Кен Лю - Бумажный зверинец (сборник)

• Название: Бумажный зверинец (сборник)
• Автор: Кен Лю
• Жанр: Зарубежная фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-095768-2

Кен Лю, популярный китайско-американский писатель, троекратный обладатель премии «Хьюго», а также других премий и наград, представляет сборник рассказов «Бумажный зверинец и другие истории». В этом сборнике прошлое смыкается с будущим, мифология Древнего Китая прорастает в реалии современного мира, боги сходят со страниц ветхих манускриптов, чтобы помочь простым людям, попавшим в беду, а героем способен стать любой человек, осознающий свою ответственность перед современниками и не лишенный чувства порядочности. Опасные космические странствия и мудрые советы Царя Обезьян, вера, способная свернуть горы, и умолчание, приводящее к геноциду сотен тысяч жизней, – творческий диапазон Кена Лю поражает воображение!

---

Кен Лю Бумажный зверинец и другие истории

© Ken Liu, 2016

© Перевод. К.В. Круглов, 2016

© Издание на русском языке AST Publishers, 2019

Предисловие

Свою карьеру писателя я начал с рассказов. И пусть я больше не пишу по несколько десятков рассказов каждый год, так как перешел в своем творчестве к более крупным формам, рассказы все еще остаются для меня чем-то дорогим и особенным.

Поэтому этот сборник для меня – как взгляд в прошлое. Здесь присутствуют мои самые популярные работы (если судить по номинациям и наградам), а также те вещи, которыми горжусь лично я, но которые не получили широкого признания. Думаю, что он достойно представит мои интересы, мою страсть и творческие цели.

Я не пытаюсь провести четкое разграничение между фэнтези и научной фантастикой или, если уж на то пошло, между жанровой и массовой литературой. По мне, вся художественная литература – это превознесение логики метафор, то есть логики повествования вообще, над неизменно случайной и бесчувственной реальностью.

Всю свою жизнь мы пытаемся рассказать о себе, и эти рассказы – вся сущность нашей памяти. Именно так жизнь в этой лишенной чувств, полной случайностей вселенной становится более-менее приемлемой. И то, что мы называем такой подход «заблуждением повествования», не означает, что он никак не соприкасается с истиной.

Некоторые истории просто более явно и литературно выражают метафоры.

* * *

Кроме того, я – переводчик, а перевод является естественной метафорой того, что, по моему мнению, представляет собой писательский труд.

Каждый акт общения – это чудо перевода.

Здесь и сейчас меняющиеся потенциалы действия моих нейронов последовательно формируют определенное расположение, структуру, мысли; эта энергия движется вниз вдоль позвоночника, уходит в руки, в пальцы; мышцы напрягаются, и мысль преобразуется в движение; приводятся в действие механические рычаги; перестраиваются электроны; на бумаге появляются буквы.

В другое время и в другом месте свет падает на эти буквы, отражается в высокоточных оптических приборах, созданных природой после миллиардов лет случайных мутаций; изображение, перевернутое вверх ногами, формируется на двух экранах, созданных из миллионов чувствительных к свету клеток, преобразующих свет в электрические импульсы, которые идут вверх по зрительным нервам, пересекают хиазму, идут вниз по зрительным трактам и попадают на зрительную кору, где импульсы снова преобразуются в буквы, знаки препинания, слова, предложения, средства передачи, содержание, мысли.

Вся система кажется хрупкой, нерациональной, научно-фантастической.

Кто может с уверенностью сказать, что мысли, возникающие у вас в голове при чтении этих слов, являются теми же мыслями, что были у меня на уме, когда я все это писал? Мы очень разные, вы и я, а первичные ощущения нашего сознания так же отличаются друг от друга, как две звезды в противоположных концах вселенной.

И все же, что бы ни потерялось при переводе и преобразовании на этом длительном пути моих мыслей по лабиринту цивилизации к вашему сознанию, думаю, что вы понимаете меня, и вы думаете, что понимаете меня. Наши сознания соприкоснулись, пусть не полностью и всего лишь на миг.

Может ли мысль сделать эту вселенную чуть добрее, чуть светлее, чуть теплее и человечнее?

Мы живем, чтобы в мире было место таким чудесам.

* * *

Я навеки благодарен многим читателям неопубликованных версий, собратьям по перу и редакторам, которые всегда помогали мне в моем творчестве. Каждый рассказ здесь представляет в той или иной степени совокупность моего опыта, всех книг, что я прочитал, всех бесед, в которых я участвовал, всех моих взлетов и падений, радостей и печалей, изумления и отчаяния – все мы всего лишь узелки в паутине Индры.

Я особенно благодарен Джо Монти, моему редактору в SAGA Press, который поддержал меня и помог создать эту книгу благодаря своей рассудительности и способности оберегать меня от меня самого; Рассу Галену, моему агенту, за то, что он увидел потенциал в этих рассказах; но больше всего Лизе, Эстер и Миранде за все то, что многократно делало историю моей жизни полной и значимой.

Наконец, спасибо тебе, мой дорогой читатель! Это возможность соприкоснуться нашими сознаниями, что, в конце концов, делает писательское ремесло действительно стоящим занятием.

Обычаи написания книг у некоторых видов

Нет четких данных по количеству видов разумных существ во вселенной. Идут постоянные споры о том, что следует считать разумом, а цивилизации тем временем рождаются и умирают – так же, как разгораются и гаснут звезды.

Время пожирает все.

Однако каждый вид владеет своим уникальным способом передачи мудрости от поколения к поколению, своим способом сделать мысли зримыми, осязаемыми, запечатленными в неподвижности подобно насыпному валу на пути неодолимой волны времени.

Все пишут книги.

* * *

Некоторые говорят, что письменность – это видимая речь. Но мы-то знаем, что такие воззрения – признак малообразованности.

Взять хотя бы аллатиан. Представители этого музыкального народа пишут, проводя своим тонким, твердым хоботком по чувствительной поверхности, например по металлической пластине, покрытой тонким слоем воска или обожженной глины. (Богатые аллатиане иногда надевают на свой нос наконечник, выполненный из драгоценных металлов.) Во время писания писатель высказывает свои мысли, что приводит к вибрации хоботка вверх и вниз, тем самым на поверхности выдавливается бороздка.

Чтобы прочитать книгу, выгравированную таким способом, аллатианин помещает свой нос в бороздку и ведет его по ней. Чувствительный хоботок вибрирует в гармонии с колебаниями бороздки, а полость в аллатианском черепе усиливает звучание. Так воссоздается голос писателя.

Аллатиане считают свою систему письма превосходящей все остальные. В отличие от книг, написанных алфавитом, силлабическим письмом или логограммами, аллатианская книга содержит не только слова, но и тон писателя, его голос, интонацию, акценты, модуляции, ритм. Это одновременно и ноты, и запись. Речь звучит как речь, плач – как плач, а рассказ идеально воссоздает беззвучное восхищение рассказчика. Для аллатиан читать – это в прямом смысле слышать голоса прошлого.

Однако за такую красоту аллатиане неизбежно платят определенную цену. Поскольку для чтения требуется физический контакт с мягкой, пластичной поверхностью, то при каждом прочтении текст несколько повреждается, и некоторые аспекты оригинала безвозвратно утрачиваются. Копии на более прочных материалах, конечно же, не могут передать все тонкости голоса писателя, поэтому совершенно не пользуются популярностью.

Чтобы сохранить свое литературное наследие, аллатиане вынуждены прятать самые ценные манускрипты в запретных библиотеках, допуская туда лишь избранных. Так что самые прекрасные и важные работы аллатианских писателей читаются очень редко и известны только по толкованиям переписчиков, которые пытаются воспроизвести оригинал в новых книгах после прослушивания источника на специальных церемониях.

В обращении ходят сотни и тысячи толкований самых важных работ, которые затем также перерабатывают и распространяют. Аллатианские ученые уделяют значительную часть времени обсуждению относительной авторитетности различных параллельных версий и реконструкции (на основе множества несовершенных копий) предполагаемого голоса предков – идеальной книги, неиспорченной читателями.

* * *

Кватцоли считают, что размышления и письмо ничем не отличаются.

Это раса механических существ. Неизвестно, были ли они изначально механическими творениями других, более древних существ, являются ли они всего лишь вместилищем душ, обитавших ранее в органических телах древней расы, или же самостоятельно эволюционировали из инертной материи.

Тела кватцоли состоят из меди и имеют форму песочных часов. Их планета вращается по сложной орбите между тремя звездами, вследствие чего мощная приливная сила расплавляет ее металлическое ядро, что приводит к выбросу тепла на поверхность в виде паров гейзеров и озер лавы. Несколько раз в день кватцоли вбирают воду в нижнюю камеру, где она медленно вскипает и превращается в пар, когда кватцоли погружаются в булькающие озера лавы. Пары проходят через регулирующий клапан, узкую часть "песочных часов", в верхнюю камеру, где приводят в движение различные шестеренки и рычаги, которые и оживляют эти механические существа.

В конце этого рабочего цикла пар охлаждается и конденсируется на внутренней поверхности верхней камеры. Капли воды стекают по желобкам, проделанным в меди, собираются в струи, которые затем проходят сквозь пористый камень, насыщенный углекислыми минералами, а после этого удаляются из организма.