Глеб Морев - Критическая масса, №4 за 2006

• Название: Критическая масса, №4 за 2006
• Автор: Глеб Морев
• Жанр: Публицистика

---

– Тут дело есть. Есть дело. Рубануть лавэ.

– Когда?

– Завтра утром. Завтра.

– Хуево. Лучше прямо сейчас.

– Лучше утром – лохи на расслабухе. Жираф работу подогнал. Делюга простая. Но надо сделать красиво. Сделать красиво.

– Жид! – рявкнул Гвоздь, Вася заржал.

– Какая разница, и вообще, хватит ржать, вы ж не на курорте. Кто дохуя смеется – потом будет плакать.

– Наебет, – это уже Вася сказал, утвердительным тоном.

– Ну, сильно не наебет, да один хуй, другой работы нет.

– А что там?

– Один жид купил хату у других жидов, а они не съезжают. Тормозят.

– От, бля, жиды, ебать их в рот по нотам. – Гвоздь порозовел, пришел в себя от водочки и выражался красиво, как на пересылке.

– Короче, завтра в семь за вами заеду. Не нажирайтесь.

– Да загрызем нахуй. – Вася уже настраивался на завтрашнюю акцию.

– Надо вежливо предупредить, что если к вечеру не съебутся – хуй доедут в свой Израиль.

Вася и Гвоздь заржали, как всегда, когда слышали «жиды» или «Израиль». У них, в Карпатах, еврейский вопрос был давно решен, еще при немцах.
В половине восьмого мы стояли возле объекта. Губа у бизныка была не дура, тихий район, центр города, сталинский дом, второй этаж. Вечером я облазил здесь все, проводил рекогносцировку.

– Василий, пойдешь через дверь, там телефонный провод – вырвешь. Спросят кто – скажешь, новый сосед, снизу, кухню заливаете.

– Не откроют, – буркнул Вася.

– Гвоздь откроет. – Я обращался уже к Гвоздю: Ты полезешь по дереву – видишь, прямо к балкону ветка, залезешь?

– Не хуй делать.

– Залезешь и откроешь Васе двери. Только смотри, чтоб не было как с Муриком.

Мурик сидел, не повезло. Сам виноват, впрочем, дохловат был, в спортзал не ходил. Он был первым на захвате, похожая операция. Дверь ему открыли, он сразу ломанулся на кухню, вглубь квартиры, хозяин захлопнул дверь, а пацаны замешкались на секунду. Потерпевшие забили Мурика сковородками и сдали мусорам, получил шесть лет.

– Ну я ж не такой лох. Нож есть?

– На. – Я достал из дверей «восьмерки» огромный кухонный нож.

– Пошел я. – Вася с трудом вылез из машины и потопал в парадное.

Гвоздь снял футболку, небрежно бросил на машину, взял нож в зубы и полез на дерево. «Остров сокровищ», Израэль Хендс, только масти не морские, а лагерные. На плече – эсэсовский погон, ну и остальное все в стиле «Карты и Гестапо».
Гвоздь уже почти добрался до балкона, когда дверь распахнулась и на балкон выскочила тетка звать людей на помощь. Видно, Вася начал лупить ногами в дверь, телефон не работает, курятник в панике… Увидав худого как смерть человека с огромным ножом в зубах, тетка метнулась обратно, оставив балконную дверь открытой.
Это была ошибка.
Гвоздь перелез на балкон, сплюнул нож в руку, пригнулся к земле, как под обстрелом, и юркнул в хату.
Через пару минут, точнее – через четыре, дверь парад­ного открылась, вышел Вася. Выглядел он колоритно – мятый красный пиджак, строгое, даже скорее угрюмое выражение лица, в руках два чемодана, обмотанных скотчем. За ним – полуголый Гвоздь, весь в синюю свастику, с чемоданом и ножом в другой руке. Глаза у него были желтые, совершенно безумные. Я уже стоял у машины, движок не глушил, открыл обе двери, «восьмерка». Гвоздь рванул на мою сторону, его чемодан я в машину не взял.

– Ты что, охуел, брось нахуй!

– Нахуя?

– Блядь, брось, убью!!!

Не споря, Гвоздь бросил чемодан и полез в машину. Вася тем временем закинул чемоданы на заднее сиденье и залез сам, выволакивать их не было времени.
Так и поехали – с вещдоками, как любители.
По дороге пацаны кратко обрисовали ситуацию – муж, жена, полумертвый дед и малолетка – дочка. Попадали на пол, просили не убивать. Им сказали – нахуй с квартиры, а в залог взяли чемоданы, жидам доверять нельзя.
Выгрузив разбойничков на хате и запретив им открывать чемоданы до моего возвращения, поехал я встречаться с Жирафом.
Предстояло получить деньги – не самое простое дело, если Жир рассчитывается.
Попытка перенести стрелку на завтра не пролезла, я настаивал на немедленном расчете. Жиды могли заявить мусорам или просто забаррикадироваться и не съехать – хуй бы я деньги получил.
Через полчаса договорились у заказчика в офисе, у пресловутого партнера – жида, с которого и началась эта цепочка тотального обмана.
Офис был в пустовавшем детском саду, в центре, бизнык его выкупил, и теперь между качелями, ракетами и желтыми слонами стояли машины, в основном бычий кайф, вроде пятилитровых «Мустангов» и «Мицубиси 3000».
Жир позвонил, не отвлекаясь на охрану, мы поднялись сразу к барыге, на второй этаж. Тот выскочил из кабинета, жал руку, нес хуйню. Самый обычный бизнык, коротышка, лет сорока пяти, галстук, рубашка, брюхо нависает, ручки маленькие. Поразили только бровки, поболее, чем у покойного Брежнева.
Брови барыга не по чину носил.
Жир меня представил:

– Познакомьтесь, Михаил Борисович, это мой друг. Мы за гонораром.

– Конечно-конечно, все готово. А вы знаете, Эдуард Семенович (это Жир), они мне звонили.

– Ну и что говорят?

– Они в панике, говорили, что какие-то фашисты на них напали, с тесаками, ворвались в окна, угрожали всех убить, а потом ограбили, забрали последнее. Они уже переезжают к родственникам. – Он посмотрел на меня, улыбнулся и спросил: А нельзя ли вернуть вещи?

С Михаилом Борисовичем разговаривать мне было не интересно, поэтому я повернулся к Жирафу и сказал:

– Эдик, скажи Мише, что никто никаких вещей в глаза не видел. Тот, кто ему это сказал – пидорас. И кто повторяет – тоже.

Михаил Борисович, внезапно став серьезным, тихо забормотал:

– Да я же пошутил, это шутка, шутка такая.

Опять я обратился к Жирафу:

– Эдик, посмотри, когда Мишу будут хоронить, гробик не закроется до конца, бровки будут мешать, крышка пружинить.

После чего засмеялся, как актер Папанов в «Брильянтовой руке», только громче.
Бизнык достал из пиджака запечатанный конверт и передал Жиру, вопрос исчерпан.

– До свидания, Михаил Борисович, очень приятно было с Вами познакомиться. Побольше бы таких, как Вы, всем нам лучше б жилось.

– До свидания, взаимно удовлетворен знакомством. – Михаил Борисович повернулся не по уставу, через правое плечо, и потрусил в свой кабинет.

Конверт Жир начал рвать на лестнице – и вдруг неожиданно остановился, положил его в карман и рванул наверх, в офис, со словами «в парашу схожу».
Через пару минут появился, мы упаковались в его «девятку» и отъехали.

– Что там с деньгами?

– Здесь. – Жир вытащил конверт и вынул деньги. Девять купюр. Четыреста пятьдесят баков.

– Ты ж говорил – пятьсот?

– Я не говорил. Я сказал «около пятиста», конкретно я не договаривался.

– Странно, что четыреста пятьдесят. Цифра не круглая.

– Я же при тебе конверт открывал! – абсолютно естественно возмутился Жираф.

– Ну, хуй с ним.

Открывал он не при мне, и полтинник точно спиздил, если его сейчас потрусить – найду, скорее всего, в носке.
Но толковой работы было мало, лето, в бизнесе застой, а Жир постоянно подкидывал подобную мелочевку. Самое главное, он это понимал не хуже меня и точно рассчитал планку моей скандальности. Если бы не хватало сотки – я б обвинил его в крысятничестве, обшмонал, нашел бы сотку и страшно обхуесосил. А то и дал бы пизды, но это уже было чревато – Жир мог и отомстить за рукоприкладство, начинали мы вместе, на базаре, он был при понятиях.

– Жир, возьми себе сотку.

– Почему сотку? В равной доле, сто двенадцать баксов.

– Блядь, мы ж рисковали как.

– Ну, так вы же там и пограбили, я долю не требую.

– Да что там может быть, в чемоданах, – битые кишки и семейный альбом, раз деньги за хату уже в Израиле.

– Хорошо, сотку – так сотку, мне много не надо.

Согласился он неожиданно быстро, я только укрепился в своих подозрениях. В следующий раз оговорю цену заранее и задаток возьму.
На хате меня не сильно то и дожидались, чемоданы, конечно, уже выпотрошены. Пора было пацанов репатриировать, наглели, для них же лучше, дольше проживут. Слегка отматерив их за самоуправство, я выдал им по пятьдесят долларов.

– По полтинничку, и кишки ваши.

– Блядь, жиды! – Гвоздь стал причитать, как еврей на молитве.

– Я ж чуть с дерева не наебнулся, и за все – полтинник, жиды ебучие, ну его на хуй такие работы!

– Да не гони, ты, полтинник за пять минут – нормально.

– А что, есть лучше работа? – Вася сохранял благоразумие, трезвым он вообще был почти нормальный и пиздел лишнее, только накатив водочки.

– Мало денег! А в чемоданах – говно какое-то баб­ское. Ношеное! Ну и альбом с фото – одни жиды.

– Все нормально. – Вася, оказывается, уже составил план на вечер. – Знаю двух дур, с Житомира, малолетки, работают, снимают хату, тут рядом. Сегодня с ними повисим. Я давно договорился, но они без лавэ не ведутся. А так лавэ только покажем и не дадим. Кишки подарим, это наверно, той сцыкухи, дочки жидовской, моднячие кишки.