Анна Козлова - Рюрик

• Название: Рюрик
• Автор: Анна Козлова
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-86471-819-3

Марта не сомневалась, что легко найдет дорогу. Она ошибалась. Марта не знала, часто ли теряются в этом лесу люди, но надеялась, что если и так, то их ищут. Она ошибалась. Марта думала, что отец, узнав о ее бегстве, перевернет вверх дном всю страну. Она ошибалась. А вся страна, следящая за новостями о пропавшей Марте, понятия не имела, кто такая Марта на самом деле. Как не имела об этом понятия и сама Марта, пока не решила срезать дорогу через лес. Балансируя на грани жизни и смерти, между реальностью и безумием, Марта начала молиться, но не верила, что Он ее слышит. Она ошибалась. И это была самая роковая ее ошибка. Новая книга лауреата премии “Национальный бестселлер” Анны Козловой о том, что жизнь каждого, обычная и скучная, однажды может упереться в перекресток на проселочной дороге, где-то в глухомани, и придется выбирать, куда поворачивать.

---

Я всегда знал что душа у меня поэта. Я тонкий чуствующий человек и всегда знал что для меня нужна такая женщина, которая всегда знает чего я хочу! Те кто меня знают знают, что у меня было много любови, но сейчас моя богиня Катя Беляева.

Богиня Катя Беляева истерически требовала прекратить писать безграмотную ахинею. Кирилл впадал в ярость. Во-первых, он считал себя человеком образованным (уж точно не хуже Кати), во-вторых, Катины рассуждения о приватности, о том, что личная жизнь не должна становиться предметом бахвальства, нисколько его не обманывали. Как бы Катя ни изворачивалась, он отлично просекал, что речь не о приватности, а о стыде, о Катином нежелании афишировать отношения с ним.

Кирилл орал, обвинял Катю в том, что она его не любит, пока однажды она не заявила, что он совершенно прав. Она не просто не любит его, ее тошнит от него, она презирает его, она испытывает к нему физическое отвращение, и будет очень здорово, если он соберет свои вонючие черепа и свалит из ее квартиры.

Тогда Кирилл завел обыкновение регулярно валяться у нее в ногах, даже обещал бросить пить, но, разумеется, не бросил.

Квартиру залили соседи сверху, встал вопрос о ремонте, на время которого Катя перебралась на небольшую дачку в сорока километрах от столицы, доставшуюся от дедушки. Кирилл последовал за ней на электричке, денег у него уже совсем не осталось, а на работу он никак не мог устроиться.

Катя не разрешала Кириллу есть ее продукты, он часами уламывал ее выдать ему денег на самые дешевые сигареты; в их отношения просочились мат и агрессия, но уходить Кирилл не собирался. Однажды утром Катя положила ему в кофе ложку гранулированного крысиного яда, который нашла под раковиной. Кирилл пожаловался, что кофе какой-то горький.

– Не нравится – не пей! – сказала Катя.

В тот день он украл деньги из ее сумки и напился на железнодорожной станции.

Катя заперла ворота и, как он ни ломился, не открыла, а когда он попытался через них перелезть, сделала вид, что звонит в полицию. Тогда Кирилл куда-то подевался. Катя сидела на веранде, не представляя, как переживет эту ночь. Вскоре посыпались сообщения от Кирилла. Он посетил хозяйственный магазин, приобрел веревку – фото веревки прилагалось. С веревкой он направился в пристанционную березовую рощицу, откуда сообщил, что прямо тут и повесится, поскольку Катя его не любит, а других жизненных перспектив тоже нет.

Катя отвечала ему что-то из серии “никто, кроме тебя, не может нести ответственность за твою жизнь!”, пока вдруг ее не осенило, что он просто куражится.

Мой почти неправдоподобный идиотизм проистекал из того, что с детства меня учили уважать чужие чувства, – напишет Катя впоследствии. – Мне внушали, что никого нельзя обижать, меня принуждали к тому, чтобы я была удобной для других. Такие простые вещи, как нежелание работать, платить за квартиру, пьянство, не существовали в мире высоких помыслов моей семьи. И все то время, пока случайный человек просто пользовался мной и моими экономическими ресурсами, я не могла сказать ему “нет”, потому что боялась проявить неблагодарность в ответ на любовь, о которой он постоянно твердил.

После того как ей открылась столь нехитрая истина, Катя собрала вещи, вытащила из валявшегося в прихожей портфеля Кирилла ключи от своей квартиры и вызвала такси. На сообщения она больше не отвечала, но пока все же не решалась заблокировать Кирилла, объясняя это себе тем, что ей лучше быть в курсе его порывов.

В каком-то смысле она была права.

Она уехала к подруге, и они еще пару суток накручивали друг дружку. Подруга рассказывала про женщин, которым плеснули в лицо серной кислотой, Катя бодрилась, замечая, что Кирилл – банальный алкаш, и ей трудно представить, что он способен осуществить такое сложное, последовательное действие, как покупка серной кислоты.

Пропивший все деньги, лишенный крыши над головой Кирилл метался по дачному поселку и грозился в сообщениях то спалить Катину дачу, то ночевать на лавочке у ее дома, чтобы она знала, до чего его довела. Потом его риторика изменилась. Он умолял Катю встретиться и дать ему хотя бы двадцать тысяч рублей, чтобы он смог снять себе комнату. На ее молчание он разражался проклятиями, которые, правда, быстро сменялись заискиваниями.

В 10 утра я получила сообщение, в котором он описывал, как найдет меня и разобьет мне колени молотком, чтобы никто больше на меня не позарился. В 10.30 он писал, что во всем виновата водка, это она довела его до безумия, но на самом деле дороже всего на свете ему моя улыбка. Ближе к 12 я получила ультиматум: он готов простить меня за мое скотское поведение и снова, как он выражался, сойтись – в течение почему-то трех дней. Вечером он добавлял, что я буду умолять его вернуться, а он еще подумает, потому что не хочет жить “нелюбимым”.

Подруга была убеждена, что Кирилл обязательно убьет Катю. В его агрессивности она убедилась лично, когда поехала на Катину дачу вместе со своим приятелем геем (очень мужественной наружности), чтобы отдать Кириллу его вещи, включая коровьи черепа. Втроем они слегка поцапались над горой мусорных мешков со строительного рынка, куда Кирилл собирал свой скарб.

Подруга потом докладывала, что изъяснялся он исключительно матом, обвинял Катю в воровстве каких-то его книг и кожаной куртки и что все руки у него были в свежих порезах, которые он ей (и гею) не без бравады продемонстрировал, заявив, что боли не боится.

Подруга почему-то решила, что таким образом Кирилл завуалированно намекает на готовность сесть в тюрьму за убийство Кати, где его, безусловно, не один раз изобьют, а может, и порежут. Выслушав ее, Катя впала в настоящую панику, вопрошая: “Что же мне делать?!” – и неожиданно получила ответ, и, что еще более неожиданно, – от гея.

Налив всем вина, он заявил, что в таких ситуациях важнее всего публичная огласка, которой так боятся все жертвы насилия. Понятно, что женщине тяжело признаваться, каким унижениям ее подвергали, но иного пути остановить подонка, похоже, нет.

Так, в соображении на троих, родилась идея “дневника жертвы”, которую на следующий день Катя презентовала редактору информационного портала “Страна +7”. Поскольку портал давно и безуспешно охотился за женской аудиторией, Кате дали добро на первую публикацию. За пять дней дневник набрал более ста тысяч просмотров и около двадцати тысяч перепостов, что позволило сделать вывод о крайней востребованности поднятой Катей проблематики.

Выяснилось, что большинство женщин в нашей стране переживали все то, что описывала Катя, с большей или меньшей степенью рефлексии. Кате писали письма, в которых поздравляли с тем, что Кирилл оказался нейтрализован прежде, чем он поднял на нее руку. Катя благодарила всех писавших “за смелость” и замечала, что “между психологическим насилием и физическим не такая уж большая разница, как принято считать”.

Разумеется, не обошлось и без сексистов, обвинителей жертв и прочего сброда, но их обидные комментарии в Катин адрес лишь указывали на то, что “честный разговор о мужском насилии давно назрел”.

Вы хотите знать, что случилось с Кириллом? Поверьте, ничего особенного или хотя бы нового. Еще с полгода он надеялся вернуться к Кате, убеждая себя, что их разлад – странное недоразумение, а на самом деле Катя его любит. Он даже писал оскорбления вперемешку с угрозами Катиной подруге, которая, по его мысли, настроила Катю против него. В пьяном состоянии он отредактировал статью о Кате в Википедии, приписав, что Катя является его женой. А потом, как и следовало ожидать, он “влюбился” снова и исчез где-то в Подмосковье.

Дело, как мы с вами отлично понимаем, не в нем.

Так часто случается, что отдельные бесполезные люди становятся детонаторами мощнейших психических процессов в нас самих. Сероводорода из их слабенького пердежа оказывается достаточно для искры, что подожжет бикфордов шнур, и вскоре оглушительный взрыв разнесет скальные породы наших былых представлений о жизни, о людях и о самих себе, конечно.

Помните, я говорила вам о рычаге? Так вот, для Кати Беляевой рычагом стал Кирилл – после встречи с ним ее жизнь изменилась, чего пока не сказать о вашей.

Катя ждала Любу на летней веранде кафе в центре столицы нашей родины.

– Хочешь кофе или, может, лимонад? – приветливо спросила она.

Люба заказала чай и сырники с малиновым муссом.

Я смотрела на облупленный красный лак на ее ногтях, на то, с каким восторгом она разглядывает гуляющих по Патрикам проституток в дорогущих шмотках. И, глядя на нее, я пыталась найти ответ на вопрос, что же случилось со всеми этими девочками, но не находила его, – напишет Катя ближе к вечеру.

– Как ты познакомилась с Мартой?

– Ну как? – ответила Люба с набитым ртом. – Мы с ней в одном классе учились. И жили в одной комнате, ну и… Два года почти.