Дэвид Моррелл - Лазутчики

• Название: Лазутчики
• Автор: Дэвид Моррелл
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15307-1

Дневник бывшего владельца заброшенного отеля «Парагон» пах золотом. Именно он подсказал Франку Бэленджеру и его друзьям путь к тайнику с сокровищами давно убитого гангстера. Прогнившие полы проваливались под ногами, потолки обрушивались на головы, орды крыс и котов-мутантов дополняли адский пейзаж полуразрушенного здания. Но не это и даже не встреча с идущими по следу бандитами оказалось самым страшным. Мрачная тайна минувших десятилетий, самоубийств постояльцев и самого хозяина отеля, исчезновения молодых и красивых женщин, обнаружившихся теперь в виде мумифицированных трупов, и еще — неумолкающий дробовик маньяка — все это сплелось в смертельную паутину восьми часов ужаса, выпавших на долю охотников за сокровищами...

---

Но Бэленджеру показалось, что на самом деле Кора была бы не прочь уйти отсюда.

И ему самому тоже совершенно не хотелось идти дальше.

— Пойдемте, — сказал Бэленджер.

24:00

Глава 21

Подобно тому, как темнота, казалось, делалась все гуще и гуще, время тоже как будто уплотнялось. Бэленджер вдруг заметил, что Винни прихрамывает. Неужели он лгал, когда говорил, что нисколько не пострадал? Но в следующий момент он сообразил, что парень движется так неловко из-за мокрых штанов.

Они вновь вышли на балкон.

— Мне пока еще не хочется, — сказал профессор, — но, пожалуй, сейчас самое подходящее время. Не хочу задерживать нас всех позже. — Он вынул из своего рюкзака пластмассовую бутылку. — Мы точно знаем, что первые три комнаты, которые мы осмотрели, безопасны. Я использую одну из них.

— Безопасны-то безопасны, — сказала Кора. — А как насчет мертвой обезьяны в чемодане?

— Я имел в виду тот номер, где мы нашли плащ «Барберри».

— Профессор, — вмешался Винни, — один из нас должен пойти с вами. Просто в качестве дополнительной предосторожности.

— Да, предосторожности никогда не повредят, — согласился Конклин.

Бэленджер следил, как двое из его спутников открыли дверь и вошли в номер. Несмотря на то, что эта комната уже была обследована, они проверяли пол перед тем, как сделать следующий шаг. Свет от их фонариков удалялся в темноту.

Он приложил руку к стене балкона, нажал и, удостоверившись в том, что она достаточно прочна, опустился на пол и сел, опираясь спиной на стену. Хотя это вовсе не был полноценный отдых, но даже иллюзия отдыха все равно должна была пойти на пользу.

Рик и Кора опустились на пол рядом с ним. Судя по виду, они вымотались ничуть не меньше, чем он сам. «Вы гоняетесь за адреналином, — подумал Бэленджер, — так получайте ваш адреналин. Сначала он добавляет сил, а потом с лихвой забирает все назад».

— Пожалуй, можно провести время с пользой, — проворчал Бэленджер, поднимая скоросшиватель который выпустил из рук, услышав крик Коры.

«ПОЛИЦЕЙСКИЕ ДОНЕСЕНИЯ».

— Не хотите почитать? — Он протянул несколько страниц Рику и Коре, оставив верхнюю часть пачки себе.

Первый лист был датирован 31 августа 1968 года. Именно в этом году, как говорил профессор, отель прекратил принимать посетителей. Бэленджер ожидал увидеть в папке множество однотипных заявлений о случаях воровства из номеров — этот вид преступлений случается в гостиницах чаще всего, — но первый же рапорт оказался посвящен куда более серьезному происшествию — пропаже человека.

В августе, через неделю после того, как в «Парагоне» побывала женщина по имени Айрис Маккензи, туда явился полицейский детектив, расспрашивавший о ней. Выяснилось, что никто ее не видел и ничего о ней не слышал с тех пор, как эта дама оплатила счет и покинула отель. Кто-то из работников «Парагона» оставил рукописную запись, в которой дословно запечатлел весь ход беседы с детективом.

Айрис Маккензи, как стало известно Бэленджеру, жила в Балтиморе, штат Мэриленд. Незамужняя женщина тридцати трех лет, литературный сотрудник рекламной фирмы, работавшей с крупными нью-йоркскими агентствами. После командировки в Манхэттен она приехала в Эсбёри-Парк и провела уик-энд в «Парагоне». По крайней мере, в телефонограмме о бронировании было записано, что она намерена остановиться здесь на уик-энд. Приехать в пятницу вечером и выехать в понедельник утром. Но вместо понедельника она выехала утром в субботу. Бэленджер решил, что, вероятно, женщина поняла, насколько сильно просчиталась — Эсбёри-Парк больше не был местом, где можно тихо и спокойно отдохнуть в выходные.

Человек, составивший подробный отчет о визите детектива (судя по почерку, это, скорее всего, мог быть мужчина), отметил, что показал детективу карту бронирования и бланк, который Айрис Маккензи заполнила, когда расплачивалась по счету, чтобы выехать досрочно. В книге учета телефонных звонков был отмечен междугородный вызов из ее комнаты в 9:37 утра по номеру, который детектив идентифицировал как принадлежавший сестре Айрис, жившей в Балтиморе. Детектив тогда же пояснил, что к телефону подошел семнадцатилетний сын сестры и сообщил Айрис, что матери не будет дома до обеда. Айрис попросила мальчика передать матери, что она к вечеру вернется в Балтимор. Затем Айрис вызвала такси, чтобы доехать до вокзала, купила билет до Балтимора, но так и не доехала до места назначения.

«Поразительно болтливый детектив», — мысленно поморщился Бэленджер. По собственной инициативе выдает множество совершенно излишней информации. Ведь какое основное правило? Задавай вопросы. Не углубляйся в подробности. Пусть твой собеседник сам рассказывает тебе о них.

В записке подчеркивалось, что в отеле не имели никакого представления о том, что могло случиться с Айрис после ее отъезда. А далее отмечалось, что месяц спустя из Балтимора приехал частный сыщик, который задавал точно такие же вопросы, что и полицейский. Представитель отеля, составлявший итоговый отчет, особо отметил, что он делает это специально для того, чтобы ни у кого потом не сложилось впечатления, будто отель мог допустить ошибку.

Бэленджер почувствовал, что его пульс сделался чаще после того, как в голове мелькнула мысль о том, что этот документ мог написать сам Карлайл. Позабыв на мгновение о темноте, сгустившейся за балюстрадой балкона, он сосредоточился на заметно выцветших чернилах, которые теперь сделались почти фиолетовыми. Луч его мощного фонаря насквозь просвечивал ломкую желтую бумагу, и на ладони Бэленджера виднелась тень от рукописных строчек. Действительно ли в почерке угадывался намек на возраст, неточности в написании букв глубоким стариком, который уже с трудом удерживал авторучку в подагрических пальцах, или это ему лишь казалось?

Возвратились Винни и профессор. Конклин засунул бутылку в карман рюкзака. Когда он уже застегивал «молнию», Бэленджер обратился к нему:

— Карлайл делал записи в своем дневнике от руки?

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Взгляните, не покажется ли это вам знакомым? — Бэленджер протянул листок.

От резкого света Конклин был вынужден прищуриться. Было очевидно, что он глубоко погрузился в раздумье.

— Да. Это почерк Карлайла.

— Позвольте мне взглянуть, — сказал Винни. Он всматривался в почерк, как будто перед ним была головоломка или ребус. Затем он передал документ Рику и Коре.

— Это помогает мне почувствовать себя немного ближе к нему, — сказал Рик. — Вы сказали, что Карлайл отличался... не помню точной фразы... Хотя это неважно. В общем, редкостно хорошей физической формой благодаря постоянным физическим упражнениям и употреблению стероидов. Но каким было его лицо? Его манеры? Он был привлекательным или невзрачным? Приветливым или властным?

— В молодости он был похож на преуспевающего актера, играющего героев-любовников. Сияющие глаза цвета аквамарина. Очень живой. Наделенный харизмой. Он буквально гипнотизировал окружающих.

Рик вернул Бэленджеру документ о пропавшей женщине и помахал пожелтевшей газетной вырезкой.

— А у меня здесь убийство. Тринадцатилетний мальчик разбил бейсбольной битой голову отца, пока тот спал. Ударил двадцать два раза, самым форменным образом вышиб мозги. Это случилось в шестидесятом году. Мальчика звали Рональд Уайтейкер. Оказалось, что его мать умерла, а отец на протяжении нескольких лет подвергал его сексуальному насилию. Учителя и ученики той школы, куда он ходил, говорили о нем как о тихом ребенке, сторонящемся товарищей. Капризном.

— Стандартная характеристика жертв продолжающегося сексуального насилия, — сказал Бэленджер. — Они пребывают в затянувшемся шоке. Им стыдно. Страшно. Они не знают, кому можно доверять, и поэтому не смеют ни с кем разговаривать, так как боятся случайно проговориться о том, что с ними происходит. Насильник обычно держит свою жертву в страхе, угрожает, что сделает что-нибудь ужасное — убьет любимое домашнее животное, отрежет член или грудь, — если жертва скажет кому-нибудь о происходящем. И одновременно насильник старается заставить жертву поверить, что происходящее между ними — это самая естественная вещь в мире. В конечном счете значительная часть подобных жертв начинает воспринимать всех окружающих как потенциальных насильников или таких же, как сами они, бессильных жертв, они приходят к выводу, что им не на кого положиться и не на что надеяться.

Рик снова помахал листочком:

— Отец приехал с Рональдом в Эсбёри-Парк на уик-энд Четвертого июля[10]. Нечто вроде летнего пикника. Детский психиатр потратил несколько недель на то, чтобы Рональд рассказал о том, что потом случилось. В конце концов он разговорился, и выяснилось, что отец Рональда взял у незнакомого мужчины деньги... Словом, продал мальчика на час. Незнакомец дал Рональду комплект для бейсбола: мяч, биту и дешевую перчатку. Когда этот человек ушел, отец вернулся в номер пьяный и заснул. А Рональд нашел для бейсбольной биты другое применение.