Джон Краули - Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра

• Название: Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра
• Автор: Джон Краули
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-17715-4

Впервые на русском – новейший роман Джона Краули, автора тетралогии «Эгипет», посвященной философии волшебства, и прославленного «Маленького, большого»; Нил Гейман называл эту книгу одной из своих любимых, а Урсула Ле Гуин – «поистине уникальным романом, в одиночку совершившим жанровую революцию». Дарр Дубраули – не простая ворона. Первым из всех ворон он обзавелся собственным именем и научил остальных ворон, как устроить так, чтобы, если какая-нибудь птица «сделает что-то важное, что-то смелое», память о ней не умерла. А еще Дарр Дубраули путешествует не только между Имром (человеческим миром) и Ка (царством ворон) – ему также открыта дорога в Иные Земли, где спрятана Самая Драгоценная Вещь; кто ее найдет – будет жить вечно. Этому научила Дарра Дубраули жрица друидов Лисья Шапка; и, возрождаясь заново, подобно фениксу, Дарр каждый раз повторяет этот путь – со средневековым монахом, известным как Брат, с Одноухим Рассказчиком из индейского племени Вороний клан, с медиумом Анной Кун, стремящейся доставить таким же, как она, вдовам Гражданской войны утешительную весточку от тех, кого уже нет… «„Ка“ – образцовый пример невероятно трогательной, глубоко личной работы, какую великий художник иногда выдает под занавес своей карьеры» (The Washington Post).

---

Но теперь, когда Дарр подлетел ближе, лес уже не казался таким унылым. Он открылся перед ними, зеленый, залитый солнцем (но ведь когда они отправились в путь, год уже шел к зиме?). Путь в лес был открыт и прост, по нему они и двинулись. На опушке у поля одиноко стоял высокий Дуб.

Твой Дуб силен, услышал Дарр слова Певца, но Береза – мудрейшее из деревьев в этом царстве. Береза знает все о жизни и смерти.

Я передохну, сказал Дарр Дубраули и сел на ветку Дуба. Ему почудилось, будто он отдыхает на протянутой руке. Далеко внизу Кабан – нет, не Кабан, Свинья, каких привели с собой Люди, похожая на Кабана, но не очень, подняла голову от земли, где вынюхивала желуди.

Создания этого царства таковы, произнес Певец, и его голос – если это вообще был голос – зазвучал глуше: Береза, Косуля, Чибис, Белый Олень, Свинья и Щенок. Слушай, когда они говорят, но не отвечай.

Ни с кем из них Дарр прежде не разговаривал, и уж точно – с ним не говорили деревья. Но черная Свинья у корней разглядывала его так, как другие Вороны и Люди.

Ворона, проговорила Свинья.

Дарр Дубраули не ответил.

Ворона, у моей матери ты украл то, что тебе не принадлежит.

Нет, ответил Дарр Дубраули, я бы так не поступил.

Свинья задумалась. Хорошо, наконец сказала она, но однажды украдешь. И всегда будешь горько об этом жалеть.

Дарр Дубраули не знал, что такое «жалеть», у Ворон такого чувства не бывает. «Слушай, но не отвечай», – сказал Певец, и Дарр Дубраули захлопнул клюв. Свинья вернулась к желудям, словно ничего и не говорила, но Дарр Дубраули ощутил, что теперь может лететь дальше, вглубь леса. Он перебрался с Дуба на Березу в конце солнечной просеки и уселся на одну из нижних ветвей.

Не слушай Свинью, услышал он. Оставайся со мной. Если полетишь дальше, пожалеешь.

Кто это сказал? Никого и ничего рядом не было. Только Береза, на которой он сидел. Дарр был тут один: Певец исчез. Неподвижный лес ждал его решения: улетит или останется?

Дарр подал клич.

Клич на своем родном языке, а не на том наречии, на котором говорил с Певцом, и не на языке Свиньи или Березы. Простой клич-вопрос, на который в его родных лесах он почти сразу же получил бы ответ, услышал бы: «Кто ты? Мы здесь! Проваливай! Что видишь?» И тому подобное. Но Дарр Дубраули ничего не услышал, только почувствовал, как лес вздрогнул, словно никогда не слышал прежде такого звука.

А потом он увидел внизу, на земле, в низком кустарнике, рыжий промельк: Лиса скользнула там, оглянулась, чтобы его увидеть или услышать, затем пропала.

Дарр полетел туда. И вмиг лес изменился, или изменилось то, что он видел. Что-то случилось с его зрением: все вокруг казалось больше и ближе, чем следовало бы, каждый предмет виделся четким и грозным; но вдали все быстро тонуло в размытой дымке, так что Дарр даже пугался, когда из нее вдруг выныривали четкие силуэты. Вот и сейчас: он нагнал Лису, которая теперь шла на задних лапах, так что Дарр понял, кто это; а неподалеку, на полянке, где пыль плясала в косых лучах солнца, сидела целая толпа Людей, ясных и отчетливых; как он мог их не увидеть с той Березы? Больше, чем может счесть Ворона, и каждый – на особом сиденье. Большие волосатые головы поворачивались из стороны в сторону, Люди ухмылялись, а щеки у них горели, как ягоды Боярышника. В больших ладонях они сжимали горшки с питьем. И вот показались новые Люди, здоровые, радостные, нагруженные золотыми травами, с телегами добра, еды, мелких животных и оранжевых яблок.

Только никто из них не произносил ни звука. И ни одно создание ни в лесу, ни на небе, ни на земле не издавало ни звука, который мог бы услышать Дарр.

Лисья Шапка – теперь она окончательно стала собой – сидела среди них. Шкурка красовалась у нее на голове, потому что (как и предполагал Дарр) она забрала у них свое добро. Соседи поглаживали ее и кормили то тем, то другим; бледное создание посреди их жирного изобилия.

Так, выходит, бояться нечего? Ее сородичи живут себе в зеленом лесу, что же тут не так? Если они и украли ее шкурку, то уже вернули. Все хорошо.

Дарр Дубраули крикнул собственным голосом: «Все хорошо!»

Люди его услышали и в тревоге принялись озираться по сторонам; один из них схватил покрепче Лисью Шапку – совсем не по-дружески. Черный Щенок, который вышагивал перед ними, обернулся на звук и, оскалив зубы, начал искать его источник. Лисья Шапка тоже искала: подняла глаза, встала со своего сиденья, хотя другие держали ее.

Дарр Дубраули подлетел ближе и в третий раз закричал в тишине. Обычный всеобщий клич: Ка!

Удивительно. Великое множество тех, кто выходил на поляну, замерло при этом звуке, а иные повернулись и пошли прочь, пропали. Не так уж и много их оказалось; только деревья толстые. Ка: сидевшие побледнели, забеспокоились, они усохли плотью, скукожились – даже меха на них поредели и осыпались. А вот Лисья Шапка потемнела или просветлела; она стала крепче, ясней и увидела его.

– Дарр-с-Дуба-Растущего-у-Липы! – закричала она, и он услышал.

– В-Лисьей-Шапке! – выкрикнул он в ответ, пролетая над головами Людей, чтобы зависнуть над ней. – Идем! Идем отсюда!

Когда они по-настоящему произнесли эти имена, Люди вскочили на ноги, принялись тревожно метаться и озираться по сторонам, точно стая Воробьев. Некоторые держали оружие и вяло били им по воздуху или друг по другу. Лисья Шапка оттолкнула их от себя одной рукой, а другой крепко вцепилась в лисью шкурку. Она выскользнула из рук Людей, которые потянулись к ней, чтобы схватить и удержать.

И Дарр Дубраули закричал на них что было мочи: «Вот вам всем! Я вам покажу! Ох как я зол! Это мое!» Так одна Ворона кричала бы другой во время драки; иных кличей он просто не знал. От этих криков Людям, кажется, было больно. Лисья Шапка вырвалась и побежала в лес, а за ней мчался черный Щенок.

Этот миг Дарр Дубраули запомнит лучше всего, и воспоминание о нем будет точно удар в грудь, но при этом Дарр будет и смеяться: глупая девочка побежала не из леса, а в глубину, совсем не в ту сторону, откуда пришли Певец и Дарр Дубраули. Он перелетал с ветки на ветку в лесу, который его ненавидел, и старался не потерять ее из виду, явись она Лисой или Лисьей Шапкой, и звал ее, пытаясь остановить. Наконец она послушалась, и они мчались вместе – девочка и птица. Три черные Собаки продолжали гнаться за ней – Дарр Дубраули не помнит, когда одна превратилась в трех, но теперь они стали крупней, головы большие, как у Коней, и с огромными клыками. Ему они были не страшны – он ведь умел летать, – а Лисья Шапка обходилась с ними так же, как с непослушными Собаками в своем поселении: смотрела им в глаза и приседала, словно чтобы поднять камень, и трусливые Собаки на время исчезали. Никто из бледных Людей не последовал за ними, и Дарр не мог понять почему; вскоре Собаки и Люди остались позади, и они с Лисьей Шапкой оказались в лесу одни.

Они шли долго. Иногда она торопилась, чтобы скорее вернуться домой, расспрашивала его о Певце и Людях в поселении, рассказывала, что ей подарили, что она принесет назад, – если бы он это увидел, то позавидовал бы и захотел забрать подарки в свою сокровищницу, – но она так ничего и не показала. Иногда Лисья Шапка шагала бесцельно, словно собиралась навсегда остаться в этом царстве. С высокого холма она показывала ему поселения Людей, раскинувшиеся вдали, дальше, чем позволяло увидеть его новое близорукое зрение. Там прогуливались Олени; одна Косуля подняла точеную голову и посмотрела на них.

Снова приближалась зима. Он уже не мог толком сказать, в какую сторону они идут, не мог понять, где подень, а где помрак, потому что алое солнце мелькало среди деревьев там, где ему совсем не положено, будто издеваясь над Дарром. А когда он ел в последний раз?

– Запомни все это, – говорила ему Лисья Шапка. – Запомни и напоминай мне, если я забуду.

– Хорошо, – согласился Дарр, чувствуя, как забывает, как память утекает с каждым мгновением, так что много позже придется заново ее создавать – все деревья и всех зверей.

А потом их там уже не было.

– Пришли, – сказала Лисья Шапка, раскинув руки.

Лес поредел, закончился, но не так, будто они из него вышли, а словно деревья ушли оттуда, где стояли девочка и птица.

Вот озеро и остров на нем. И всхолмье за ними.

– Что это было за царство? – спросил Дарр Дубраули. – Что это…

– Счастливая долина, – ответила Лисья Шапка.

Сейчас она казалась бледной и голодной, такой же как Люди, что сидели вокруг нее, когда Дарр закричал: ее будто мучила тоска. Но «здесь» было не «там».

– А почему… – спросил он, – почему мы вернулись таким путем? Я ведь иначе туда попал?

Она смотрела вдаль, прикрыв глаза ладонью от солнца.

– Нельзя выйти тем же путем, каким вошел, – ответила Лисья Шапка. – И если снова туда отправишься, то не войдешь тем же путем.

– Да?

– Потому что, – добавила она, – вернуться вообще невозможно. Только идти вперед.