Елена Первушина - Невидимый город

• Название: Невидимый город
• Автор: Елена Первушина
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-906827-37-1

Далеко не всегда по-настоящему близкими являются близкие по крови, чаще таковыми становятся близкие по духу. Однажды в стране, которой много лет правили короли-маги, их власть рухнула и воцарился хаос. Спасая свою жизнь, несколько человек случайно оказались в провинциальном замке, желая найти безопасное укрытие. Они по-разному относились друг к другу, но постепенно осознали простую истину: выжить они могут только вместе. Только отбросив старые предубеждения и научившись подставлять другим не подножки, а плечо. Каждому пришлось чем-то пожертвовать, чтобы найти свою дорогу в новом мире и понять, что эта дорога – общая, одна на всех.

---

Победители собираются восвояси.

Десси отводит Радку в сторону.

– Я тебе еще кое-что сказать должна, – говорит она тихо и виновато. – Та Привиденьица была Даната, кузнецова сноха. Ну помнишь, мертвая женщина, которую с ребеночком разлучили? Помнишь, Гнешка рассказывала. Так вот, надо, чтоб ты знала. Она ушла оттого, что ты ей своего ребенка отдала.

– Как это? – ахает Радка.

– Когда стрелу в свою кровь обмакнула. Это магия и есть.

– И что со мной теперь будет?

– Родишь на одного ребенка меньше, чем должна была.

– А если он у меня всего один был?!

– Значит, никого не будет. Поверь, я бы все отдала, чтоб вместо тебя там быть. Но только ничего не воротишь уже. Но только знай, ты Данату от такой боли избавила, какую и вообразить нельзя. А мне, наверное, и отдавать некого… – Последнюю фразу Десси бормочет себе под нос.

Радка кусает губы, уклоняется от руки Десси.

Карстен стоит достаточно близко и слышит все.

Ему хочется схватить шеламку за плечи, потрясти как следует и крикнуть ей в лицо: «Как ты смеешь?! Что ты делаешь с нами?!»

Но он сдерживается. Впереди еще осень, зима, весна, и им с шеламкой никуда друг от друга не деться.

По крайней мере, пока.

* * *

Кали снова сбежал в город, и старый Глас в одиночестве бродит по избе, беседует с тараканами, иногда хватает два горшка и колотит одним о другой, пока оба не разлетаются вдребезги.

Даже сейчас, когда ни ума, ни памяти в нем почти не осталось, старая обида не дает ему покоя. Увели, огонь бурый, Силу шеламскую из самых рук вытащили! Разве ж он за нее по-честному не заплатил?! Заплатил же. Самого Хозяина Лесного не испугался, это вам как?! В самую темную ночь осеннюю в лес ходил и, когда Хозяин его нашел, не забоялся, чураться не стал, как вам это?! И договор свой выполнил час в час. На Лунев замок порчу наслал. Зачем-то замок этот Хозяину понадобился, это один Шелам ведает зачем. А Хозяин, как обещал, шеламца до смерти довел. Глас видал, как тогда от шеламца все шарахнулись. Как же! Тронешь его, он тебе силу свою и сбросит. А ты потом душу лесу продавай, после смерти не к добрым людям, а к зверью да нечисти лесной уходи. Шарахнулись! Ровно мыши побежали. И Глас уже выйти был готов благодетелем. Силу забрать. Надо ж тебе, мол, помереть хоть спокойно, бедняге, – с копьем в горле разве жизнь? А тут эта дерьмовка рыжая возьми и сунься! Звали ее! Шуры-муры у нее, понимаешь! Так и пришлось благодетелю в кустах сидеть да ее вытье слушать. Хорош Хозяин, хорошо договор держал!

А потом пришлый этот колдун к Луням приперся. Глас и понять ничего не смог. Просто хватило его, шарахнуло по башке, да и понесло куда-то. И вот бродит он теперь скотиной бессмысленной, а Сила, что своя, что шеламская, вся сквозь пальцы утекла. А знаете, каково это – Силы лишиться! Да все равно, что причинные места откромсать! И за что ему такое? За что?!

Хлопает ставень окна.

Глас вскидывает голову.

У окна стоит молодая женщина в длинной белой рубашке.

Она простоволоса, на руках у нее – завернутый в белый платок ребенок.

Ребенок смеется, тянет женщину за волосы, та осторожно гладит его ручку.

Глас кидается к печке, начинает шарить за нею, бормочет обрывки заклинаний.

Женщина сажает ребенка на лавку, подходит к колдуну, и ее белые прохладные ладони смыкаются на его шее.

Глас хрипит, безуспешно отбивается, потом затихает.

* * *

Кали возвращается вечером и закрывает остекленевшие глаза деда. Зажигает восковую свечу, садится за стол, подпирает голову руками.

Вот и прошляпил, пропала дедова Сила, утекла невесть куда! И даже выругаться как следует нельзя. Ночью, да еще при мертвеце – беды потом не оберешься.

Кали размышляет, как бы положить старика в гроб, чтобы никто не увидел его свернутой шеи. Увидят, так на кого подумают? Ясно на кого.

И еще о многом нужно подумать.

Кали смотрит на огонь свечи, поглаживает уродливый шрам на левой щеке, а за стенами дома разгулявшийся ветер выдирает полными горстями листья из крон деревьев.

Наступает осень.

Часть вторая. Белый рыцарь. Осень

Побеждаешь потому, что позднее неприятеля устрашаешься, в этом вся тайна. Нет полководца, который не страшился бы за исход сражения; надо только припрятывать в себе этот страх как можно дольше. Лишь этим приемом пугаешь противника, и успех становится несомненным.

Наполеон – Александру I, по свидетельству фрейлины двора Роксаны Эдлинг

Глава 17

Карстен был встревожен:

– Ведьма! Я брата потерял!

– Жаль.

– Ведьма! Я не шутки шучу! Мы в столице Рейна один раз чуть не у самых ворот из повозки вытащили. Он к чужанам удрать собирался!

– Ладно, а сейчас-то чего орать?

– Как это чего? Ищи давай!

– Я?

– А кто ж еще? На воду посмотри или в шар хрустальный. Есть у тебя хрустальный шар?

– Да откуда ж?

Разговор получался весьма примечательный. И не столько из-за слов, сколько из-за того, как стояли собеседники. А именно: Десси замерла, коленопреклоненная и с тряпкой в руках, посередине огромной замковой лестницы, а Карстен стоял внизу этой лестницы. Вот и получалось, он – маркграф и доменос – на ногах, но смотрит снизу вверх; она – на коленях, но стоит выше. Словом, картинка эта прекрасно отражала двоевластие, сложившееся по осени в Луневом Гнезде. Вернее, многовластие, поскольку Мильда также заявляла свои права на главенство, а Радка с Рейнхардом и вовсе отбились от рук.

– Ведьма! Ты уснула?

Десси бросила тряпку, вытерла руки о подол. Все равно юбка старая, Гнешкина, давно на лоскутки изрезать пора. Думаете, трудно замок расколдовать? Трудно конечно, но это все ерунда. Вы попробуйте его после этого отмыть! Причем не от колдовства, а от обыкновенной человеческой грязи и гнили. Вот когда руки-то по-настоящему отваливаться начнут! Радка, конечно, трудится как сумасшедший дятел, но на много ли ее силенок хватит? Мильда считает, что графской кормилице зазорно работой руки портить. Гнешка и прочие деревенские бабы приходят иногда помочь, но у них свои дела, огородные. Сейчас не поспеешь, зимой придется зубы на полку класть. Вот и приходится Десси быть одной за всех. А тут еще доменосу новая вожжа под хвост попала.

– Ведьма!

– Ладно, пойду поищу.

Чтобы не вступать в дальнейшие разговоры, Десси поднимается по лестнице и сворачивает в библиотеку.

* * *

Библиотека прежде была, наверное, просто клетью. Немногочисленные книги, большую часть которых составляют родословные рода ди Луна, маркграфы попросту покидали в сундуки. В два маленьких окошка под самым потолком пробиваются косые солнечные лучи.

В библиотеке сейчас хозяйничает Дудочник. Роется в сундуках, вытягивает на свет очередную книгу, рассматривает и, чаще всего, раздирает на две части, бросая переплет в одну сторону, страницы – в другую.

– Ну что, есть что-нибудь? – спрашивает Десси.

– Да нет, бред один. Гадание почему-то на вспоротом овечьем брюхе. А что было путного – отсырело и сгнило давно.

– Ты росписи здешние ищи. Какая деревня сколько замку платила, откуда хлеб, откуда мясо и прочее везли, сколько латников выставляли.

– За дурака держишь?

– Ну и что, нашел чего-нибудь?

– Милая моя! Ты думаешь, пока тут народ мер, как мухи, никому в голову не пришло эти самые росписи уничтожить?

– Так они ж читать не умели!

– Думаешь, так-таки все и не умели?

– Ладно, ищи, не умничай. Да, вот еще, ты младшего княжича не видел?

– Здесь?

– И то верно. Ладно, пойду дальше искать.

– Десс, постой!

– Что? – Она оборачивается.

– Ты чего дерганая такая стала? Чего из шкурки вылезаешь?

Десси разводит руками, притворяет дверь, садится на пол.

– Я не знаю, как мне дальше быть, братец Карл. И как всем нам дальше… Привиденьицу только чудом прогнали. Понимаешь? Не магией шеламской – а чудом, случайностью. Я столько напорола, что если бы не Радка – харкать бы нам всем сейчас белой паутиной. А так только Радке жизнь поломали. А я ее теперь даже родителям вернуть не могу. Боюсь в Купель сунуться. И зимы боюсь, Дудочник. Как мы прокормимся? В замке макового зернышка не осталось. Я уже в муку молотые тростниковые корни подмешиваю – ты только не проболтайся. Ты вот росписи найти не можешь, а даже если найдешь, что тогда?.. Карстена в маркграфах король не утверждал, да и не в этом дело. Люди замку за работу платили, за защиту. А какая от нас теперь защита? Мильду, что ли, на чужан натравить? Надо заново гарнизон собирать, а как я могу? Я со своим-то делом, колдовским, не справилась, мне ли в чужое лезть? Как я людей от своей земли, от своих домов оторву и заставлю мальчишке безусому служить? Посмеются, и правы будут. А как мы зимой обогреемся? На такой замок разве дров напасешься? Или ты с княжичами те дрова рубить будешь? Я вот хотела наверху все двери заколотить, а самим внизу, в кухне, да в комнатах солдатских перезимовать. Все тепла больше. Так Карстен с Мильдой грудью встали. Не бывало, мол, такого в замке и впредь не будет. Вот мы и корячимся теперь. Только чую, все без толку, надоест Карстену со мной пререкаться и сдаст он меня в Купель. Деньги на дороге не валяются. Я ж знаю, про что он молчит пока. Про то, что так и не знает, где его отца с матерью кости. А спросит, так что я ему отвечу? Уходить мне отсюда надо… За Меч уходить. Места мне тут нет больше.