Андрей Васильев - Хранитель кладов

• Название: Хранитель кладов
• Автор: Андрей Васильев
• Жанр: Городское фэнтези

Клады – они бывают разные. Какие-то лежат в земле и ждут, пока их выкопают. Какие-то совершенно этого не хотят. А какие-то попросту опасны для того, кто их попробует забрать себе. Ну, если этот человек, конечно, не Хранитель кладов, персона в мире Ночи многими уважаемая и многим полезная. Вот только когда Хранителем становится тот, кто совершенно ничего не понимает ни в кладах, ни в том, что вокруг него происходит, то события могут принять совершенно непредсказуемый поворот.

---

Сдается мне, что эта незваная визитерша является прямым дополнением ко снам, мучающим меня уже которую ночь. Мне четко дают понять, что взятые на себя обязательства, пусть даже и против воли, надо выполнять. Пока по-хорошему просят, но, если буду дальше отлынивать, начнут по-плохому.

– Кусать меня не будете, ваше величество? – ощущая, как уходит естественный для человека страх перед рептилией, осведомился я.

Змея качнула шеей, словно говоря: «Пока нет, а там посмотрим».

– И на том спасибо, – вздохнул я. – Ваша взяла. Позвоню я завтра Стелле, позвоню.

В этот момент змея насторожилась и перевела свой немигающий взгляд с меня на дверной проем, за которым начинался коридор, ведущий к входной двери. Мало того, она словно изготовилась к атаке, раздвоенный язычок ее замелькал между двух страхолюдного вида клыков. И шипение изменилось, оно стало агрессивным и очень недобрым.

Я глянул в ту сторону. Никого. Пустота, полумрак.

– Чего там? – спросил я у нее, теперь уже точно будучи уверенным в том, что она меня понимает. – Вы чего, ваше величество?

– Пш-ш-ш-ш, – ответила змея, переводя взгляд в мою сторону, качнула головой, как бы говоря: «Смотри у меня», – а после молнией скользнула к открытой по случаю большой жары, пришедшей в Москву, двери, ведущей на балкон.

На ее пороге она остановилась, погрозила хвостом, точно пальцем, для этого чуть приподняв его, и скрылась в темноте.

– Уф-ф-ф! – я снова провел рукой по лицу.

Мне показалось, или по коридору протопали чьи-то ноги? Вернее, ножки, словно кошка пробежала?

Елки-палки, вот теперь мне снова жутковато стало. Но лежать, подобно ребенку, накрывшись одеялом с головой, – это не лучшая идея. Тем более что я его кровью перепачкаю.

Ни в коридоре, ни на кухне предсказуемо никого не оказалось. Значит, показалось. Ну, оно и неудивительно.

Сна, естественно, ни одном глазу уже не было, потому мне осталось только умыть перепачканное кровью лицо, взять сигарету и отправиться на свежий воздух, чтобы окончательно привести нервы в порядок. Единственное, я сначала внимательно глянул, не расположилась ли моя ночная венценосная гостья там, на полу балкона. Не дай бог ей хвост ногой придавлю, тут-то мне со святыми упокой и настанет. Какой королевишне понравится, если ее высокопоставленное тело невесть кто топтать станет? Правильно, никакой. А клыки у нее ого-го какие были, если куснет, то мне мало точно не покажется. И потом, личный эмиссар Великого Полоза наверняка не просто там какая-то лесная гадюка. Это нечто более весомое, фольклорное. Короны даже в сказках абы кому не раздают. Например, Иван-дурак, получив ее, сразу становился Иваном-царевичем, хотя вряд ли за столь краткий отрезок времени сильно умнел.

С другой стороны, я сам виноват в том, что довел дело вот до таких визитов и ночных кошмаров. Ведь мне еще там, в заброшенной деревне, стало ясно, что с возвращением в город все не закончится, что влип я по полной, только звонить Стелле все равно не стал. То ли из природного упрямства, то ли еще почему, но не стал и все. Вот результат, получите и распишитесь.

Я выдохнул дымок сигареты, а после крутанул в пальцах левой руки тускло блеснувшую монету. Появилась за последние дни такая привычка, причем воспринималась она мной так, будто всегда была. Да я с этой денежкой вообще теперь не расставался.

Рублевик Екатерины Второй времен конца ее царствования. Красивый, увесистый, старый, он приятно холодил руку и волей-неволей заставлял вспоминать изумленные лица моих приятелей, когда они увидели меня с пригоршней перепачканных землей монет.

– Во, – я вывалил найденное на столик, ощущая, как бурлит в венах кровь от переполняющих меня чувств. – Видали?! Серебро, не медь.

– Оба-на! – приятели мигом отвлеклись от перепалки и подскочили ко мне. – Неожиданно.

– «Катька», – уверенно заявил Сивый, цапнув одну из монет и осторожно обтерев ее рукавом тельняшки, которую не снимал с самого приезда. – Без вариантов.

– Поздняя, – поддержал его Гендос. – Согласен на все сто.

– Однозначно. Ставлю на девяносто третий, в заклад бутылка «Баллантайна», – Сивый лукаво глянул на приятеля. – Принимаешь?

– Девяносто первый, – Генка, прищурив глаз, покачал головой. – Хотя могу и ошибаться.

– А результаты розыгрыша когда узнаем? – мне и правда было интересно. – И сразу: я в любом случае имею право на часть награды в размере трети.

– Сейчас и узнаем, – усмехнулся Сивый, переворачивая денежку. – Блин, опять продул. С меня пузырь.

Да, Генка выиграл. На оборотной стороне монеты сверху полукругом была вычеканена дата «1791», причем единички на таковые даже и похоже не были. Скорее на галочки какие-то.

– Сохранность отличная, – заметил Генка, забирая монету у Сивого. – Нечасто такую встретишь.

– А как ты дату определил настолько точно? – с любопытством спросил я.

– Что рублевик времен поздней Екатерины, сразу было ясно – у изображения матушки-государыни шея короткая. Вот, смотри. На ранних монетах она куда длиннее. Как видно, в те времена лебединые шеи не в почете были.

И правда, голова шальной императрицы не то чтобы прямо из плеч росла, но шея была почти не заметна.

– А дальше – интуиция, – продолжил Гендос. – Ну и во-о-от эта точка у двойного «с». Видишь, насколько близко она к краю монеты расположена? Я и с этим, и другими годами сталкивался не раз, вот и запомнил. Так вот, на более поздних монетах она ниже проставлена. А на более ранних сама Катька немного по-другому выглядит.

– Точно, – хлопнул себя по ляжкам Сивый. – Подвела меня правительница всероссийская.

Ну да, то самое двойное «с» было частью слова «всеросс». Целиком титул на монету не вошел, потому на этом «с» титулование и кончалось.

– Монета, конечно, зачетная, но не «релик» ни разу, – Генка подкинул денежку на ладони, а после протянул мне. – Екатерининские «рублевики» часто встречаются. Но все равно нет повода не порадоваться за удачу друга.

– Еще один рублевик, – Сивый взял из кучки следующую монету. – Этот, правда, покоцанный.

Собственно, эти две денежки по номиналу оказались самыми крупными, остальное было помельче. Среди найденного обнаружилась пара серебряных полуполтинников, один двугривенный того же металла, а остальное и вовсе медь.

– Где, говоришь, откопал? – Сивый, что твоя гончая, аж трясся весь от азарта, у него даже волосы, здорово поредевшие со времен школы, дыбом встали. – Вон там? Странно, странно… Сумма тут по тем временам немалая. Ладно бы староста ее закопал или кто из зажиточных крестьян, так с чего бы им на окраине жить? У них дома в центре деревни, небось, стояли.

Да нет, не похож был тот бородач, что некогда припрятал деньги под стенами своего дома, на зажиточного крестьянина. Я его лицо в видении, которое мне показал клад, хорошо разглядел. Да и на сильно добродетельного человека, признаться, этот селянин тоже не тянул. Сдается мне, он под домом то припрятал, что в темном лесе да залесье с кистенем на дороге приобрел. Ну, или каким другим, не сильно праведным, путем добыл. Заработай он такие деньги честно – сразу бы в оборот пустил. Не следует забывать, что в те времена цены были не так и велики, особенно по сравнению с теперешними, это сейчас восемь с половиной рублей, которые после подсчета и составили весь клад, – смешная цифра. В свое время, курсе на третьем, на одном из семинаров мы как-то обсуждали вопросы цен того времени с преподавателем. За гривенник можно было купить целую телегу с сеном, за тридцать-сорок копеек – живую курицу, чуть подороже стоил живой гусь. За рубль, а то и подешевле, если сторгуешься, можно было прикупить пуд ржаной муки, за три рубля – телку. Нет, не красивую девушку, а крайне нужную в крестьянском хозяйстве корову. За пять – коня. А за десять – избу поставить. Причем это с материалом, работой и последующим «обмыванием» постройки.

Тут восемь с половиной рублей. Огромные деньги по крестьянским меркам. И их никак нельзя было светить перед соседями, которые немедленно задались бы вопросом: «А откуда они взялись?» Деревня же. Вот и закопал их добытчик под своим домом, здраво рассудив, что тут их шиш кто найдет. И оказался прав – не нашли. Даже когда новый дом ставили, не выкопали. Может, просто фундамент старого использовали? Ну или как там он раньше назывался?

Монеты я ребятам отдал. Ну, не то чтобы прямо совсем отдал, они сказали, что свою долю от реализации найденного я получу непременно, могу даже не переживать. Сивый навскидку оценил стоимость найденного, по его меркам, она оказалась совсем небольшой, но по моим, бюджетным, – крайне приятной.

– А как же «все передаю в музей»? – не удержался я от легкой иронии, припомнив наш с ним недавний разговор. – Мол, копаю не для денег, а исключительно для души.

– Если вещь историческая, из тех, что продавать грех, отдаю, – и не подумал обижаться мой приятель. – Какие-то ништяки дома держу, они у меня что-то вроде коллекции. Монеты там, «мощевики»… Но только то, что сам в поле взял. Ну а вот такую «копанину» мы всегда скидываем барыгам. Криминала никакого нет, это не раритеты, подобным добром не то что музейные запасники – любые «Нумизматы» забиты. Если выручка отбивает затраты на поездку, считай, отдых удался. А если превышает – это нам премия от земляного дедушки.