Александр Долгов - Спасти Цоя

• Название: Спасти Цоя
• Автор: Александр Долгов
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-111986-7

В этом году исполняется 30 лет с момента трагической гибели легендарного музыканта, заставившего «требовать перемен» все постсоветское пространство. После смерти Виктора в возрасте 28 лет в России возник настоящий культ Цоя. Самое яркое тому свидетельство – стена музыканта на Старом Арбате в Москве, где постоянно появляются новые надписи от благодарных поклонников. Именно сейчас, в эпоху интернета, когда звездой может стать абсолютно каждый, важно помнить о том, кто добился народной любви не за счет хайпа и эпатажа, а исключительно благодаря таланту и идеям, опередившим свое время. Таким и был Цой, которого мы любим и помним – настоящим героем музыкального Олимпа и своего поколения в целом. Новая книга Александра Долгова – дань уважения и любви харизматичному лидеру группы «Кино». Опасность, сомнения, столкновение с неизбежным и легендарный русский рок – все здесь сплетается воедино, чтобы воскресить в памяти читателя настоящий культурный феномен. Мастерство литературной «живописи» Долгова перенесет вас во времена, когда ленинградский рок-клуб сводил с ума, а «перемены» казались ощутимыми, словно подписанная Цоем фотография. Прочтите и попробуйте вместе с главным героем романа «Спасти Цоя». Александр Долгов – бессменный главный редактор легендарного журнала FUZZ и писатель.

---

Коротая время, мы с Шульцем перемывали косточки туалетному работнику: опять с утра его не оказалось на месте, что, по-видимому, «добрая» традиция для привратника или даже хороший тон – с утра пораньше бортануть некоего путешественника во времени. А если вдруг кому-то срочно приспичит перепрыгнуть время? Любопытно, что на его конторке мы обнаружили табличку с тарабарской надписью – что-то новенькое! Шульц тут же перевел мне стандартную фразу: «Технический перерыв 10 минут». А когда начался перерыв, когда закончится – покрыто мраком. Короче, хронопортируйся, как знаешь! Если сможешь… Так и представляю себе ехидную улыбочку «конторщика»!

Мне вдруг стало интересно узнать, а как выглядел наш незабвенный «лесной брат» в далеком 72-м году. Спросил у Шульца, но он честно признался, что был «на таких рогах!» и абсолютно ничего не помнит из его внешнего облика, вот только бросились в глаза орденские колодки на пиджаке – аж в три ряда!

– А может, у тебя просто в глазах троилось? – со смешком съязвил я.

– Хрен его знает! Может, и троилось, но, кроме колодок, хоть убей, ничего не помню.

В это самое время рядом с нами, дико скрежеща по рельсам стальными колесами, остановился локомотив, притащивший в Ригу состав зеленого цвета. В то время, кстати, все пассажирские поезда по всему Союзу были сплошь такого окраса – как подстриженный травяной газон. Из грязно-зеленых вагонов на платформу стали выскакивать пассажиры с багажом – по большой части сонные, с припухшими веками и помятыми физиономиями. Я решил воспользоваться отработанным приемом: достал из рюкзака пластинку, на которую мог бы клюнуть Пиночет. Я же отлично помнил, что в те годы более всего его интересовал американский психоделический рок, а у меня как раз была припасена Vanilla Fudge – та самая меченая пластинка с оторванным уголком. Одним словом, наживка для меломана.

А вот и сам помолодевший Пиночет со своим приятелем! Пока они неторопливо приближались, успел хорошо его рассмотреть. Выглядел как обычно: худосочная фигура затянута в джинсу, на ногах – кроссовки. На случай дождя (предусмотрительный!) поверх джинсовой куртки накинул голубую ветровку без капюшона с броскими рукавами белого цвета, на груди, там, где сердце, – нашивка в виде белой буквы «C» – «капитан», значит. За спиной – рюкзак из прорезиненной ткани цвета «хаки», как я понял – самопальный, сшитый им самим (как потом похвастает – из довоенного плаща деда, ремни к рюкзаку сварганил из холщовых ремней для переноса багажа). Ничего себе рюкзачок получился, как фирменный. Идет Пиночет, такой довольный, улыбается во весь рот от уха до уха – практически все зубы пока что на месте!

К сожалению, мой проверенный номер не удался – Пиночет прошел мимо, занятый разговором с приятелем, как водится, на музыкальную тему. Мне осталось только одно – окликнуть его, что я незамедлительно и сделал. Признаться, Игорь порядком удивился. Встал посреди перрона, ошарашенно глядя на меня. Мне пришлось взять его за рукав и оттащить в сторону, так как пассажиры стали натыкаться на него, раздраженно чертыхаясь. Пиночетов попутчик тоже сошел с дистанции и деликатно встал поодаль от нашей компании, с любопытством наблюдая за происходящим. Игорь же наметанным глазом сразу обнаружил Vanilla Fudge у меня в руках, и тревожно-недоуменный взгляд сразу потеплел. Ну а когда я растолковал, откуда его «знаю» – пару раз встречал в ленинградском клубе филофонистов при Дворце культуры имени Первой Пятилетки, – то он и вовсе растаял, расположился ко мне, окончательно признав меня за своего, за брата-меломана. И попросил показать пластинку, спросив уже по-свойски, какого лешего я здесь делаю. Толкнув в бок Шульца, будто оступившись, я ответил, что встречаем приятеля-рижанина, приехавшего из Питера, откуда на днях прибыл и я сам. Шульц, правильно поняв предназначенный ему жест, в подтверждение моих слов резво закивал головой. Игорь окинул нас обоих оценивающим взглядом с головы до ног и произнес очень важную фразу, от которой, честно говоря, я про себя возликовал – его слова безоговорочно подтверждали правильность намеченного мною плана и давали ответ на мучивший вопрос:

– Вы прям как двое из ларца!

Так вот, значит, кто нас первым – еще до Цоя – окрестил этим ярким прозвищем! Как видно, наша внешность диктовала наше «содержание» (одно органично вытекало из другого) – не зря мы обрядились в одинаковые головные уборы да в придачу нацепили рюкзаки-близняшки. Становилось все интересней и интересней, к моему удовлетворению, все шло как по маслу.

Тут Пиночет приметил в ушах Шульца желтые затычки, которые, как известно, будут разработаны американскими инженерами лишь в следующем году.

– А это что за штуки такие?

Пришлось на ходу сочинять байку:

– Экспериментальные стереофонические головные телефоны, разработанные нашими инженерами на секретных предприятиях оборонной промышленности Советского Союза.

– Да? Отечественные? Что-то верится с трудом.

– Говорю как есть. Зуб даю!

– Ну-ка дай послушать, – сказал Пиночет Шульцу и колоритно похлопал себя по уху, – они что, к плееру у тебя подключены?

Я вновь незаметно толкнул Шульца в бок, мол, молчи, дуралей, не спутай карты – представляю себе, как был бы ошарашен Пиночет, если б увидел долгоиграющую коробочку, запрятанную во внутренний карман бушлата моего друга, да еще и узнал принцип его работы. Шульц вовремя опомнился, промычав что-то нечленораздельное.

– Ты что, глухонемой?

Отвечать тому не пришлось, поскольку, воткнув «пуговки» себе в уши, Пиночет сразу же погрузился в прослушивание… и громко причмокнул от удовольствия, сразу распознав зазвучавшую в ушах музыку.

– Вне всякого сомнения, это «Картинки с выставки», если я кое-что кумекаю в приличной музыке.

Пиночет не ошибся: он действительно услышал одну из композиций из третьего альбома группы ELP, как известно, записанного на концерте в Ньюкасле в 1971 году. От себя могу добавить, что мне при встрече рассказал Пиночет, когда мы столкнулись в фойе ДК Ленсовета: именно с этого альбома и началось его знакомство с творчеством ELP – в свое время необычную рок-интерпретацию фортепианного цикла Мусоргского откровенно по-пиратски включили в программу Ленинградского радио «Ваш магнитофон». Была такая популярная радиопередача в середине 70-х.

Но пора было брать инициативу в свои руки. Когда Игорь вернул наушники Шульцу, я его спросил:

– На концерт «Кино» приехали в Ригу?

– А ты откуда знаешь?

– Нетрудно догадаться – весь город оклеен их афишами.

И тут Пиночет разоткровенничался, попутно представив своего приятеля Сергея, сказал, что он – друг музыкантов из рижской команды «Т.В.И.Н.», которая будет играть на разогреве у «Кино», так что проблем с проходом не будет.

– Может, и нам подсобите? – нахально спросил я.

Пиночет замялся:

– Да у нас самих пока все на воде вилами писано…

На что я попер на него танком:

– Ой, да не смеши меня, Игорь! Чтобы лучший друг Витьки к нему на концерт не попал – такого быть не может. Деньги-то у нас есть, спокойно можем купить билеты сами, но мы хотим у Цоя автограф взять. И тут без тебя никак не обойтись! Помоги, будь другом, а я отблагодарю тебя пластинкой Vanilla Fudge.

Пластинка, которую до сих пор Пиночет держал в руках, и решила дело. Мы договорились встретиться перед концертом у входа на стадион «Даугава». На том и распрощались: те поторопились к выходу, а мы вовремя спохватились и сделали вид, что подождем-поищем прибывшего из Питера мифического товарища. Выждав паузу, мы с чувством выполненной задачи тоже удалились с вокзала.

Как же я был доволен, что избавился от отягощавшей меня пластинки: полдела сделано – наконец-то она оказалась у настоящего владельца, и это очень обнадеживало. События развивались по сочиненному мною сценарию, хотя, по правде говоря, на самом деле он просто соответствовал происходившему в прошлом времени, в смысле – будущем, конечно.

На площади мы в нерешительности остановились: куда отправиться? До концерта палкой было не добросить, и я спросил Шульца:

– Что делать будем?

– Пойдем на обед к моей матушке.

– Ты что, Шульц, с дуба рухнул?

– А что такое, чувачок? – раскудахтался Шульц. – Уж и пошутить нельзя!

Шутки шутками, а заморить червячка не мешало бы, что-то я и вправду проголодался, да и Шульц тоже. Без лишних разговоров он потащил меня в кафе Luna, куда часто наведывался. Как раз к открытию. Несмотря на ранний час, мы решили отобедать. Как и прежде, направились по бульвару Райниса в сторону Памятника Свободы. Афиша «Кино», само собой, была на прежнем месте, такие же – без фотографии группы, яркие, черно-желтой расцветки и потому бросавшиеся в глаза, я заметил еще в нескольких местах официальной расклейки.

Вот и «конечная точка прибытия», расположенная в доме № 18 по улице Падомью, в том самом красивом четырехэтажном здании в стиле модерн, у которого мы недавно наблюдали сборище националистов. Теперь никаких толп не было, окна на верхних этажах плотно захлопнуты, и в обе стороны по Падомью беспрепятственно курсировали трамваи. Пройдя мимо закрытого на летний сезон гардероба, мы поднялись по лестнице на второй этаж, где, собственно говоря, и располагалось кафе. «Луна», в отличие от «Шкафа», мне понравилась – светло, уютно и довольно милый интерьерчик, исполненный по нехитрым законам минимализма в черном металле: невысокие столики на тонких ножках, не очень широкие, но и не слишком узкие, такие же стулья с ажурными спинками из черненого металла. Юная официантка в темной одежде, облаченная в белоснежный кружевной передник и такой же кружевной кокошник на белокурых кудряшках, с улыбкой пригласила войти. Мы выбрали столик в конце зала у окна с красивым видом на сквер и оперный театр. Официантка вручила нам меню черного цвета с тисненым фирменным желтым логотипом и романтическим рисунком – цветущая девушка с распущенными длинными волосами в платье до щиколоток стоит босая на фоне бескрайнего звездного неба и полной луны. Само меню являло собой два машинописных листа с перечнем блюд – первых и вторых, а также закусок, десерта и напитков, отпечатанных на пишущей машинке на двух языках: слева – по-латышски, справа – по-русски. Количество предлагаемых блюд еле-еле дотягивало до двадцати, по современным меркам – не густо. Мы оба заказали одно и то же: Шульц, как постоянный посетитель заведения, рекомендовал на закуску яйцо под майонезом, мясную солянку – на первое, на второе – фирменный бифштекс «Луна», политый яичницей-глазуньей, на десерт – мороженое пломбир с орехами и для поднятия тонуса по две сотки португальского портвейна.