Дэвид Моррелл - Человек без лица

• Название: Человек без лица
• Автор: Дэвид Моррелл
• Издательство: АО Издательство «Новости»
• Жанр: Триллер
• Год: 1984

Секретный агент Брендан Бьюкенен, в совершенстве владеющий искусством перевоплощения, после провала очередной операции оказывается вне игры. Необъяснимое исчезновение его старого друга заставляет Бьюкенена заняться опасным для жизни расследованием. Шаг за шагом он распутывает хитросплетение событий, направляемых чьей-то невидимой рукой. Кто-то неизвестный, словно безумный кукловод, дергает людей за ниточки, вынуждая их действовать или умирать по его воле. За каждой сорванной маской обнаруживается еще одна, и кажется, уже не остается ни одного настоящего лица.

---

— Возьмем лучший случай, — сказал Бьюкенен. — Предположим, травма уменьшится. Предположим, операция не нужна.

— Лучший случай есть худший случай, — сказал врач. — Поврежденные мозговые клетки не восстанавливаются. Я бы вам посоветовал сделать все возможное и невозможное, чтобы в дальнейшем избегать ударов по голове.

3

Одноэтажный дом располагался в пригороде Форт-Лодердейла, называемом Плэнтейшн, и простоту его дизайна маскировало обилие кустарников и цветов. Было очевидно, что кто-то заботливо ухаживает за участком. Бьюкенен подумал, что Дойл, может быть, занимается декоративным садоводством в качестве хобби. По дороге из госпиталя до дома Дойла их разговор коснулся того, что экономический спад сказался и на деле Дойла, так что он вряд ли был в состоянии позволить себе нанять садовника. Но когда Дойл завел машину в гараж и через боковую дверь с сеткой впустил Бьюкенена в дом, тому сразу стало ясно, кто ухаживает за участком.

Дойл был женат. Бьюкенен не знал об этом раньше, потому что Дойл не носил обручального кольца, а сам Бьюкенен редко задавал вопросы личного характера. Но теперь он стоял перед энергичной, похожей на эльфа женщиной немного моложе Дойла, лет, может быть, тридцати. У нее были веселые глаза, веснушки, как на картинке, и обаятельная, непосредственная улыбка. Бьюкенен не мог сказать, какого цвета у нее волосы, потому что ее голова была повязана косынкой в черную и красную клетку. На ней был белый хлопчатобумажный передник, а руки были в муке от теста, которое она месила на доске.

— Ах ты господи, — сказала она с приятным акцентом южанки (Луизиана, подумал Бьюкенен), — я не думала, что вы явитесь так скоро. — В трогательном смущении она прикоснулась к щеке и оставила на веснушках белый мучной отпечаток. — В доме ужасный беспорядок. У меня не было времени, чтобы…

— С домом все нормально, Синди. Правда, — успокоил ее Дойл. — Движение оказалось не таким безобразным, как я думал. Вот почему мы так рано. Извини.

Синди тихо засмеялась.

— Можно ведь на это посмотреть и с другой стороны. Теперь мне не надо с ног сбиваться, чтобы сделать уборку в доме.

Ее улыбка была заразительна, и Бьюкенен улыбнулся в ответ.

Дойл повел рукой в его сторону.

— Синди, это и есть тот приятель, о котором я тебе

говорил. Вик Грант. Мы с ним вместе служили. Последние три месяца он работает у меня.

— Рада с вами познакомиться. — Синди протянула руку. Потом вспомнила, что она испачкана мукой, покраснела и хотела было ее отдернуть.

— Нет-нет, все в порядке, — запротестовал Бьюкенен. — Мне нравится чувствовать муку на ладони. — И пожал ей руку.

— Классный парень, — сказала она мужу.

— Так ведь у меня все приятели классные.

— Ну да, рассказывай сказки! — Она внимательно осмотрела Бьюкенена и показала на его забинтованную голову. — У меня найдется еще одна черно-красная косынка, которая будет определенно лучше смотреться, чем это.

Бьюкенен улыбнулся.

— Какое-то время мне велено не снимать повязку. Хотя толку от нее маловато. Это не то что гипс, например. Просто памятка мне, чтобы я поосторожнее обращался с головой.

— Джек говорил, черепная травма.

Бьюкенен кивнул. Голова у него все еще болела.

Он ждал, что она спросит, как он получил травму. Это был бы естественный и логичный вопрос, и он готовился повторить свою выдумку насчет падения с яхты, но она удивила его, внезапно сменив тему разговора. Показывая на лежащее на кухонном столе тесто, она пояснила:

— Вот, испеку для вас лимонный пирог. Надеюсь, вам понравится.

Не показывая своего удивления, он ответил:

— Мне не часто удается попробовать домашнего пирога. Я уверен, что любое приготовленное вами блюдо будет великолепным.

— Джек, мне этот парень нравится все больше и больше.

— Пойдемте, я покажу вам комнату для гостей.

— Если что-нибудь будет нужно, просто скажите, — добавила Синди.

— Ну, я готов держать пари, что все будет замечательно, — воскликнул Бьюкенен. — Я правда очень вам благодарен за то, что вы берете меня к себе пожить. Семьи у меня нет, а доктор подумал, что будет лучше, если…

— Тсс, — сказала Синди. — На ближайшие несколько дней ваша семья — это мы.

Когда Дойл повел Бьюкенена из кухни к залитому солнцем коридору, Бьюкенен оглянулся на Синди, все еще недоумевая, почему она не задала само собой напрашивавшегося вопроса о происхождении раны на голове.

Она тем временем уже отвернулась от него и продолжала месить тесто на кухонном столе. Бьюкенен заметил, что мучные отпечатки были и на бедрах ее аккуратных джинсов. Потом он заметил еще кое-что. Короткоствольный револьвер 38-го калибра на кронштейне под настенным телефоном рядом с сетчатой дверью. Бьюкенен знал, что Дойл никогда бы не выбрал оружие такого типа для себя. Дойл посчитал бы его игрушкой и предпочел бы полуавтоматический 9-миллиметровый или 45-го калибра. Нет, этот короткоствольный револьвер был для Синди, и Бьюкенен готов был побиться об заклад, что она знает, как им пользоваться.

Может, револьвер был здесь в качестве меры предосторожности от грабителей? — подумал Бьюкенен. Или принадлежность к «тюленям» сделала Дойла чересчур чувствительным к вопросам безопасности и в гражданской жизни? Идя за хозяином дома по коридору, он вспомнил замечание Дойла о том, что тот иногда оказывает услуги людям, на которых раньше работал, и тут же решил, что этот револьвер не единственное имеющееся в доме оружие и что Дойл держит его здесь для того, чтобы Синди могла защитить себя от возможных последствий некоторых из этих услуг.

— Вот ваша комната. — Дойл ввел Бьюкенена в милую уютную спаленку с кружевными занавесками, старинным креслом-качалкой и восточным ковром на полу. — Ванная комната вон там. Она в вашем полном распоряжении. У нас своя. Но ванны нет. Только душ.

— Это не проблема, — сказал Бьюкенен. — Я больше люблю душ.

Дойл поставил чемодан Бьюкенена на полированную скамью в ногах кровати.

— Ну, пока вроде бы все. Распакуйте вещи. Поспите. Вон на той полке довольно много книг. Или смотрите телевизор. — Он показал на небольшой телевизор, стоявший на комоде в углу. — Будьте как дома. Я приду за вами, когда ленч будет готов.

— Спасибо.

Но Дойл не уходил. Вид у него был озабоченный.

— Что-нибудь не так? — спросил Бьюкенен.

— Я не знаю ваших подлинных анкетных данных, да и знать их мне не положено, но я вычислил, что, если судить по людям, просившим о крыше для вас, мы с вами, должно быть, что-то вроде братьев по оружию. Я ценю вашу благодарность, но вам нет необходимости благодарить меня.

— Я понимаю.

Дойл помолчал.

— Я делал все по правилам. Я не задавал вам никаких вопросов. Думаю, мне сказали все, что необходимо знать. Но есть еще одно. То, что случилось, и почему вы здесь… Если можно… Это может представлять какую-нибудь опасность для Синди?

Бьюкенену этот человек вдруг показался страшно симпатичным.

— Нет. Насколько я знаю, для Синди это не представляет никакой опасности.

Желваки на щеках у Дойла разгладились.

— Это хорошо. Ей ничего не известно о тех услугах, которые я оказываю. Пока я оставался «тюленем», она не знала, куда меня посылали и надолго ли. Никогда ни о чем не спрашивала. Все принимала на веру. Ни разу даже не спросила, зачем мне нужно, чтобы она научилась стрелять, или зачем у нас в доме тут и там рассованы пистолеты.

— Как тот, под телефоном на стене в кухне? — спросил Бьюкенен.

— Да. Я видел, что вы заметили его. И такие, как этот. — Дойл приподнял покрывало на кровати и показал Бьюкенену 9-миллиметровый кольт в кобуре, закрепленной сбоку на каркасе. — На всякий случай. Вам надо знать об этом. Мне все равно, что будет со мной, но Синди… Ну, она чертовски славная женщина. Я не заслужил ее. А она не заслуживает того, чтобы я принес в дом беду.

— Ей ничто не угрожает, Джек.

— Это хорошо, — повторил Дойл.

4

Приглушенный звонок телефона разбудил его. Бьюкенен мгновенно проснулся, и это обрадовало его. Инстинкт выживания был при нем и функционировал. Не вставая, он посмотрел на приставной столик, но телефона там не было. Потом посмотрел на закрытую дверь гостевой комнаты, за которой он вновь услышал приглушенный расстоянием звонок — наверное, звонил телефон в кухне. Он услышал неразборчиво женский голос — это Синди. Потом заговорил Джек. Разговор был коротким. В доме опять стало тихо.

Бьюкенен взглянул на часы и удивился, что они показывают половину первого: он думал, что задремал всего минут на пятнадцать, а оказалось, что проспал почти два часа. Доктор предостерегал его относительно необычной сонливости. Времени уже больше двенадцати? Он нахмурился. Ленч, должно быть, давно готов, почему же Синди или Джек не разбудили его? Он вытянул руки, ощутил одеревенелость в плече, в том месте, где ему перезаштопали рану, потом обулся и встал с кровати.