Патрик Уайт - Фосс

• Название: Фосс
• Автор: Патрик Уайт
• Жанр: Зарубежная классика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-119989-0

Австралия, 1840-е годы. Исследователь Иоганн Фосс и шестеро его спутников отправляются в смертельно опасную экспедицию с амбициозной целью – составить первую подробную карту Зеленого континента. В Сиднее он оставляет горячо любимую женщину – молодую аристократку Лору Тревельян, для которой жизнь с этого момента распадается на «до» и «после». Фосс знал, что это будет трудный, изматывающий поход. По безводной раскаленной пустыне, где каждая капля воды – драгоценность, а позже – под проливными дождями в гнетущем молчании враждебного австралийского буша, сквозь территории аборигенов, считающих белых пришельцев своей законной добычей. Он все это знал, но он и представить себе не мог, как все эти трудности изменят участников экспедиции, не исключая его самого. В душах людей копится ярость, и в лагере назревает мятеж…

---

Патрик Уайт Фосс

Посвящается Мари Эстурнель де Констан

Один

– Мисс, там какой-то человек спрашивает вашего дядю, – объявила Роуз и остановилась, шумно дыша.

– Что за человек? – спросила девушка, поднося ближе к свету вышивку с замысловатым узором, над которой трудилась. – Может быть, джентльмен?

– Не знаю, – ответила служанка. – Похоже, иностранец.

Было в облике Роуз нечто безрадостное. Крупные груди медленно покачивались, стоило ей заговорить, а своим молчанием она словно давила на окружающих. Если среди тех, кому она прислуживала или к кому обращалась, находились особы чувствительные, то они избегали поднимать на нее взгляд, потому что в манере держаться Роуз им чудилось осуждение, либо же их просто смущала ее заячья губа.

– Иностранец? – переспросила наряженная в воскресное платье хозяйка и удрученно вздохнула. – Значит, немец.

Теперь следовало отдать соответствующее распоряжение. В конце концов, девушка исполняла долг хозяйки как подобает, но поначалу всегда медлила. Ей гораздо больше нравилось пребывать наедине со своими мыслями; если же избежать общения не удавалось, мало кто мог об этом догадаться по ее бесстрастному, как у мраморной статуи, лицу.

– И что мне делать с этим немецким джентльменом? – вопросила заячья губа, устрашающе подергиваясь.

Девушка с безупречной внешностью не повела и бровью. Она была прекрасно воспитана и предпочитала не замечать нетерпения в глазах слуг.

– В ближайший час дядюшка точно не вернется, – рассудительно проговорила она. – Сомневаюсь, что проповедь уже началась.

Почему этому чужаку, этому иностранцу непременно нужно заявиться в воскресенье, когда она осталась дома одна, с головной болью?

– Я могу отвести джентльмена в кабинет вашего дяди. Туда все равно никто не заходит, – предложила Роуз. – Хотя почем знать, не вздумается ли ему что-нибудь стащить.

Судя по унылому лицу дородной служанки, она повидала на своем веку немало мошенников и теперь, обратившись на путь добродетели, могла распознать их с первого взгляда.

– Нет, Роуз! – наконец заявила девушка-хозяйка с такой решимостью, что взметнула ворох нижних юбок носком ботинка, и накрахмаленная верхняя юбка ослепительно-синего цвета добавила к ее ответу несколько шуршащих нот. – Деваться некуда, иначе будет невежливо. Пригласи джентльмена сюда.

– Вряд ли это разумно, – возразила осмотрительная служанка.

Тем временем девушка, добросовестно корпевшая над вышивкой, заметила, что сделала несколько лишних стежков. Ну и ну!

– И вот еще что, Роуз, – добавила хозяйка, окончательно овладев собой, – после того как мы немного побеседуем – особо не торопись, но и не медли чересчур долго, – принеси портвейн и печенье, которое вчера испекла тетушка, оно на верхней полке. Портвейн бери не самый лучший, а тот, что попроще. Говорят, он весьма неплох. Главное, постарайся принести угощение не слишком поздно, не то дядя с тетей вернутся домой, и выйдет неловко, если столько всего случится одновременно.

– Да, мисс, – сказала Роуз, которую это ничуть не заботило. – Вам рюмку нести?

– Принеси, – кивнула девушка. – Печенье попробую, насчет портвейна я пока не решила.

Многочисленные юбки служанки пришли в движение. Коричневое платье удивительно ладно сидело на ее коренастой фигуре.

– Ах да, Роуз, – окликнула девушка, – не забудь объявить о приходе мистера Фосса, когда пригласишь его в комнату.

– Мистер Фосс? Так зовут этого джентльмена?

– Если он немец, то да, – ответила девушка, разглядывая свою вышивку.

Комната, в которой она сидела, была довольно большая, с темной мебелью, и древесина – старая, выдержанная – будто поглощала лучи солнца, проникающие через полузакрытые ставни, хотя кое-где им и удавалось победно просиять – то на поверхности испещренного полосами тени и света зеркала, то на керамическом столике-табурете, то на какой-нибудь безделушке граненого стекла. В тот день погода выдалась не по-весеннему знойная, и в ожидании гостя хозяйка промокала платком испарину над верхней губой. Ее темно-синее платье буквально растворялось в сумраке, белели только аккуратные манжеты и воротничок, открывающий стройную шею. Некоторые утверждали, что лицо у нее вытянутой формы. С первого взгляда было сложно понять, красива она или нет, но вполне могло быть, что да.

Девушка, которую звали Лора Тревельян, заслышала шаги, и ей стало очень жарко. Впрочем, никто не смог бы определить это по ее виду, потому что она не проявляла ни малейшего беспокойства. Никогда.

По сути, самые острые муки и радости она переживала в одиночестве. Как и свое недавнее решение больше не верить в Бога, о чьем могуществе и человеколюбии ей твердила целая череда гувернанток во главе с доброй тетушкой. Сложно сказать, что стало причиной отступничества Лоры – разве что ее настигло внезапное озарение, случившееся вовсе не по вине тех невинных, простых и добрых душ, с которыми она общалась. Во всяком случае, в итоге она сделалась рационалисткой. Будь она менее горда, то страшилась бы этого куда сильнее. Само собой разумеется, она провела пару бессонных ночей накануне важного решения, к которому, как внезапно осознала Лора, шла уже несколько лет. Сомневаться она начала еще в раннем детстве, возможно, со скуки: в душном мареве веры она задыхалась. Впрочем, Лора верила в вещи осязаемые – в полированное дерево, отражающее предметы, в ясный дневной свет и воду. Даже повзрослев, она фанатично билась над математическими задачками – исключительно ради удовольствия найти решение и узнать ответ. Она прочитывала почти все книги, которые попадали ей в руки в этой отдаленной колонии, пока не сочла свое образование законченным. Она ни в коей мере не испытывала необходимости воспроизводить свой образ ни в чем, кроме, разве что, в отражении мутного зеркала в большой затемненной комнате. И все же, несмотря на завидную самодостаточность, она вполне могла бы разделить свой опыт с кем-нибудь, сходным с ней по интеллекту, если бы таковой нашелся. В узком кругу знакомых или семьи на эту роль не годился никто – ни щедрый дядюшка-коммерсант, человек, в общем-то, простой, ни тетушка Эмми, обивавшая мягкой тканью забот любые житейские трудности, чтобы потом усесться на них с комфортом, ни кузина Белла, с которой она иной раз делилась исключительно забавными секретами, потому что та была совсем юной. Так что на самом деле в ее окружении не нашлось никого подходящего, и в отсутствии спасательной команды ей приходилось быть сильной.

Размышляя о своих неурядицах, Лора Тревельян засмотрелась в зеркало и совсем позабыла о посетителе, поэтому изрядно смутилась, когда служанка Роуз Поршен, бывшая каторжница, шагнула в комнату и объявила:

– Мистер Фосс, мисс.

И прикрыла дверь.

Будучи вынуждена общаться с посторонними, юная хозяйка ощущала спазм в горле. Охваченная удушьем, она опасалась, что к удивлению или даже к тревоге собеседников станет заикаться, но нет. С посторонними она всегда держалась ровно, иногда даже величественно.

– Вы должны извинить моего дядю, – проговорила Лора Тревельян. – Он все еще в церкви.

Она двинулась навстречу гостю, шурша пышными юбками, и протянула ему холодную руку, которую он пожал горячо и чуть грубовато.

– Я зайду позже. Может быть, через час, – пообещал низким мощным голосом высокий худощавый мужчина, приуныв при виде роскошной мебели.

– Служба скоро закончится, – заметила девушка, – и моя тетя наверняка ожидает, что я приму вас надлежащим образом.

Она была непревзойденной мастерицей разговоров ни о чем.

Приунывший немец теребил карман куртки, ткань шуршала громко и резко.

– Благодарю, – брюзгливо пробормотал он с сильным акцентом.

Девушка невольно улыбнулась, ощутив свое превосходство, и благосклонно добавила:

– После поездки в такую жару вам наверняка хочется передохнуть. К тому же следует позаботиться о вашей лошади. Сейчас я распоряжусь.

– Я пришел пешком, – признался немец.

– Ну надо же, из самого Сиднея!

– Тут не больше четырех километров.

– Дорога довольно однообразна.

– Здесь я как дома, – ответил он. – Похоже на бедные северные земли Германии. Там тоже песчаные почвы. К примеру, в маркграфстве Бранденбург.

– Никогда не бывала в Германии, – сдержанно заметила девушка. – Дорога в Сидней кажется мне однообразной, даже из окна экипажа.

– А по своей стране вы часто ездите? – спросил Фосс, наконец найдя повод для осуждения.

– Не так чтобы очень, – ответила Лора Тревельян. – Изредка выезжаем на природу – для пикников. Или же отправляемся на прогулки верхом. Иногда гостим несколько дней у друзей за городом. Перемена обстановки вносит разнообразие, но я всегда радуюсь возвращению домой.

– Зря сидите на одном месте, – заявил немец. – Страна у вас изумительная.