Рафаэлла Джордано - У Купидона картонные крылья

• Название: У Купидона картонные крылья
• Автор: Рафаэлла Джордано
• Жанр: Зарубежная психология
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101603-6

Совместить приятное с полезным бывает непросто, но Рафаэлле Джордано это удалось. Трогательный роман, искусно перекликающийся в этой книге с мотивами личностного тренинга, – особая черта всех книг автора. Вместе с главной героиней Мередит вы отправитесь в увлекательное путешествие, задача которого заключается в развитии способности любить: любить себя, близких и мир вокруг. Погрузившись в эту историю, вы научитесь снисходительности к собственным ошибкам и прошлому, обретете эмоциональную независимость и найдете ритм жизни, подходящий именно вам.

---

Рафаэлла Джордано У Купидона картонные крылья

© 2019 Éditions Plon, Paris, France

© 2019 Éditions Eyrolles, Paris, France

© Вестратенко Е.А., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Все что происходит в романе, – вымысел автора, любые сходства с реальными людьми (кроме персонажа Ника Джентри) случайны

А если секрет Великой Любви состоит в том, чтобы суметь протянуть другому зеркало с самым прекрасным, что в нем есть?

Глагол «любить» трудно спрягать: прошедшее время – сложное, настоящее лишь ориентировочно, а будущее – всегда условно.

Жан Кокто

Ни одно слово не может быть слишком
громким или безумным,
если речь идет о ней.
Я думаю о ее платье, сотканном из облаков.
И я заставлю ангелов завидовать ее крыльям,
А ласточек – ее драгоценностям.
Даже цветы на земле чувствуют себя изгнанными.

Луи Арагон, «Глаза Эльзы»

Париж

Сцена 1

Мередит

Продуманная красота, атласный жемчужный цвет, элегантная печать. Приглашение. Имя Антуана набрано золотыми буквами курсивом. Мое имя там вовсе не фигурирует. Гостям, которых приводят с собой, особого значения не придают. Антуан поворачивается ко мне и улыбается, отвлекает меня от бессознательных мыслей. С того момента, как мы сели в этот черный седан с тонированными окнами, мы не перекинулись ни словом, но его рука меня не покидала, и только это нежное объятие дает мне достаточную силу встретить грядущий вечер. Перенести его.

Шофер открывает двери, и Антуан галантно протягивает мне свою руку. Это целое искусство – первый шаг, сделанный из машины в длинном платье; меховая перелина спущена, и опасно неустойчивы каблуки. Собираются гости. Каждый сначала предстает перед хозяевами, отмечающими имена приглашенных, которым разрешено проникнуть в престижное общество.

Хозяйка улыбается Антуану своей белоснежной улыбкой – возможно ли иметь такие зубы? – затем она поворачивается ко мне и бросает вопросительный взгляд, который тут же воскрешает во мне боязнь быть уличенной.

– А вы, мадам…

Антуан отметает вопрос проворным жестом.

– Она со мной.

– В таком случае…

Она пропускает нас и желает мне хорошего вечера с несколько вычурной вежливостью, которая меня ужасно раздражает.

Это вечер меценатства. Очередной ужин в пользу сохранения культурного и художественного наследия. Все сливки общества здесь. Приглашенные из самых разных уголков планеты. Столпы общества, политики, светские львы и львицы, наследники, акулы бизнеса, интеллектуалы, артисты. И я, я, я… всего лишь малышка я.

Вот уже более получаса мы дегустируем этот приветственный коктейль – бокалы шампанского в руках и косые оценивающие взгляды, нацеленные скорее на то, чтобы узнать о тебе побольше, нежели просто поздороваться.

Антуан тут как рыба в воде. Привычка. Учитывая его старания на посту, которого он так страстно добивался, – на самой крупной радиостанции Франции, – он всюду вхож.

– Все в порядке, любовь моя? – шепчет он мне с придыханием.

Откуда взять мужество вывести его из заблуждения? Ему по душе, что я его сопровождаю, но, кажется, он слишком горд, чтобы представить меня.

К нам приближается пара. Я узнаю популярную телеведущую и – за руку с ней – известного спортсмена.

– Антуан!

Тысяча фальшивых излияний – их даже перечислить трудно. Наконец, мое присутствие замечают – я удостоена вопросительного взгляда, кто это там?

– Это моя подруга Мередит, – объявляет с гордостью Антуан.

Теледива осматривает меня с головы до ног. Она ищет на жестком диске своей памяти ассоциации меня хоть с кем-нибудь, кого она знает. Никакого результата.

– Чем вы занимаетесь, Мередит?

– Я актриса комедии… Стендап.

Делаю вид, что не замечаю сарказма в стиле «а, ну ясно», который за этим последовал. Она прищурила свои желчные глаза:

– И где вы играли?

Бинго. Краснею как рак.

Дива вонзает еще несколько ножей в мои комплексы – что, кажется, доставляет ей немалое удовольствие. Почему бы ей не зарабатывать на этом развлечении – в момент приветствия открывать охоту на врага, а такой всегда найдется в этом светском обществе.

Подвожу черту разговора тем, что залпом выпиваю бокал шампанского. Наконец сообщают об ужине.

Разумеется, меня не посадили рядом с Антуаном. Он бросает на меня сочувствующий опечаленный взгляд, сидя по ту сторону стола. Стол декорирован букетами, лишающими любой возможности поговорить. Моя единственная надежда на общение – сосед справа и сосед слева. С одной стороны – монументальная фигура, повернутая ко мне спиной, что оставляет альтернативу общаться лишь с затылком, прикрытым шиньоном. С другой – седовласый месье не первой молодости, уверенный в своих правах на фамильярное общение.

Сначала я сопротивляюсь его похотливым атакам, но затем, выбрав минутку, покидаю стол, чтобы скрыться в безлюдном туалете. Вот бы больше не выходить отсюда… Но мое уединение длится недолго – входят две женщины. Поправляя макияж, они без умолку болтают. Я узнаю голос ведущей. Все как в сцене, вырванной из дешевого фильма. Ведущая не оставляет мне никакой надежды: «Милая девушка, но лишь актриска второго сорта. Выкрутилась, отыскав хорошую партию…»

Меня вот-вот стошнит. Через пару минут, которые кажутся вечностью, они наконец уходят. Насчет плохой актрисы они ошиблись: когда я присоединяюсь к улыбающемуся Антуану, я превосходно вхожу в свою роль. Он ничего не заметил.

Сцена 2

Мередит

Я толкаю двери салона красоты, расположенного в улочке моего квартала, на окраине 19-го округа Парижа. Вот уже несколько дней в голове вертелась одна и та же мысль: мне срочно нужен массаж. Напряжение в спине стало невыносимым, и мне это знакомо, как никому другому, – тело не лжет. Там, на этом званом вечере, всплыли на поверхность вещи, которые я предпочла бы оставить на дне. Теперь они открылись, и больше ничего не повернуть назад.

Салон маленький, но здесь все сделано для души и тела: декорации продуманы со вкусом и утонченностью. Одно только название – «Ламай» – сражает меня наповал: так же называется пляж в райском месте, на острове Самуй. И так же зовут массажистку, которая должна привести меня в чувство.

Молодая женщина ведет меня в комнату. Голова Будды, свечи и атмосферная музыка, приглушенный свет. Мой разум соглашается на путешествие, обещающее отдых. Я быстро скидываю одежду.

Ламай стучится в дверь. Мягкость ее голоса, глаз, жестов успокаивают меня мгновенно. Она улыбается, приглашает лечь. Аромат эфирных масел телепортирует меня в другое измерение.

Снимая напряжение моего тела, Ламай осторожно выводит меня на разговор, чтобы я еще и выговорилась.

– Я больше не знаю, где я нахожусь, – слышу себя. – Я переживаю тяжелый период в моей жизни.

Сначала мне сложно выдавить из себя и слово. Но, все больше отдаваясь удовольствию, я начинаю сдаваться.

– Я люблю… мужчину. Но… Это странно. Я не могу, несмотря ни на что, почувствовать себя в своей тарелке. Он… Он тоже меня любит. Взаимной любовью, что случается редко, вы не находите?

Ламай молча соглашается – главное, не перебивать мою исповедь лишними словами. У нее это вошло в привычку – слушать незнакомцев, разделять состояние их души. И я позволяю себе воспользоваться благосклонностью ее внимания.

– Вы понимаете… У меня нет причин собой гордиться. У меня чувство, будто я никто.

– Как это – никто? – удивляется Ламай.

– Ну, он уже сорвал большой куш – он очень успешен. Я же только у истоков своей карьеры. И, кто знает, выйду ли я когда-нибудь из тени…

– Если вы позволите, вы уже кое-кем являетесь.

Я вздыхаю, раздираемая изнутри.

– Да, но не той, кем я мечтаю быть. У меня ощущение, будто я только набросок, эскиз самой себя, понимаете?

В темноте у меня появилось ощущение, что массажистка улыбнулась.

– В Азии мы очень чувствительны к шарму незаконченности…

Как красиво звучит – шарм незаконченности. Но я не хочу просто существовать в его глазах. У меня нет ни малейшего желания зависеть от него, чтобы почувствовать себя живой!

– Пока ты не нашел сам себя, трудно любить другого человека.

Слова Ламай на секунду зависают в воздухе и находят во мне особенный отклик.

Сеанс подходит к концу, массажистка исчезает, оставив меня одну в комнате, обитой войлоком. Я прихожу в себя. Вспоминаю о нескольких мужчинах до Антуана, о неудачных отношениях, испорченных по причине моих сомнений и скрытых комплексов.

А что, если моей истории с Антуаном подготовлена та же участь? Я стараюсь себя контролировать. Нет. Я слишком его люблю. Я должна найти средство начать жить самостоятельно.