Джина Риппон - Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге

• Название: Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге
• Автор: Джина Риппон
• Жанр: Прочая научная литература
• ISBN: 978-5-04-101605-0

Веками женский мозг взвешивали, измеряли и находили ненужным. «Женщины ближе к детям и дикарям, чем к взрослому цивилизованному мужчине», – написал французский психолог Гюстав Лебон на рубеже XIX–XX веков. «Женский» мозг, часть несовершенной и хрупкой биологии, долго считали достаточным основанием, чтобы не допускать «слабый пол» к образованию, политике и науке. Нейробиолог Джина Риппон разрушает мифы о разнице «мужского» и «женского» и объясняет, почему это разделение отравляет жизнь не только женщин, но и мужчин.

---

ОЧЕВИДНО, ВЗАИМОСВЯЗЬ ГОРМОНОВ И ПОВЕДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА НЕ ТАКАЯ НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ, КАК У МОРСКОЙ СВИНКИ.

Гормональный фактор: причина и следствие

В двадцатом веке все исследования гормонов, якобы движущей биологической силы, которая определяет и мозговые, и поведенческие различия мужчин и женщин, не принесли точного ответа, который могли бы дать исследования на животных. Конечно, гормоны оказывают существенное влияние на биологические процессы, и гормоны, связанные с половыми различиями, не исключение. Очевидно, что разные гормоны определяют различия в физическом строении органов, необходимых для спаривания и репродукции. По этой причине ученые оправдывают четкое разделение на мужское и женское в этом отношении.

Но намного сложнее доказать предположение о том, что влияние гормонов распространяется на характеристики мозга. Совершенно очевидно, что на людях нельзя ставить те же эксперименты, что и на животных. Попытки проверить однозначную гипотезу, возникающую из теории организации мозга, на основании изучения людей с аномальными профилями гормонов, не дают четкого ответа. Не менее бесполезными оказались и косвенные данные о влиянии гормонов в период внутриутробного развития. Иногда это связано с методологическими проблемами, например неизбежно малой величиной выборки, вариабельностью показателя в различных группах и субъективном измерении поведения. Очень важно, что до сих пор ученые почти не принимали во внимание влияние социума и культуры, поскольку, как мы с вами увидим, эти факторы могут оказывать влияние не только на поведение, но также на мозг и гормоны.

Недавние исследования нейробиолога Сари ван Андерс из Университета Мичигана показывают, что в двадцать первом веке будет пересмотрена связь между гормонами и поведением, особенно в отношении ведущей роли тестостерона в проявлении агрессии у мужчин, а также их стремления к соперничеству52. Мы считаем сильное влияние общества и его предубеждений переменными, изменяющими мозг, и очевидно, что с гормонами та же история. В свою очередь, гормоны неизбежно вплетаются во взаимоотношения мозга с окружающей средой.

Похоже, что появился еще один биологический фактор, вовлеченный в охоту за доказательствами в целом низшей и ущербной биологии женщины. Те химические вещества, которые ассоциировались с материнством, были объявлены ответственными за неадекватную эмоциональность и иррациональность. Влиянием этих веществ на мозг объясняли отсутствие некоторых ключевых когнитивных навыков. С другой стороны, лишние дозы тестостерона не просто связывали с мужскими способностями к отцовству, но объявляли необходимыми лидерскими качествами, без которых якобы невозможен успех в обществе, политике и армии.

Безусловно, мужчины и женщины ведут себя по-разному. Но чтобы преодолеть стереотипы и личные суждения, необходимы качественные исследования. Они могут предоставить надежные доказательства, основанные на достоверной методологии. Давайте посмотрим, насколько наука о человеческом поведении соответствует ожиданиям.

Глава 3 Околопсихологическая болтовня

Появление психологии открыло другой путь исследованиям половых различий. Каков же вклад новой науки в наше представление о мозге и поведении представителей двух полов? Психолог и первооткрыватель в области гендерных различий Хелен Томпсон Вулли в 1910 году писала:

Возможно, не существует такой области знаний, которая так стремилась бы стать научной; в этой области, как нигде, откровенные личные предубеждения и логика корчатся в мучениях, пытаясь доказать предрассудки, ни на чем не основанные заявления и вообще сентиментальную чепуху1.

В 2010 слова эти слова повторились в высказывании Корделии Файн:

Но если внимательно приглядеться к современной науке, то обнаружится огромное количество недоработок, допущений, несоответствий, неудовлетворительных методов, проявлений слепой веры, а также многочисленных отголосков нездорового прошлого2.

Эти резкие высказывания относятся к психологическим исследованиям в области половых и гендерных различий. Сделанное сто лет назад предположение о том, что одна дисциплина прольет объективный свет на неоднозначную проблему различий в способностях и характере, основываясь на объективно истолкованных эмпирических данных, не оправдалось.

Вовлечение психологии в историю о половых различиях было небесполезным в двух аспектах. Первый связан с появлением теории эволюции, которая подчеркивает нашу способность к адаптации как основу прошлого и нынешнего успеха. Эволюция легла в основу теории об индивидуальных различиях биологических характеристик. Объяснения с эволюционной точки зрения вскоре стали применять не только к личным навыкам, но и к разным социальным ролям, определяемым биологией. Смысл заключался в том, что половые различия появились с определенной целью, и задача эволюционистов заключалась в объяснении этой цели.

Второй аспект касается роли экспериментальной психологии с ее акцентом на численных данных. Ученых справедливо беспокоило, что результаты ранних предметных исследований и клинических наблюдений часто оценивались субъективно. На этой почве возникла целая психометрическая «индустрия». Ученые бросились разрабатывать сложные тесты и опросники для получения числовых оценок, которые привязывали не только к показателям способностей, но и к таким туманным понятиям, как «мужественность» и «женственность». Числовые игры придали ощущение объективности «дежурному» списку половых различий.

Эволюция эволюции

Когда в 1859 году Чарльз Дарвин опубликовал свою работу «Происхождение видов», а в 1871-м – «Происхождение человека и половой отбор»3, ученые получили совершенно новую базу для объяснения человеческих характеристик. Революционные работы Дарвина открыли биологические истоки индивидуальных, физических и психических различий и, естественно, стали идеальным источником объяснений различий между мужчинами и женщинами. И, конечно же, Дарвин специально изучал этот вопрос, разработав теорию полового отбора, собственно говоря, теорию о сексуальном влечении и выборе партнера для спаривания.

Представители одного пола демонстрировали свои достоинства для привлечения партнера, а представители другого выбирали в соответствии с установленными видоспецифическими критериями. Если вы павлин, у вас должно быть больше глаз на хвосте, чем у других, а если лягушка, то вам надлежало громче всех квакать. Все это якобы сигнализировало о вашей «пригодности для репродукции». У человека активы составляли первоклассное физическое оснащение, а также соответствующее поведение и тип характера – амбициозный и воинственный для мужчин, покорный и смиренный для женщин. Подобным образом существовали ключевые различия ролей и связанных с ними наборов навыков. Доминантным мужчинам для преуспевания в мире требовались сила и интеллектуальное превосходство, а «домашним» женщинам – всего лишь «спокойная материнская любовь и невозмутимая домовитость»4.

Дарвин выразился предельно ясно: основное различие между мужчиной и женщиной состоит в том, что женщина, которая стоит на более низкой ступени эволюции относительно мужчины, является низшим представителем человеческой расы. Кровь холодеет, когда вы встречаете такой взгляд на половину всей изучаемой популяции у автора одной из важнейших научных теорий:

Главное различие в умственных способностях обоих полов проявляется в том, что мужчина во всем, за что берется, достигает совершенства, недостижимого для женщины: относится ли это к глубоким размышлениям, рассуждениям, воображению или просто к использованию чувств и рук5.

В отношении социальных функций Дарвин считал, что репродуктивная способность женщин является ключевым фактором, определяющим их место при существующем порядке вещей. Эта самая репродуктивная способность – фундаментальный физиологический процесс, не требующий более высокого качества разума, которое даровано мужчине. На самом деле Дарвин говорил о том, что попытки чему-либо обучить женскую особь этого вида или предоставление ей независимости могли попросту нарушить этот процесс.

Дарвина даже не смущали нюансы взаимного дополнения (о нем мы говорили в Главе 1), основанные на представлении о том, что роли мужчины и женщины в обществе определяются конкретными наследуемыми характеристиками. Мягкий и заботливый характер женщины становится идеальной оболочкой для сильной и публичной личности мужчины. Хотя это более вежливый взгляд, чем представления Дарвина, не стоит испытывать иллюзий, что он может хоть как-то содействовать движению в сторону гендерного равноправия:

Представление о взаимном дополнении, о том, что черты характера, сильные и слабые стороны одной группы компенсируются или усиливаются качествами, силой и слабостью другой, являет собой исключительно мощный способ сохранения неравенства между этими группами, поскольку означает, что любое ощущение неравенства иллюзорно и на самом деле является оправданием для дискриминации на основе относительных достоинств и недостатков каждой группы6.