Салли Николс - На что способна умница

• Название: На что способна умница
• Автор: Салли Николс
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-00146-742-7

Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие – это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу. Теперь они вместе могут мечтать о справедливом мире. Или нет? Борьба за личную свободу бросает вызов героиням, втягивает в водоворот событий: выступления суфражисток, митинги, стычки с полицией, аресты, непонимание близких и Первая мировая война. Роман британской писательницы Салли Николс вошел в шорт-лист National Book Award и премии Медали Карнеги. На русском языке публикуется впервые.

---

Салли Николс На что способна умница

SALLY NICHOLLS

Things a Bright Girl Can Do

Издано с разрешения Andersen Press Ltd. и Andrew Nurnberg Associates International Ltd. c/o Andrew Nurnberg Literary Agency

Перевод с английского Ульяны Сапциной

Иллюстрация Тимофея Яржомбека

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Sally Nicholls, 2017

© Перевод на русский язык, издание на русском языке ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2020

* * *

Посвящается всем моим приходящим няням, без которых эта книга была бы дописана гораздо позже.

Февраль 1914 года

Реформы всегда могут подождать еще немного, но свобода, как только поймешь, что у тебя ее нет, не станет ждать ни единой лишней минуты.

Ивлин Шарп. Незавершенное приключение[1]

Странные происшествия у театра

– Вы говорите мне, что женщины безвольны! Твердите, что женщины слабы духом, глупы и невежественны и годятся лишь на то, чтобы сидеть дома и растить детей. – Дама на ящике из-под апельсинов сделала паузу и добавила: – Не очень-то справедливо по отношению к детям, верно?

В толпе засмеялись. Ивлин, которую всегда тянуло к суфражисткам, попросила Тедди: «Задержимся на минутку, ладно?» – и тот сразу остановился.

Какой-то мужчина выкрикнул:

– Место женщины дома! Вы что, против?

– Место – да. Но не ее тюрьма. С таким же успехом можно сказать, что место мужчины – контора, и отобрать у него право голосовать.

Снова смех. На этот раз Ивлин смеялась с остальными.

– Ой ладно! – подал голос немолодой джентльмен весьма апоплексического вида. – Женщине незачем голосовать! За нее голосует муж, а если она недовольна его выбором, так у нее есть сотня способов убедить его передумать. Вот оно, истинное влияние женщины, и избирательная урна тут ни при чем.

– Да неужели? – Суфражистка наслаждалась. Это было очевидно. – Довольно-таки жестоко по отношению к незамужним женщинам и вдовам, не так ли? Не говоря уже о мужьях. – Новый взрыв смеха. – Сомневаюсь, что ваши взгляды на истинное влияние женщин лестны для представителей обоих полов.

Молодая женщина в меховой шубке пробиралась сквозь толпу и остановилась недалеко от Ивлин.

– О-о! – простонала незнакомка, обращаясь к своему спутнику. – По-моему, эти женщины совершенно несносны. Разве леди может прийти в голову кричать в присутствии посыльных, стоя на дурацком ящике?

Ивлин возмутилась, открыла было рот, но Тедди коснулся ее руки.

– Не горячись, – сказал он и прежде, чем Ивлин успела заспорить, кивнул в сторону суфражистки на ящике. – А у нее неплохо получается, верно?

– По-моему, она великолепна, – заявила Ивлин.

– Ведь правда же, да? – откликнулась другая суфражистка – одна из тех, которые стояли перед толпой, раздавая листовки. Этой с виду было лет двенадцать. Длинные волосы под плоским клетчатым беретом распущены, улыбка до ушей. – Листовку не хотите? На следующей неделе у нас будет митинг у Альберт-холла – обязательно приходите, если вам интересно. Об этом написано в «Голосах женщинам» – стоит всего лишь пенни.

– Хорошо, – кивнула Ивлин, роясь в сумочке. Тем временем женщина на ящике из-под апельсинов доказывала слушателям несправедливость британских законов о разводе. Ивлин взяла купленный номер и нахмурилась, разглядывая первую полосу.

– Послушайте, – внезапно обратилась она к девушке, – вы, суфражистки, считаете, что у девушек должна быть возможность делать всё то же, что позволено мужчинам, правильно? Жить самостоятельно, получать дипломы об образовании, и… словом, что угодно. Верно?

– Боже! – громко высказался Тедди.

– Да, да! – согласилась девушка. – Но первый шаг – избирательное право. А остальное приложится, когда мы получим право голосовать, будем добиваться остального: государственных сиротских приютов, пенсий по старости и всякого там. – Ее бледное личико разрумянилось. – Знаете, как только женщины смогут голосовать, войны прекратятся раз и навсегда. Какая женщина согласится, чтобы ее сыновей посылали на убой?

– Вы, судя по всему, – сказал Тедди, – не знакомы с моей тетушкой Гвладис. Ивлин, родители наверняка уже гадают, куда…

За их спинами возмущенно взревела толпа. Ивлин обернулась. Суфражистка с ящика была явно чем-то потрясена, она держалась за щеку, приоткрыв рот. И вот уже на глазах у Ивлин в нее что-то бросили, суфражистка пригнулась, и снаряд пролетел мимо. Чистильщик сапог и продавец горячих каштанов, промышляющие по краю толпы, победно заулюлюкали.

Апоплексический джентльмен воскликнул:

– Прекратите, кому говорят! Как вы обращаетесь с дамой?

Продавец каштанов скорчил страшную рожу.

– Да иди ты! – И продолжал орать, обращаясь к женщине на ящике: – Будь ты моей женой, отведала бы у меня палки!

– Ивлин, – заговорил Тедди, – к моему великому сожалению, нам придется поспешить, если мы хотим успеть на встречу с родителями. Такими темпами мы рискуем пропустить первый акт.

– Да уж, – отозвалась Ивлин, но не сдвинулась с места.

– Сидела бы лучше дома – там тебе самое место! – надрывался продавец каштанов. Он набрал полную пригоршню своего товара, остывавшего сбоку от жаровни, и швырнул суфражистке в лицо. Она снова увернулась, но с ящика не сошла.

– Ивлин… – поторопил Тедди.

– А ну уймись, Джимми, ясно тебе или нет? – подала голос еще одна женщина, стоявшая на пороге лавки за их спинами. – Мы тут вообще-то слушаем эту леди!

– Сама и уймись, тупая корова! – выкрикнул продавец, размахнулся и бросил последний каштан в сторону женщины.

Он попал точно в щеку Ивлин.

Позднее она говорила, что именно в этот миг приняла решение.

Ивлин

Ивлин Коллис было семнадцать лет. И как бы там ни воспевали этот возраст некоторые поэты, она относилась к нему как к бремени.

Она родилась второй из четырех детей. Ее девятнадцатилетний брат Кристофер, которого домашние называли Кит, уехал учиться в Оксфорд. Хоть Ивлин и считала себя обязанной любить брата и даже любила его, ее не могло не возмущать то, что именно брату доставалось все, чего она когда-либо хотела, притом доставалось без просьб, а он полученным даже не дорожил. Кристоферу все позволялось в более раннем возрасте, чем ей. Его отправили в частную школу, о чем втайне всегда мечтала Ивлин, и вот теперь родители оплачивали его университет, обучению в котором он как будто бы и не радовался. Последнее обстоятельство казалось особенно обидным с тех пор, как Ивлин обнаружила, что тоже хочет в университет, и не нашла ни малейшей поддержки и понимания ни в ком из родных.

Ивлин училась в маленькой школе без пансиона в Белсайз-Парке, где важными составляющими хорошего образования для девочек считались умение играть на фортепиано и бегло говорить по-французски. Но, в отличие от других школ, здесь ученицам преподавали также латынь и древнегреческий.

Эти уроки вела мисс Демпси. Ивлин любила и мисс Демпси, и Античность; ее приводила в восторг возможность заглянуть в мир тысячелетней давности. В конце последнего семестра мисс Демпси будто невзначай обратилась к Ивлин:

– Вы не думали сдать вступительные экзамены в Оксфорд?

От неожиданности Ивлин уставилась на нее, вытаращив глаза. Девушки из ее школы редко поступали в Оксфорд. Сама она даже не мечтала о подобном. Она вообще редко задумывалась о будущем, если не считать смутного понимания, что когда-нибудь она выйдет замуж и обзаведется детьми.

– Нет, – мягко подсказала мисс Демпси. – Возможно, следовало бы.

Вот и все, что было сказано по этому поводу. Но однажды зароненное семечко начало прорастать в глубине души Ивлин.

Девушкам, учившимся в Оксфорде, дипломов не выдавали. Однако они могли ходить на лекции, сдавать экзамены и учиться тому же, чему обучались юноши. Ивлин уже догадывалась, что Античность в том виде, в каком о ней рассказывали ученицам ее школы, затрагивает лишь самый краешек мира знаний, который простирается бесконечно далеко. И ей уже не в первый раз отчаянно хотелось стать причастной к этому миру.

Ивлин попыталась объяснить это Тедди, но тот, хоть и отнесся к ней сочувственно, озадачился.

– Да, понимаю, все это ужасно несправедливо, – сказал он. – Но неужели это настолько важно? Образование девушкам совершенно ни к чему, если только они не намереваются раз и навсегда прекратить всякое общение с мужчинами и обучать грамоте каких-нибудь маленьких проказниц. А я надеюсь, в твои планы такое не входит.

Но Ивлин не могла объяснить, почему ей хочется в Оксфорд. Неужели для того, чтобы страстно желать чего-нибудь, обязательно нужна причина?

На Рождество она завела разговор об Оксфорде с мамой. Они вдвоем возвращались домой после бриджа, в который играли у одной из подруг мамы. Сыграли неплохо, что привело мать в благостное расположение духа, и Ивлин решила, что более удачная возможность поговорить ей вряд ли представится.