Игорь Минутко - Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

• Название: Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха
• Автор: Игорь Минутко
• Издательство: «Яуза»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-8153-0254-6

Имя Николая Константиновича Рериха — художника, общественного деятеля, путешественника, знатока восточной культуры — известно всем. Однако в жизни каждого человека, и прежде всего в жизни людей неординарных, всегда есть нечто глубоко скрытое, известное лишь узкому кругу посвященных. Был такой «скрытый пласт» и в жизни Рериха.

Игорь Минутко пытается, привлекая документальные источники, проникнуть «за кулисы» этой богатой событиями и переживаниями жизни человека, оставившего, несомненно, яркий след в истории российской и мировой культуры. Связь с советскими спецслужбами и поиски легендарной Шамбалы — вот две основные темы этой судьбы.

---

А для этого мы с вами, уважаемые дамы и господа, совершим путешествие во времени в 1932 год.

…Уж позади Трансгималайская экспедиция Рерихов, окончившаяся в 1928 году (как? Потерпите немного…), Николай Константинович с семьей обосновался в Кулу, на границе Индии и Непала. «Навсегда», — говорит Елена Ивановна; живописец отмалчивается… Открыт в благодатной долине Кулу Гималайский институт научных Исследований «Урусвати», самое любимое детище неутомимого русского подвижника, он ведет успешную многогранную работу — не только в Индии, но и во всем мире.

В 1931 году в княжество Сикким был определен резидентом английской разведки полковник Уэйр. Он прибыл в Дарджилинг, столицу княжества, вместе с супругой Тирой Уэйр. Одна из задач, которые стояли перед супругами (Тира тоже состояла на службе в британской разведке), заключалась в следующем: собрать всевозможные сведения о Трансгималайской экспедиции Рерихов. Глубокий след оставила эта акция «крупнейшего разведчика советской России» в Индии, в Тибете, в советско-английских отношениях на Востоке.

Вот лишь выдержка из пространного письма-донесения— оно более чем на тридцати страницах машинописного текста — Тиры Уэйр сэру Эвелину Хауэллу в Иностранный и политический отдел правительства Британской Индии, после проделанной работы и собранного фактического материала из разных источников и по свидетельствам участников событий и очевидцев.

«Ниже приводится информация, которую Вы запрашивали у меня по делу Рериха. Буду счастлива, если она окажется полезной для Вас.

Сопровождая мужа во время его тибетской миссии в Лхасу в 1930 году, я с неизбежностью вывела из моих наблюдений, что мысль Тибета под влиянием пророчеств и монастырских писаний настроена на грандиозный сдвиг по всей стране. Действительные сроки этого сдвига различны и неясны, как и описание самого сдвига. Каждый монастырь имеет свое фантастическое представление об этом, но по всему Тибету, по-видимому, общепринят один факт. Это приход Будды, и чем скорее, тем лучше. Общая идея сводится к тому, что Майтрейя, грядущий Будда, должен появиться через 100 — 200лет. Его статуям уже молятся в большинстве монастырей, и его изображают сидящим на европейский манер. Ему будут предшествовать два завоевателя. Первый придет с запада. Чужеземец и не-буддист, он покорит всю страну. Второй придет из Чан Шамбалы (мистического района на севере). Он завоюет страну и обратит ее снова в буддизм. За вторым завоевателем (время прихода не указано) последует сам Майтрейя.

Как и во всем мире, в Тибете присутствуют скрытые советские течения. Несомненно, что в различных монастырях уже есть советские агенты, а революционная направленность некоторых монастырей, например, Дрепанга, расположенного вблизи Лхасы и содержащего 10 000 лам, вполне очевидна (Дрепанг открыто взбунтовался в 1919-1920 гг.).

В настоящее время тирания Кумбелы, любимца Далай-ламы, вызывает значительное недовольство, кроме того общеизвестно, что сильный элемент в Тибете будет приветствовать китайскую или любую другую власть, предпочитая ее нынешнему состоянию дел. (Когда мы прибыли в Лхасу, в целом было ясно, что Англия отдала Калькутту Конгрессу и теперь практически бессильна в Индии.)

Суеверный характер народов Тибета служит плодотворной почвой для любого сообразительного ума, и путем, вымощенным пророчествами, было бы нетрудно свести время предстоящего события45к настоящему поколению. Сейчас необходим только один элемент — первый завоеватель собственной персоной.

По возвращении из Тибета я получила экземпляр самой последней публикации Николая Рериха «Алтай-Гималаи», а изучив эту книгу, я обнаружила, что Рерихи прекрасно понимают это тибетское пророчество и действительно изучили этот предмет очень глубоко.

Известно, что семья Рерихов поддерживала тесный контакт с Тибетом многие годы. Вероятно, они знают о жизни, верованиях и условиях в Тибете больше любого другого человека на Западе. Их сын Юрий посвятил лучшую часть своей жизни исследованиям религии и обычаев Тибета.

Их желание посетить недоступные места Тибета, где они могли бы рисовать картины, собирать художественные и ботанические коллекции, представляется вполне обоснованным. А то, что они приобрели землю в Кулу, на границе Тибета с Индией, требует дополнительного объяснения. Необходимость поселения семьи Рерихов в этом месте оправдывалась состоянием здоровья госпожи Рерих, и, несмотря на просьбы их художественной клиентуры в Нью-Йорке, они сочли жизненно необходимым остаться в Кулу.

Николай Рерих — русский, несмотря на его стремление выглядеть американским подданным. А вот его сын Юрий — натурализованный американец.

Рерихи утвердили себя как знатоки искусства высокого уровня с центром в нью-йоркском Музее Рериха и ответвлениями в Европе (и Кулу). Может показаться, что и доход в основном слагается из поступлений от поклонников искусства, преимущественно женщин.

Благодаря своим художественным способностям и обаятельным манерам, соединенным с умелой рекламой, Рерих считается ведущим авторитетом в искусстве Востока. (Английский журнал по искусству «Студио» недавно дал высокую оценку его работе.)

Под предлогом занятий искусством он мог проникать в самые недоступные места Азии, а доверие, внушенное его художественным талантом, открывало ему доступ к информации, получить которую другим путем было бы нелегко.

На его продвижение по Тибету в 1928 году смотрели с подозрением, и теперь известно, что в этот период он посетил также Москву и, возможно, Ленинград. Кроме того, известно, что он был хорошо встречен Советами. А никакой русский не будет хорошо принят Советами, если он бесполезен для России.

Возвращаясь через Тибет, он щедро тратил деньги. Мог ли он везти с собой все эти деньги от Индии через Тибет на всем протяжении маршрута?

Тот факт, что он посетил Россию, хранился им и его семьей в глубокой тайне на пути через Сикким. Его поведение в Дарджилинге после возвращения из Тибета возбудило подозрение, он обратил на себя внимание в обществе буддистов, давая всегда по меньшей мере двойную цену по отношению к запрошенной за буддийские реликвии и манускрипты, побуждая всех буддистов идти к нему с манускриптами и сокровищами, которые он желал получить.

Его гнев в адрес тибетского правительства за препятствия, которые оно чинило ему в Тибете, побудил его спровоцировать протест образованных и влиятельных американских обществ, а сам Рерих угрожал осложнениями в отношениях между американским и тибетским правительствами. С его стороны это была ошибка, так как американские власти в Калькутте, углубившись в вопрос, обнаружили, что Рерих русский и не имеет права апеллировать к Вашингтону, и настроили Вашингтон против него.

Рерих попытался вернуться в Индию в 1930 году через Пондишери, однако, вероятно, по совету политического резидента в Сиккиме, правительство Индии отказалось принять его на территории Британской Индии. Он обратился за помощью в Вашингтон и снова получил отказ. Тогда, заручившись поддержкой влиятельных людей в Англии, он вопреки индийскому правительству высадился в Британской Индии, на этот раз с бельгийским паспортом. По случайности его фамилия приняла вид «де Рерих», и он оказался натурализованным бельгийцем.

Поводом для возвращения в Индию послужило для него здоровье жены. Приобретя землю в Кулу, он настаивал, что это единственное место в мире, пригодное для нее.

Находясь в Дарджилинге, он познакомился со многими влиятельными буддистами, включая господина Ладен Ла. Он щедро делился средствами с буддийскими монастырями, и, возможно, Ладен Ла держал его в курсе точки зрения британского резидента по рериховскому вопросу. Ладен Ла в то время состоял на службе в министерстве иностранных дел и имел дело с тем, что касалось Тибета.

Рерих и его семья долгие годы, якобы в международных целях, изучали язык, верования, политические и географические условия Тибета. Он русский, и, предположительно, в долгу перед Советами, и как таковой заслуживает пристальнейшего внимания и расследования.

Даже если бы это было все, что следовало о нем сказать, этого было бы достаточно для санкционирования решительных мер. Но кроме того, и его сын Юрий представляет дополнительный интерес в деле Рериха.

Люди, знающие Юрия, признают в нем тибетолога очень высокого уровня. Это блестящий человек, который приобрел необыкновенно глубокое понимание буддийских доктрин и суеверий.

Как следует из публикаций Рерихов, а также из их разговоров с буддистскими авторитетами в Сиккиме после возвращения из Тибета, они особенно интересуются грядущим Майтреей. Раджа С. Т. Дорджи, гостивший в резиденции в это время, рассказал мне, что их беседа всецело концентрировалась вокруг образа грядущего Майтреи. Поскольку приход Майтреи в большинстве случаев ожидается не ранее, чем через 100 — 200 лет, то как объяснить их столь сильный интерес? И как быть с теми завоевателями, которые должны предшествовать Майтрее в весьма неопределенные сроки?