Анна Оуэн - Корабли с Востока

• Название: Корабли с Востока
• Автор: Анна Оуэн
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-906827-21-0

Порой из-за нескольких, не слишком важных с точки зрения окружающего мира событий все может измениться. В конце XVI столетия в далекой Японии произошло кое-что, не происходившее в известном нам прошлом, и история двинулась совсем другим путем. В итоге к середине XIX столетия просторы морей бороздили броненосцы, вычислительные машины стали отнюдь не диковинкой, было изобретено радио, начали развиваться авиация и кинематограф. Однако у человечества как кость в горле стояло не признающее технического прогресса Содружество Галаад, государство полубезумных религиозных фанатиков, занимающее большую часть Северо-Американского континента. И однажды терпение ведущих стран мира лопнуло – к берегам Галаада направились с востока японские и русские корабли под командованием капитана Эномото и вице-адмирала Попова…

---

Взять пятилетнего мальчика из доброй, любящей семьи, отвезти его в чужой дом – «служить господину», обрубить родственные связи. Какое там служение! Это Кагэкацу, которому шел уже одиннадцатый год, нянчился с мальцом, пока тот плакал и просился к маме. Сенто-ин знала своего сына, и знала, что со временем тот и станет для мальчика семьей, вытеснит все прежние привязанности. Что бы ни случилось позже, какими бы связями с возрастом ни обрастал Канэцугу, господин всегда будет для него на первом месте.

Какими бы выдающимися талантами ни обладал Хигути Канэцугу, впоследствии принявший фамилию Наоэ, он находился в полной зависимости от своего господина.

Госпожа Сенто-ин не учла одного: у монеты две стороны.

Когда Кагэкацу сказал, что не может осуждать тай-ко, он думал не о Кагэторе, но о его маленьком сыне, своем племяннике. Сам Кагэкацу тоже был племянником бездетного Кэнсина, и это давало ему право на первенство перед приемным братом, заложником из враждебного клана Ходзё. Только это. Кагэтора был красив, отважен, все восхищались им, и даже Кэнсин, казалось, любил его больше. Многие думали, что наследником станет он, Кэнсин же никак не выражал своей воли, и лишь после его смерти нашлось письмо, где право на власть было отписано Кагэкацу. Не все вассалы с этим смирились, и так началась кровавая смута, где Кагэтора нашел свою смерть. Сестра Кагэкацу, бывшая замужем за Кагэторой, любила его до самозабвения и последовала за ним. Что ж, она сама выбрала судьбу. Но их сын, маленький Доманмару – он такого не заслужил.

У самого Кагэкацу детей нет. А ведь ему уже сорок. Если б он озаботился тем, чтобы Доманмару остался в живых, то мог бы усыновить племянника, как его самого усыновил Кэнсин. Но в двадцать лет кто думает о таком?

Говорят, перед смертью Кагэтора проклял сводного брата, пожелав ему потерять то, что ему по-настоящему дорого. С тех пор провинция лишь прирастала мощью и благополучием. Но кто знает, когда сбудется проклятие – и как?

– У меня всегда будет только один господин – Уэсуги, – говорит Наоэ.

– Тогда просто прими от меня это золото в подарок.

По залу проносится восхищенный вздох, быть может, несколько демонстративный – такая щедрость!

Наоэ снова кланяется.

– Простите, великий господин, но вассал может принимать подарки лишь от своего даймё. Иначе это измена.

Против ожидания, Хидэёси ничуть не разгневан. Напротив, он смеется и хлопает в ладоши.

– Я доволен вами обоими. Истинный пример благородства! Где найти более преданного вассала и более великодушного господина? А потому… – Он внезапно становится серьезен, обезьянья ухмылка исчезает. – Я буду полагаться на вас в защите дома Тоётоми и моего наследника. На вас обоих.

Они едут обратно в Этиго. Торопиться некуда, лошади идут шагом. Свита почтительно держится поодаль. Даже те, кто не были на приеме, уже знают о произошедшем. На князя и советника смотрят с восторгом. В первую очередь на советника. Наоэ приветливо улыбается в ответ. Он знает, что они говорят: образец благородства, зерцало доблести, жемчужина среди самураев.

Жемчужина в своей раковине зреет и вырастает вокруг комка грязи, верно?

Только он знает, что таится в сердцевине жемчужины. Он и О-Сэн. Но жена ведь неотделима от мужа?

Нет, образец благородства и зерцало доблести – это не он, а покойный Кэнсин. Он искренне верил, что его приемные сыновья сумеют править вместе. Канэцугу еще мальчишкой понимал, что такое невозможно в принципе. А если к власти придет Кагэтора, это будет катастрофой для Этиго. Какими бы талантами ни блистал бывший заложник, в князья он не годится. Чтобы править, нужна ответственность. Этим свойством характера Кагэтора не обладал, зато им был в изобилии наделен Кагэкацу.

Когда Уэсуги Кэнсина хватил удар и все в замке впали в растерянность и молились за его выздоровление, восемнадцатилетний Хигути Канэцугу принял решение. За больным ухаживали дамы семьи Наоэ – семьи, наиболее близкой к княжеской и состоявшей в родстве с Хигути. Канэцугу до того много времени проводил с князем, помогая ему в составлении писем, хорошо знал его почерк и манеру изложения. И он написал письмо от имени Кэнсина, где упоминал о намерении оставить власть Кагэкацу. А О-Сэн выкрала у бесчувственного князя личную печать, которую Канэцугу приложил к документу.

В ту ночь они с О-Сэн поклялись, что никогда не проговорятся о своем подлоге, совершенном на благо Этиго и господина. И сдержали свою клятву. Впоследствии они поженились. Их считают образцовой супружеской парой. Еще бы! Совместная ложь связала их прочнее любых других уз.

Наоэ ни на миг не пожалел о содеянном. Последующие события подтвердили его правоту. Кагэтора оттолкнул от себя всех, призвав в Этиго исконных врагов клана – лишь бы власть не досталась Кагэкацу. А тому помогла выстоять уверенность, что он законный наследник. Он провел клан Уэсуги через войны и испытания, тогда как другие кланы, казалось бы более могущественные, были побеждены и исчезли. И в убийстве маленького Доманмару Кагэкацу не виноват, это трагическая случайность, неизбежная во время войны. Нет, не подлог считал Наоэ своим преступлением. А ложь. Много лет он ежедневно лгал господину, который ему беспредельно доверял. И будет лгать до конца своей жизни.

Как всегда, ему нетрудно догадаться, о чем думает Кагэкацу. Тот неизменно откровенен с советником и не скрывает от него своих страхов.

– Господин, – говорит он, – вы не Кэнсин, но вам и не надо им быть. Не стоит верить в проклятия. И даже если оно осуществится, моей преданности вы не потеряете никогда.

Тайко и его советник пьют чай в покоях замка Фусими. Господин тайко недавно казнил своего лучшего мастера чайных церемоний, но по-прежнему любит само занятие.

– Вот видишь, – говорит он со своей обезьяньей ухмылкой, – я в выигрыше. И всегда выигрываю. Я не уговорил Наоэ, зато заполучил их обоих.

– Но зачем это вам? – Да, Мицунари прямолинеен, как копье асигару.

– Они мне нужны. Я стар и болен… – Тайко незачем прикидываться, Мицунари известно это лучше, чем кому-либо другому. – …а мой сын еще мал. Покуда я жив, я могу справиться с любым противником. Но когда меня не станет…

– Я буду защищать Хидэёри-сама ценой своей жизни.

– Знаю. Но один ты не справишься. Хидэёри и тебе понадобится сильная поддержка. И сегодня я ее тебе обеспечил. Потому что, – тайко все больше мрачнеет, – ты сладишь с ними со всеми поодиночке, но если те двое сговорятся? Так, по крайней мере, Уэсуги прикроют север. Кстати, надо бы дать им там владения побольше. А то был я в этом Этиго – что там есть, кроме гор и снега? Вот в Айдзу у нас Гамо Удзисато помер. И очень своевременно, надо сказать, помер. Нечего заниматься интригами, если не умеешь, особенно при таком соседе. А сын его с соседом не справится… особенно если те сговорятся…

Он не называет имен, но Исида прекрасно понимает, о ком речь.

– Не думаю, Хидэёси-сама, что они когда-нибудь сумеют сговориться. Они оба хитры и коварны, оба жаждут власти – а это повод для соперничества, не для союза. Но даже не это главное. Тануки и дракон – звери слишком разной породы. Тануки осторожен, слишком осторожен, он просчитывает все возможности, и при этом теряет драгоценное время, и все его полководческие таланты, бесспорно замечательные, пропадают втуне. А дракон… он и есть дракон. При всей своей хитрости – существо непредсказуемое. Они никогда не поймут друг друга. Даже если между ними возможен временный союз, – ходят слухи, что они сговорили своих детей? – они все равно будут в первую очередь желать сожрать друг друга.

«Вот тут и сказывается разница в возрасте, – думает тайко. – Сейчас тануки заматерел, обрюзг, стал медлителен, его излюбленная тактика – выжидание и расчет, и только таким ты его и знаешь. Но я-то помню его с… Сколько ему было лет, когда он сражался вместе с Имагавой против Оды и вместе с Одой против Такеды? Не старше, чем Канэцугу во время смуты Отате. И я помню, на что он готов, что он умеет в крайности. Что, если наш тануки тоже вспомнит, что и он способен расправить крылья – широкие такие, тяжелые, кожистые? И тогда звери разной породы смогут, смогут сговориться…»

Он отвлекся и не слушает того, что говорит советник. Это нехорошо. Тайко не должен позволять возрасту брать над собой верх. Надо сосредоточиться. О ком это Мицунари? Ах да, о драконе.

– …и его отчаянная храбрость проистекает, в сущности, из плохого зрения. Один глаз слепой, другой – близорукий. Издалека он противника просто не различает, потому и рвется поближе, сметая все на своем пути…

Тайко смеется. Шутка и в самом деле удачная, она отогнала мрачные мысли. Стало легче дышать, иглу вынули из сердца. Верховный правитель решительно доволен сегодняшним днем.

Смеясь, он отпускает Исиду. И они расходятся. Господин тайко идет к самой юной из своих наложниц, Мицунари – выразить почтение госпоже Ёдогими и наследнику.