Игорь Осипов - Некромант. Новелла о непутёвой ученице

• Название: Некромант. Новелла о непутёвой ученице
• Автор: Игорь Осипов
• Жанр: Боевое фэнтези

Беда никогда не приходит одна. Вот и к отставному легионному некроманту, члену гильдии мастеров мёртвых, она пришла вместе с племянницей, которую он взял в ученицы. Что, казалось бы, может случиться? А случается шторм, и галера разбивается во время странствия во вражеских водах, и предстоит спасать не только свою шкуру, но и шкурку непутёвой ученицы. И для спасения нужно обучить девушку ремеслу некромантии в кратчайшие сроки. А это заставить нежить сражаться, строить убежище, собирать обломки разбитого судна и прочее, прочее, прочее. Да к тому же последам идёт погоня, и ставка в этой гонке – жизнь.

---

Высокий широкоплечий мертвец молча сделал шаг влево и поднял большой квадратный щит, в который со стуком воткнулась сначала одна стрела, а потом другая. Я посмотрел на блеснувшие в обитом кожей буйвола дереве наконечники стрел, а потом перевёл взгляд на густые заросли ивы и осины, откуда по нам стреляли северные егеря. Они делали это регулярно, заставляя всегда быть настороже.

Тёплый ветер с лёгким шелестом шевелил зелёную листву, а по тонким веткам прыгали встревоженные птахи. Самих же егерей не было видно, впрочем, как и всегда. И стреляли они не из луков, а из лёгких арбалетов. С такими можно подползти незаметно почти на сотню шагов.

– Я разберусь, – пробасил Ярлис.

Мой напарник легонько пошевелил закованной в воронёную сталь рукой, и шесть серых мохнатых волкодавов молча сорвались с места. Псы тоже были мёртвыми, потому не боялись копий, палиц и стрел, а к звериному чутью добавилась неутомимость нежити.

Я кивнул и повернулся к реке, где полсотни мертвецов с деревянными масками на лицах строили мост. Все они находились в моём ведении. Все они были моими марионетками, и те, что забивали толстые колья в сырой берег, и те, что стучали топорами по брёвнам, и те, что натягивали канаты. Речка неширокая, всего на три десятка шагов, но глубокая и с илистым дном. И если пеший легион перейдёт её по пояс в мутной и тёплой воде, то обоз придётся перегружать, а это риск намочить хлеб, солонину и палатки. Строить лодки и перетаскивать всё ими – лишняя трата времени. А терять время нельзя, ибо сердце войны не солдаты, не оружие, а хорошо спланированная транспортная сеть. И потому нужен мост для регулярного пользования.

Я смотрел на нежить, заколачивающую сваю по пояс в тине и ряске, а эхо молотов далеко разносилось над водой.

– Тагира, сыграй, – произнёс я, – что-то нехорошо мне.

Закованная в такую же броню, что и я, девушка сняла шлем с ярко-белым воланом из конских волос и кожаные перчатки, а потом достала из-за пазухи флейту и приложила к губам. К стуку молотов, визгу пилы и шуму листвы добавилась быстрая мелодия марша жизни. Пальцы девушки ловко бегали по отверстиям, рождая совсем другие образы, нежели война. Лишь когда издали донеслись протяжные крики разрываемых псами людей, она сбилась и опустила флейту.

– Играй, Тагира.

Но девушка вместо того, чтоб снова приложиться к своему инструменту, встала на свежеошкуренное бревно и начала на нём прыгать и громко кричать.

– Вставай! Уже утро!

– Тагира?

Девушка со всего маха бухнулась на колени и тряхнула меня за плечо.

– А кто такая Тагира? – разгоняя утренний сон, громко спросила племянница.

Я со стоном открыл глаза, увидев перед собой лицо Миры. Она сидела на коленях возле моей подушки и тормошила меня за плечо.

– О, боги, – пролепетал я, облизав губы, – позвольте мне умереть прямо сейчас.

– Не позволю, – весело ответила Мираель, вскакивая на ноги.

Она была одета во всё ту же тёмно-красную тунику с широкими чёрными лентами.

– Ты хоть сандалии сняла, прежде чем на кровать заскакивать? – пробубнил я, понимая, что поспать больше не получится.

– А корабль когда отплывает? – вместо ответа звонко спросила Мира.

– Завтра утром. Сенатор Марут Ханрец у нас в городе останавливался по пути в столицу. Мы с ним до Митаки доплывём. Через месяц обратно. Там корабли чуть ли не каждые три дня ходят.

– Зелень зелёная, – бросила Мира молодёжное словечко, а потом снова спросила. – А кто такая Тагира?

– Один из моих маяков-якорей. Мы с ней всю первую войну прошли.

– Зелень. А что с ней случилось? Погибла?

– Замуж с ней случился. Я ей вольную дал и рекомендательные письма в придачу, – ответил я, потянувшись к небольшому серебряному кувшину с чистой водой.

Чары на нем делали воду всегда холодной.

– Так ты год без маяка?

– У меня было потом два маяка-музыканта, оба парни, но никто из них не продержался. Первый уволился, не выдержав постоянного присутствия мертвецов. Второй попал под обвал штольни. Когда его нашли, то это желе даже в качестве карьерной нежити нельзя было использовать, не то что как маяк.

– Ух ты. Ну, теперь у тебя новый маяк.

– Ты издеваешься? Нормальные маяки по праздным вечерам запросто менестрелями на свадьбах подрабатывают и на праздниках толпу забавляют. А эта двух слов связать не может. Если талантов не найду, отдам Тагитории в помощь на кухню, – укоризненно съязвил я, подойдя к столику с рукомойным тазом, взял кусок мыла и пододвинул поближе зубную кисть и порошок. – Полей на руки.

Мираель вприпрыжку подскочила ко мне и схватила умывальный кувшин.

– А что сегодня будем делать?

– В гильдию сходим, а потом халтурка есть. Обещал в порту на пристань для рыболовных судов нетле́нку нанести.

– Нетле́нку?

– Привыкай. У вас свой говор, у некромантов свой. Нетле́нка – это заклятие нетленности. Оно бывает разное. Для трупов одно, для дерева другое. Даже для разных видов нежити разное. И вообще. Нетле́нка – это одна из трёх ножек табурета некроманта. Так мне мой учитель всегда говорил.

– Ага. Табурет. А петля тогда что? – прищурившись, спросила Мира.

– Да ну тебя. Нетленка, подъём и нить приказов. Вот основа. И переоденься. Пока тебя не внесли в списки, гильдейскую одежду носить нельзя.

– А во что?

– Там в сундуке посмотри, – махнул я зубной кистью в угол.

– Ух ты. Я так и знала, что ты в женское тайком переодеваешься! – воскликнула Мира, направившись в угол комнаты.

– Дура! Это запасное у Танры!

– А она против не будет?

– Для племянницы нет. А вот если другая девушка, то да.

– Побьёт? – прищурившись, спросила Мира, достав из сундука тунику из прозрачного и невесомого синейского шёлка.

– Нет, но месяцок-другой без любовных утех на луну повою. А это положи на место, маленькая ещё.

– Сам же сказал, что любое, – огрызнулась Мира, но всё же достала белоснежную льняную одёжку, бросив прозрачный шёлк обратно. – Отвернись.

Я развернулся и сунул в рот зубную кисть.

– Всё, я готова.

– Хо-ро-шо, – по слогам произнёс я, вылив на ладонь благовоние, а потом растерев по щекам. Сразу запахло терпким и в то же время цветочным. – Идём.

Мы быстро спустились и вышли из дома через главные ворота. Днём они не закрывались, тем более что на входе стоял здоровенный чернокожий мертвец с длинным волнистым мечом. Весь в шрамах, полученных ещё при жизни. Из одежды только набедренная повязка и серебряная искусная маска, изображающая злую рожу прирождённого убийцы. Не хватало таблички «Осторожно, злой труп».

Под ногами лежала песчаная дорожка с мелкой разноцветной галькой, ещё не успевшая нагреться от вставшего из-за горизонта солнца. Идти было не так уж и далеко. До порта и то дальше. Поэтому быстро дотопали до высокой серой башни, над дубовыми дверями которой висела маска мертвеца, сложенная из двух половинок – чёрной и белой. Как символ жизни и смерти. Дом гильдии. Обитель чудовищ пострашнее нежити – бюрократов.

– Здравствуйте, господин О́рса, – с поклоном открыв дверь, ответил придворный слуга, и я кивнул ему в ответ.

Он вольнонаёмный, и от меня не убудет от небольшого кивка.

– Где господин смотритель?

– Изволите позвать?

– Да.

Слуга скрылся в боковой двери, и мы остались одни.

– Что-то я большего ожидала, – негромко произнесла Мира. – Комнатка десять шагов всего.

– А чего ты думала? Это не столица. Тут всего два бездельника работают.

– Ну всё же.

Мы замолчали, а вскоре из-за двери вышел одетый в багровые шелка невысокий мужчина средних лет. На груди висел золотой медальон смотрителя. Мужчина зашёл за стойку и зашелестел бумагами.

– Чем обязан, Иргатрэ? Ежемесячный взнос принёс? Ты уже два месяца не платил.

– Да всё лень зайти, – отмахался я, снимая с пояса кошелёк.

В то же время смотритель остановил свой взгляд на Мире, медленно, словно раздевая, оглядел её снизу вверх.

– Твой новый маяк? Симпатичная. Уступи по сходной цене.

Я замер с кошельком в руке, и в тишине стали слышны злые слова девушки, которая нахмурилась и недобро зыркнула на смотрителя.

– Мой папа тебе шарики повыдёргивает. Вместе с языком.

– Ми-и-ира, – укоризненно протянул я. – Ты забыла, кто ты? Не следует тебе так говорить.

– А как, если этот… смотритель… он же…

– Ми-и-ира, тебе нужно говорить, мой учитель тебе шарики повыдёргивает. Это будет правильно.

– Это твоя ученица?! – воскликнул смотритель, – я не знал. Ты же не брал учеников раньше.

Я кинул на стол кошелёк, который брякнулся о дерево с тяжёлым стуком.

– Это за три месяца, за репетиторство и вступительные за неё.

Мужчина быстро схватил кошель и начал его расшнуровывать.

– Пиши, – произнёс я.

– Но сначала пересчитать нужно.

– Сейчас тебе зубы выбью, считать замучаешься, – пафосно произнёс я, услышав, как рядом хихикнула Мира.