Дэвид Файгенбаум - В погоне за жизнью. История врача, опередившего смерть и спасшего себя и других от неизлечимой болезни

• Название: В погоне за жизнью. История врача, опередившего смерть и спасшего себя и других от неизлечимой болезни
• Автор: Дэвид Файгенбаум
• Жанр: Биографии
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-00169-156-3

История человека, который нашел новый подход к лечению своей болезни и помог не только себе, но и другим. В медицинской школе Дэвида Файгенбаума прозвали «Зверем» – он был спортсменом и вдобавок славился исключительной интеллектуальной выносливостью. А потом все резко изменилось: его стала мучить необъяснимая усталость, через считаные недели начали отказывать органы. Доктора были озадачены и никак не могли поставить диагноз. Приходя в сознание, Дэвид молился о том, чтобы получить второй шанс: это было похоже на драматичную борьбу за овертайм в футболе. Случилось чудо. Дэвид выжил – но лишь для того, чтобы вновь и вновь переживать рецидивы и стоять на пороге смерти. Как выяснилось, у него была одна из разновидностей крайне тяжелой и редкой болезни Кастлемана – что-то среднее между раком и аутоиммунным заболеванием. Когда, несмотря на назначение единственного разрабатываемого на тот момент лекарства от этой болезни, у Дэвида произошел очередной рецидив, он понял, что такими темпами медицина вряд ли успеет спасти ему жизнь. Именно поэтому он превратил отчаянную надежду на исцеление в конкретные действия. В промежутке между госпитализациями он проанализировал свою историю болезни и образцы крови, чтобы отыскать новый подход к лечению. С помощью родных, друзей и наставников он связался с другими врачами и пациентами, столкнувшимися с болезнью Кастлемана, и в итоге разработал амбициозный план – сообща составить список наиболее перспективных научных проблем и привлечь исследователей мирового уровня для их решения. Вместо того чтобы ждать, пока в науке сойдутся звезды, он решил выстроить звезды самостоятельно. С тех пор прошло более пяти лет. Доктор Файгенбаум женился на девушке, которую любил со студенческих лет, и увидел плоды своего тяжелого труда. Найденное лечение помогает ему оставаться в состоянии ремиссии, а его новаторский подход к организации научного поиска стал образцом в области исследования редких заболеваний. Сейчас доктор Файгенбаум и его лаборатория распространяют свой подход на другие болезни, в том числе COVID19. Эта невероятная история показывает, что может произойти, когда решимость, любовь, семья, вера и счастливая случайность сливаются воедино. Одна из лучших нон-фикшен-книг 2019 года по версии Next Big Ideas Club. На русском языке публикуется впервые.

---

Пациенту было не просто плохо – он был в критическом состоянии, и нам требовалось оценить, способен ли он самостоятельно принимать решения в отношении лечения. У кровати, держа его за руку, сидела заплаканная женщина: как мы вскоре узнали – его жена. Слезы стекали по ее лицу и капали на одеяло, которое она теребила в пальцах. Частичка уюта, пропитанная горем. Сознание пациента было затуманено – он с трудом отвечал на наши вопросы.

– Где мы находимся?

– Я в Нью…

Дело происходило в Филадельфии.

– Какой сейчас год?

– Тысяча девятьсот семьдесят седьмой.

В действительности – две тысячи десятый.

Мы вышли из палаты, но обсуждать особо было нечего. Все очевидно: пациент не в состоянии сам принимать медицинские решения. Жене предстояло решать за него.

Конечно, в медицине не все так однозначно и не всегда есть только два варианта – жизнь и смерть, радость и отчаяние. Бывают и промежуточные состояния; порой можно радоваться и перед лицом смерти.

Моя работа в службе психиатрического консультирования не отличилась ни продолжительностью, ни какими-то особенными успехами. Прошли две недели, и я благополучно перевелся в психиатрический стационар – закрытое отделение Пенсильванской больницы, страшное место для молодого, еще обучающегося врача. Пациенты здесь были на грани: они страдали от депрессии, биполярного расстройства, шизофрении и суицидальности. Такая ротация – обязательный этап на пути к врачебной карьере, но я не ожидал, что она даст мне какие-то навыки, которые в будущем пригодятся для борьбы с раком.

Первым моим пациентом в стационаре стал Джордж – разведенный мужчина пятидесяти двух лет, высокий и широкоплечий. У него диагностировали глиобластому – агрессивную, самую тяжелую форму рака головного мозга. От нее страдала и моя мама. Одна сторона лица у него была дряблой, он ходил прихрамывая. Однако попал он в больницу не поэтому: его направили в психиатрическое отделение из-за депрессии и заявлений о желании совершить самоубийство. Примерно в это же время он узнал, что жить ему осталось всего два месяца.

Резидент сказала, что Джордж с самого поступления не хочет ни с кем общаться и почти круглые сутки не выходит из палаты, и попросила меня провести обследование психического состояния, чтобы оформить документацию. Несмотря на быстро растущую опухоль, результат оказался идеальный – тридцать баллов из тридцати. Большинство моих пациентов набирали от силы двадцать пять даже без столь серьезного диагноза.

Когда я сказал ему об этом, он оживился.

– Да я прямо отличник! Мне дадут за это приз?

– Да, прекрасный результат. Поздравляю. Насчет призов уточню, – усмехнулся я.

Вышел он от меня куда более уверенным – это было заметно и по его походке, и по манерам. Даже в прихрамывании появилось что-то горделивое.

Но позже в тот же день я увидел, что он лежит на кровати и смотрит в стену. Телевизор был выключен. Похоже, прилив сил, вызванный моим тестом, оказался недолгим. «Хорошо, пусть этот успех временный, мы можем и повторить», – подумал я. Почему бы не помочь человеку снова воспрянуть духом? Хотя бы попробовать, если больше все равно надеяться не на что.

Я порылся в интернете и отыскал еще один подходящий тест психического состояния. В нем Джордж набрал двадцать восемь баллов из тридцати – почти так же хорошо, как в прошлый раз, и намного выше нормы (двадцать баллов). Его лицо снова озарилось улыбкой. На следующее утро я застал его не в постели. Он стоял у сестринского поста и хвастался всем, кто был готов его слушать, как хорошо он справился с моими тестами.

В дальнейшем я каждый день после обеда устраивал Джорджу проверку психического состояния. С медицинской точки зрения в этом не было никакой необходимости, и ни один из полученных результатов не попал в его историю болезни, однако я преследовал иную цель. Суицидальное настроение Джорджа сменилось на приподнятое, и бумажная рутина стала радостной процедурой для нас обоих. А со временем мы и вовсе достигли большего.

При диагностике психических состояний пациента просят, кроме всего прочего, написать на листе бумаги какое-нибудь предложение. Джордж каждый раз придумывал фразу о своей дочери Эшли. В понедельник он написал: «Я люблю Эшли». Во вторник: «В субботу у Эшли был день рождения». В среду: «Я скучаю по Эшли». В четверг: «Я люблю Эшли!» Сомнений не оставалось: Эшли очень значима для него. Я спросил о ней. Оказалось, Джордж довольно давно не разговаривал с дочерью, но ежедневно оставлял ей сообщения на голосовой почте. Не будучи наивным, я понимал: ситуация там намного сложнее, чем может показаться. Я знал, что у такой отчужденности много причин и виноваты в ней многие. Однако мы находились в психиатрическом отделении, где на моих глазах человек проводил свои последние дни, сочиняя простые фразы о дочке, которая их никогда не прочтет, и оставлял ей голосовые сообщения, на которые не будет ответа. Решение было несложным. Я спросил Джорджа, могу ли позвонить Эшли. Я предложил рассказать ей, как он поживает, поведать о его отличных результатах, о словах, которые он пишет, и о том, как чувствовал себя я сам, когда от рака мозга страдала моя мама. Он не возражал, поэтому я позвонил и оставил ей голосовое сообщение.

На следующий день я встретил Джорджа и поинтересовался, как у него дела.

– Просто замечательно! Эшли звонила вчера вечером!

Зайдя за угол, чтобы он не видел, я сжал от радости кулаки. У меня впервые получилось по-настоящему помочь пациенту! Для этого не потребовалось ни сложных процедур, ни блестящего владения скальпелем. Я не сделал никакого открытия в области медицины. Я просто прислушался к своей надежде, последовал за своим желанием и сумел скрасить человеку его последние дни. Мы с Джорджем совершили прорыв благодаря каким-то простым формальностям. То, что поддерживает человека, не обязательно должно быть большим и значительным.

Мне доводилось видеть чистую радость на лицах новоиспеченных родителей и опустошающее горе недееспособного пациента и его жены. Но на этот раз я помог рассеять тьму и вызвать свет в сердце Джорджа, несмотря на его печальное состояние.

Это было очень приятное ощущение. И я хотел испытать больше таких моментов.

К счастью, эта фаза врачебной подготовки рассчитана именно на то, чтобы давать тебе больше, и больше, и больше, и больше. Даже больше, чем ты способен осилить.

Глава вторая

Казалось бы, в тот период я должен был так уставать, что на какие-то дела за пределами больницы не оставалось сил. Однако бесконечные смены и напряженная работа лишь заряжали меня дополнительной энергией и побуждали к увеличению нагрузки. Между изнурительными ротациями и долгими дежурствами мы с друзьями по медицинской школе находили время, чтобы заглянуть в спортзал. Упражнения мы чередовали с «динамичным отдыхом»: ворчали по поводу этих ротаций и больничного персонала, а я в первые недели жаловался на Стоматолога.

Сегодня я представляю собой лишь тень себя тогдашнего, поэтому, наверное, не будет хвастовством сказать, что в то время я выжимал лежа сто семьдесят килограммов. Друзья прозвали меня Зверем. А ведь я не походил так сильно на зверя, даже когда играл в американский футбол в лучшем, первом дивизионе Национальной ассоциации студенческого спорта.

Как-то вечером приятели смотрели у меня бейсбол, а я занимался в своей комнате. Играла «Филадельфия Филлис»[5]. Когда я вышел, чтобы сделать перерыв, Райан Говард – в то время один из мощнейших хиттеров[6] в Главной лиге бейсбола – как раз готовился к удару, и комментатор сообщил, что он может выжать лежа целых сто шестьдесят килограммов. Мой друг Аарон взглянул на меня и заметил:

– Говард жмет сто шестьдесят кило и делает хоум-раны[7]. А тебе-то это зачем? Придерживать кожу во время операции?

Все расхохотались. Аарон почувствовал, что я смеялся немного натянуто, и на следующий день прислал мне ссылку на соревнования по жиму лежа, которые проходят в Станардсвилле в Виргинии, и предложение: «Примени свои умения!» До сих пор точно не знаю, насколько он был серьезен, но вызов я принял. Через пару недель мы вдевятером сели в две машины и отправились в Станардсвилл – городок с пятью сотнями жителей, расположенный в пяти часах езды. Участвовал я один, но друзья решили потратить драгоценное свободное время и поддержать меня. К счастью, в этой лиге участников обязывают сдавать образцы мочи в день соревнований, поэтому мои соперники допинг не применяли. Я выпил – совершенно легально – только три банки энерготоника.

Я не делал хоум-ранов для «Филлис», однако в тот год стал чемпионом в жиме лежа в своей весовой категории; до рекорда штата мне не хватило всего двух килограммов. «Зверь! Зверь!» – кричали друзья. Тем вечером мы как следует отпраздновали мою победу.

Надеюсь, мои приключения с жимом лежа наглядно иллюстрируют то, о чем и так знают все мои знакомые: я очень люблю себя истязать. Может быть, поэтому постоянные требования, которые я как молодой врач слышал от старших коллег, вполне меня устраивали. Я чувствовал: чем больше с меня спрашивают, тем больше усердия я могу вложить во все, что делаю – и на работе, и на игровом поле. Я видел, что способен помочь таким, как Джордж, и это побуждало меня сосредоточиться на своих нереализованных возможностях. Похоже, я наконец начал раскрывать потенциал, который то ли «похоронил», то ли «заморозил» в первые два года медицинской школы.