Вячеслав Каликинский - Агасфер. Старьевщик

• Название: Агасфер. Старьевщик
• Автор: Вячеслав Каликинский
• Жанр: Шпионские детективы
• Год: 0101

Вячеслав Александрович Каликинский – журналист и прозаик, автор исторических романов, член Союза писателей России. Серия книг «Агасфер» – это пять увлекательных шпионских ретродетективов, посвящённых работе контрразведки России в конце XIX – начале XX века. Главный герой известен читателям и слушателям по роману «Посол». Михаил Берг, бывший блестящий офицер. Он заступился за друга, японского посла, стал из-за этого калекой, оказался в розыске и долго скрывался в стенах монастыря. И вот наконец-то находит себе дело. Он становится у истоков контрразведки России и с командой единомышленников противодействует агентуре западных стран и Японии. Многие герои романа «Старьёвщик», открывающего серию, – реальные исторические личности. Итак, читайте первую книгу серии «Агасфер».

---

Лопухин, товарищ прокурора Московского окружного суда, с вызовом поглядел на директора Департамента полиции Сергея Эрастовича Зволянского. Сам он слыл человеком крайне осторожных взглядов. Никто не отрицал, что на «четверги» Архипова Лопухин ходил неохотно, больше отмалчивался, а если и высказывался, то несколько туманно.

Однако в нынешний четверг, как успел шепнуть хозяину дома Зволянский, в Лопухина словно черт вселился! Агрессивен, категоричен… Вот и сейчас, криво усмехнувшись, он с вызовом закончил:

– Так что же, милостивые государи, гнать взашей всех немцев из России прикажете? А на каком, позвольте спросить, основании? Только из-за наличия у людей немецких корней?

Чуть сдвинув штору окна, возле которого витийствовал, Лопухин окликнул хозяина:

– Андрей Андреич, можно вас на минутку? Насколько я понимаю, это Терентьев из дома вышел, не правда ли? А вместе с ним, в статском, ваш новый помощник?

– Совершенно верно, Алексей Александрович.

– Ага! Как вы его изволили отрекомендовать – Агамемнон, что ли? И знаете, господа, насколько я вижу, у него тоже вполне немецкий тип лица!

– Во-первых, он мадьяр – во всяком случае, по документам, Алексей Александрович. Во-вторых – не Агамемнон, а Агасфер. Не путайте, батенька, библейскую историю с древнегреческой. – Архипов еле заметно подмигнул Зволянскому.

Тот немедленно подскочил к окну, глянул вслед садящимся в извозчичью пролетку мужчинам и тут же, словно забыв о них, загорячился, продолжая начатую с Лопухиным пикировку:

– При чем здесь национальные корни? Экономическая экспансия немецкого предпринимательства в России тотальна, и в первую очередь – в военно-промышленный сектор. Вы статистике верите, Алексей Александрович? Так вот, по утверждению наших отечественных статистиков, в России на сегодняшний день создано и успешно работают около 450 фирм с австро-германским капиталом. И обратите внимание: где они прилагают свое тщание? Не в сапожной либо кожевенной промышленности! Главная сфера их внимания – электротехническая, металлургическая, судостроительная и чисто военная промышленность. А знаете ли вы, милостивый государь, где сосредоточены усилия по «титанической помощи» немцев и австрияков русской экономике? Производство и продажа швейных машин «Зингер», страховое и справочное дело!

– Чем же сапожное дело отличается от швейного? – подбросил «уголька» в топку спора Архипов. – Кстати, «Зингер и К°», насколько мне известно, вообще американское акционерное общество.

– Действительно! – фыркнул Зволянский. – Но почему тогда главные учредители этой компании проживают не в Нью-Йорке, а в Гамбурге? Почему акции этой компании не котируются ни на одной международной бирже? Почему именно «Зингер» применил в России, насколько я слышал, беспроволочный телеграф для передачи секретных сведений? Не уверен, что правильно назвал это техническое новшество – но позвольте спросить: если это так, то на кой черт оно сдалось трудолюбивым русским домохозяйкам и их техническим «благодетелям»? Впрочем, это можно обсуждать бесконечно. Андрей Андреич, я, с вашего позволения, отъеду часика на полтора, хорошо? Пару слов вот только вам по секрету шепну – и отъеду…

Смягчив улыбкой возможную обиду прочих гостей на «секретничанье», директор Департамента взял Архипова под локоть и повел к выходу из библиотеки.

– Позвольте вам доложить, что у вас в доме, уважаемый Андрей Андреевич, с некоторых пор обитает соглядатай господина Люциуса!

– Чушь! – чуть не споткнулся от неожиданного известия Архипов. – Я своих людей десятилетиями знаю, каждому доверяю! Голову готов прозакладывать!

– Доверяете? – грустно усмехнулся Зволянский. – Что ж вы так неосторожно свою голову-то бедовую на кон ставите, а?

– Вы на что намекаете? – встопорщился Архипов. – Извольте объясниться, ваше превосходительство!

– Изволю, изволю! – проворчал Зволянский, с громким сопением доставая из внутреннего кармана сюртука объемистый портмоне. – Видит Бог, не хотел! Сам, думаю, выслежу подлеца и вам на блюдечке преподнесу… Но коли вы так на дыбки становитесь… Тогда уж давайте вместе искать!

Директор Департамента наконец выудил из кармана портмоне, а из него – сложенную в несколько раз бумажку, каковая оказалась обрывком ресторанного счета, на котором, помимо цен за заказанные блюда, имелась надпись химическим карандашом, сделанная по-немецки:

Respektvoll zu informieren, dass im Haus des Oberst A. heute ein neues Mensch erschien. Ascheinend – ehemaliger oder amtierender Offizier, der Kriippel – keine linke Hand. Magyar? Warte auf weitere Befehle N[13].

– Вот видите, как оно получается? А вы головой ручаетесь, Андрей Андреевич! Завелся, завелся «подсадной» в вашем доме. А вот кто он – вот вопрос! Записка сия попала ко мне сегодня. Случайно, скрывать не хочу! Хоть вы меня и костерите, господа, обвиняете в том, что директор Департамента полиции никого, кроме социалистов и бомбистов, не наблюдает и наблюдать не желает, однако сами видите – и за немчиками присматриваем-с. А уж за фон Люциусом – в оба глаза. Осторожненько так присматриваем – потому как «волчара» битый, опытный. Наружку за три версты в грозу с градом чувствует! А вот нынче утром «прокололся» наш «волчара»!

Зволянский остановился у выхода из библиотеки, достал из кожаного портсигара сигару, отрезал карманной гильотинкой кончик, лизнул отставший лист, со вкусом прикурил и продолжил:

– В «Асторию», где наш Люциус жительство имеет, я, грешник, внедрил нескольких опытных агентов. Ну, кто они – вам, Андрей Андреич, извините, знать не обязательно. Довольно и того, что они есть. И вот сегодня утром один из «наружняков» заметил, что некий субъект, по виду спившийся тапер[14], суетится возле вышедшего позавтракать Люциуса. Что-то клянчил якобы, но и бумажку сунул ему – за что получил от скуповатого немца мелкую мзду. Поскольку бумажка была мятая и засаленная, то брезгливый немец засунул двумя пальцами ее в карман, да и не до конца, уголок торчал наружу. Ну, тут уже «наружняк» не растерялся и быстренько нанял мальчишку-карманника. А тот в лучшем виде, как говорится, исполнил «литерное мероприятие»!

– И кого у вас только на службе нет, – невольно улыбнулся Архипов.

– Рано смеетесь, уважаемый Андрей Андреевич! – укоризненно пыхнул ароматным дымком Зволянский. – Во-первых: как долго продолжается эта связь «Люциус – тапер»? Второе: неизвестный корреспондент ставит под вопрос национальное происхождение вашего Ковача-Агасфера, но, заметьте, уверенно называет его офицером, бывшим или действующим. Каково-с?

– Признаться, есть в Агасфере что-то такое, – в задумчивости ухватился за бороду Архипов. – Военная косточка, что ли… Вот и Куропаткин клянется, что ему лицо нашего Агасфера знакомо.

Зволянский хмыкнул:

– Значит, не один наш неизвестный «доброжелатель» на это внимание обратил.

– Неуловимое такое сходство, – вслух размышлял Архипов. – И напрямую спрашивал я его – не говорит! И аббат Девэ ничего по этому поводу не сообщил – вот незадача! Хоть садись и поезжай к нему. Есть, есть у человека какая-то тайна – но что прикажете? Под пыткой спрашивать? Калека, опять-таки… И аббат – хоть режьте, а ему я верю! Не мог он случайного человечка ко мне прислать. Не мог! Что же касается вашей версии, господин директор, то я не вижу в ней логики. Разве внедренный в дом агент будет сам на себя доносы писать? Нет, тут что-то не то! Ерунда все это!

– Ну, милостивый государь, не такая уж и ерунда, если разобраться. Есть такой маскировочный прием! Хотя я, признаться, и сам в это слабо верю, но с вашим Агасфером не худо бы побыстрее определиться. Это не менее важно, чем найти и обезвредить в вашем доме вражеского агента! А ведь он есть. Допустим, не Агасфер, но кто тогда?

Зволянский быстро прошелся по библиотеке и остановился перед Архиповым:

– Три дня у вас в доме чужой человек живет, Андрей Андреич, а мы о нем ничего не знаем. Ну, это, я полагаю, поправимо! – Он затушил сигару, ободряюще тронул Архипова за плечо. – Мысль у меня одна появилась – простенькая такая, как раньше не догадался! Вот сгоняю сейчас к человечку одному – и, Бог даст, все узнаем. Насчет Агасфера, я имею в виду. А потом и «подсадных» из нашего «гнезда» выводить начнем. В общем, я поехал, а вы меня тут как-нибудь «прикройте». И первое дело – перед благоверной моей!

Неожиданные отъезды директора Департамента полиции на самом деле давно в этом доме неожиданностью быть перестали. Решил отлучиться – значит, неотложное что-то появилось. Вернется – наверняка расскажет что-то интересное…

Архипов на правах внимательного и хлебосольного хозяина дома переходил от одной группы гостей к другой. Его традиционные «четверги» практически ничем не отличались от прочих приемов и «суаре», коими был заполнен досуг петербургского высшего общества. Гости, как правило, съезжались к 8 часам вечера, с женами и взрослыми дочерьми на выданье.