобы вчера лежал снег и было холодно, а сегодня все растаяло и почки на деревьях.

– Слышь, святоша, а это ничё, что вот сегодня Злой День, а мы тут премся куда-то? – спросил Плацента, смазывая грудь и руки тюленьим жиром. Кутаться полугоблин не любил, так что сберегался от холода методами своих предков по отцовской линии.

– Ничего, сын мой, – улыбнулся ему Дрекозиус. – Отправляться в путешествие греховно только в Бибидис, когда нужно чтить домашний очаг. А в Маладис путешествовать не грех, просто люди боязливые сидят по домам. Отрадно видеть, что среди нас все сплошь храбрецы.

– Я ни кира не храбрец, – сплюнул Плацента. – Но мне посрать кверху жопой на эти ваши церковные погребушки.

– Некоторые заклятия в Маладис действительно работают сильнее, – безразлично сказала Джиданна. – В основном черная магия. Но лично я всегда считала, что это просто эффект самовнушения. Астрономически этот день ничем не отличается от любого другого.

– Приятно видеть высокообразованную, лишенную предрассудков женщину, – порадовался Дрекозиус, словно невзначай кладя Джиданне руку на плечо. Та резко ее стряхнула. – Дети мои, а какой дорогой вы желаете отправиться к нашей цели? Немного далее будет перекресток, на котором мы вольны будем избрать один из двух путей. Оба они приведут нас к цели, но западный сделает это быстрее.

– Западный, – заявил Мектиг.

– Да, но восточный путь безопаснее. Это проторенная дорога, а западный – дикая тропа, на которой могут встретиться и горные обвалы, и разбойники, и хищные звери…

– Западный, – повторил Мектиг.

– А сколько идти по восточной дороге? – спросила Джиданна.

– Два дня.

– А по западной?

– К обеду дойдем.

– Тогда я согласна с нашим дармагом.

В Плаценте некоторое время боролись трусость и лень, но лень оказалась сильнее. Он предпочитал рискнуть, чем топать еще целых два дня.

И без того досадно, что приходится плестись пешим шагом. У Дрекозиуса был возок для визитов, но его пришлось бы бросить на полпути – очень уж высоко в горы забрался его знакомый отшельник.

Привал продлился недолго. Причем поднял всех и заставил поторапливаться именно толстяк Дрекозиус. Он напомнил спутникам, что время не ждет – лорд Бельзедор тоже собирает Криабал. И если он успеет первым, последствия будут ужасными для всего мира и для них в частности.

Надо заметить, что не так уж и много эти четверо знали о Темном Властелине Парифата. О, разумеется, они слышали о нем – попробуй, сыщи в мире кого-то, кто о нем не слышал. Все знают о жуткой Империи Зла, в сердце которой высится Цитадель Зла. Все знают о безмерном могуществе и жестокости ее хозяина. О страшных делах, что он творит. О насылаемых им проклятиях, морах и чудовищах. О его Легионах Страха, кровожадных ордах, которых он спускает на неугодных или просто потому что хочет потешить злобу.

Все боятся и ненавидят лорда Бельзедора.

Но каких-то вот прямо подробностей эти четверо не знали. Все-таки Эрдезия – медвежий угол в заполярных краях. Даже Темному Властелину эта убогая страна безразлична.

Джиданна слышала о нем только то, что слышали все в Мистерии. Историю о том, как Бельзедор когда-то пытался уничтожить всех волшебников и даже немало в том преуспел. Многие великие маги трагично погибли от его руки. К счастью, в конце концов они сплотились и бесстрашно дали отпор этому ублюдку.

После того, как чародеи стали едины, Бельзедор уже не смел их трогать.

Мектиг же не слышал и того. Дармагам Свитьодинара никогда не было дела до Темного Властелина. А ему точно так же не было дела до них. Кажется, они вообще никогда не пересекались. А если и пересекались, было это давно и нынче о том все забыли.

Что же до Плаценты… Помявшись, полугоблин неохотно признался:

– В детстве я написал лорду Бельзедору письмо, тля.

– Правда? – удивилась Джиданна. – И что ты ему написал?

– Обычное детское письмо, тля. Попросил сожрать мою мамашу и спросил, как лучше завоевать мир. Такие все дети пишут, тля.

– Не все, – дипломатично возразил Дрекозиус.

– А ответ-то ты получил? – заинтересовалась Джиданна.

– Получил, тля. Лорд Бельзедор написал, что мир он хочет завоевать сам и не собирается делиться со мной ценной информацией, тля. А мамашу он сожрет с удовольствием, но доставка на мне, тля. Ему-де недосуг шляться по всяким анналам, еды у него и дома много, тля.

Западная дорога действительно оказалась узкой и труднопроходимой. Она сразу круто пошла в гору, извиваясь вдоль скалистых утесов. Даже пришлось идти гуськом, чтобы не сверзиться.

Мектиг шагал первым. Родившийся и всю жизнь проживший в ледяных пустошах дармаг был одет довольно легко. Джиданна, кутающаяся сразу в две парки, сверлила его спину завистливым взглядом.

Намазавшийся жиром Плацента шагал бодро, Дрекозиус тоже не страдал, а вот Джиданна продрогла до костей. Она нашарила за пазухой белку и вошла с ней в энергетический контакт. Пригревшийся меж пышных полушарий фамиллиар сонно заворчал, но все же передал часть тепла волшебнице.

Не слишком много, правда. Сколько уж там может передать белка?

– Долго еще? – угрюмо спросила Джиданна.

– Возможно, я недостаточно громко говорил и ты не расслышала меня, дочь моя, – елейно ответил Дрекозиус. – Если мы нигде не станем задерживаться, то дойдем как раз к обеду.

– Долго, – подытожила Джиданна. – Мне холодно. Руки мерзнут.

– Мерзнут? – прищурился Дрекозиус. – Дочь моя, случилось так, что мне известен превосходный способ согреться.

– Это какой же? – насторожилась волшебница.

– Молитва, разумеется! – оживился жрец. – Молитва воистину горячит сердца! И она угодна богам, дочь моя! Воистину угодна, особенно совместная! Давай помолимся вместе, дочь моя!

– Нет, спасибо, что-то не хочется.

– Но отчего же?

– Просто не хочется.

– Ты огорчаешь богов своим отказом, дочь моя, – сказал Дрекозиус, пряча руки в теплой муфте. – Вот ответь, когда ты в последний раз была на исповеди?

– Дайте-ка припомнить, святой отец… – задумалась Джиданна. – Сегодня у нас Маладис… а вчера был Бриллиантовый Лебедь… значит, получается… никогда.

– Как это печально… – вздохнул Дрекозиус. – А хочешь, я исповедую тебя прямо сейчас? Давай отойдем вон за те кустики…

Джиданна поглядела в масленые глазки жреца и отказалась.

Нет, конечно, в детстве она молилась богам, посещала храм. Но уже тогда – только по обязанности, вместе с семьей.

Ну а став волшебницей – перестала делать это совсем. Большинство волшебников – ктототамцы.

Нет, конечно, маги верят в богов. Будучи магами, они прекрасно знают, что боги – не вымысел, а такая же реальность, как горы и облака. Но никто ведь не поклоняется горам и облакам.

Поэтому волшебники предпочитают таинственного, непостижимого и почти наверняка не существующего Кого-То-Там. Того, кто, возможно, сотворил когда-то вселенную, людей и все остальное.

Ну или не сотворил.

– Я однажды молился Энзирису, – неожиданно сказал Мектиг, продолжая мерно шагать по снегу. – В своем первом бою. Просил помочь мне победить.

– И Бог-Меч даровал тебе победу, сын мой? – оживился Дрекозиус.

– Нет, – мрачно ответил Мектиг, касаясь уродующего челюсть шрама. – Больше я ему не молился.

За неимением других объектов для просвещения Дрекозиус обратился к грызущему суджук Плаценте. Полугоблин, как обычно, кривил губы так, словно готовился харкнуть.