Анна-Мария Зелинко - Дезире

• Название: Дезире
• Автор: Анна-Мария Зелинко
• Издательство: КУбК
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-85554-001-4

Увлекательный роман австрийской писательницы Анны-Марии Зелинко «Дезире» рассказывает о дочери марсельского торговца шелком, которой судьбой было уготовано стать родоначальницей современной династии шведских королей.

Юной Эжени-Дезире Клари молодой генерал Наполеон Бонапарт клялся в вечной верности. Впоследствии она станет супругой генерала наполеоновской армии Жана-Батиста Бернадотта. «Дезидерией», то есть «желанной», назовут шведы свою умную и добрую королеву.

---

Легран вернулся, и я заняла его место в фиакре. Кучер протянул мне газету. Я прочла еще в коляске эти пляшущие буквы:

«Союзные власти объявили, что император Наполеон единственное препятствие для восстановления мира в Европе. Император Наполеон, верный своей клятве, объявляет, что отказывается за себя и своих наследников от трона Франции и Италии потому, что нет такой жертвы, не исключая и саму жизнь, которой он не принес бы в интересах Франции».

Все это было написано одной фразой. Фиакр остановился. Жандармы не пропускали нас дальше. Кучер объяснил, что проезд запрещен, что в моем доме ожидают приезда царя. Я пошла пешком по пустынной улице, охраняемой жандармами.

Когда я вошла в дом, Мари подала мне рюмку коньяку.

— Выпей, Эжени, и я тебя одену. Сейчас прибудет царь.

— Я не пью коньяк, ты же знаешь, Мари.

— Все равно, выпей, смотри, ты вся дрожишь.

Я выпила.

— У тебя еще четверть часа, — сказала Мари, опускаясь передо мной на колени и надевая мне чулки и туфли.

— Я приму царя в маленькой гостиной, так как в большой гостиной вся семья в сборе.

— Я приготовила все в маленькой гостиной. Шампанское и печенье, не ломай голову, — Мари надевала мне серебряные туфельки.

Вошла Жюли в открытом пурпурном платье, держа за руку одну из дочерей.

— Как ты думаешь, Эжени, должна ли я надеть корону?

— Во имя Господа, зачем ты хочешь надеть корону?

— Я подумала… Когда ты будешь представлять меня царю…

— Ты действительно думаешь, что тебе необходимо быть представленной царю, Жюли?

— Конечно. Я обращусь к нему с просьбой защитить мои интересы.

— И тебе не стыдно, Жюли Клари? — прошептала я ей на ухо. — Всего несколько часов, как Наполеон отрекся. Семья делила с ним его успехи, и ты получила из его рук две короны. Теперь ты должна ожидать решения своей судьбы, — я едва могла говорить. — Жюли, ты больше не королева. Ты просто Жюли Бонапарт, урожденная Клари. Не более и не менее.

Я услышала звон металла. Корона выскользнула из ее руки. Потом она вышла, хлопнув дверью.

Иветт вдевала мне в уши серьги королевы Швеции.

— Меня весь день спрашивали, куда ты уехала, — сказала Мари.

— И что ты сказала?

— Ничего. Ты отсутствовала очень долго.

— Я отправила главного приказчика за деньгами к клиентам, а сама в это время обслуживала клиента в магазине.

— И как идут дела? — поинтересовалась Мари.

— Блестяще! Шелк и бархат продаются женам бывших маршалов. Дай мне еще коньяку, Мари.

По лестнице я спускалась, как бы летя. Не знаю, было ли то действие коньяка, или усталость и волнение. Внизу в галерее все стояли наготове: дамы в нарядных туалетах, мой племянник генерал, тщательно причесанный, в полной генеральской форме.

Виллат подошел ко мне и просил освободить его от необходимости присутствовать в гостиной. Я поняла и отпустила его кивком головы. Затем посмотрела на остальных.

— Прошу всех пойти в большую гостиную, так как я буду принимать царя в маленькой гостиной.

Мне кажется, они удивились. Затем я сказала Розену:

— Вы, только вы, граф, будете со мной в маленькой гостиной.

— А мы? — не удержалась Марселина. Я была уже на пороге.

— Я не хочу ставить французов в положение, когда они должны быть представлены победителю прежде, чем будет заключен мир между Францией и союзниками. Ведь император Франции только сегодня отрекся от трона.

Затем я вошла в комнату, а они все, понурившись, ушли в большую гостиную.

Я стояла прямо и неподвижно в середине комнаты, когда широко открылись двери, и вошел ОН в белоснежной форме, с золотыми огромными эполетами и круглым мальчишеским лицом. Золотистые кудри, беззаботная улыбка. А сзади него… сразу сзади него Талейран. Я поклонилась и протянула руку для поцелуя.

— Ваше высочество, я почел необходимым засвидетельствовать свое уважение супруге человека, который столько сделал для освобождения Европы, — сказал царь.

Лакеи налили шампанское. Царь сел рядом со мною на диван. Напротив, в кресле, — вышитый мундир Талейрана.

— Князь Беневентский был так любезен, что предоставил в мое распоряжение свой дом, — сказал царь, улыбаясь. — Я сожалел лишь о том, что ваш супруг не вошел в Париж рядом со мной, — он поморгал и слегка прикрыл веками светло-голубые глаза. — Я рассчитывал, что мы будем в Париже вместе. Мы обменялись столькими письмами! У нас даже возникли некоторые разногласия по поводу будущего Франции.

Я улыбалась и маленькими глотками пила шампанское.

— Я с нетерпением ожидаю прибытия вашего супруга. Надеюсь, вы знаете, как скоро можно ожидать его приезда?

Я покачала головой и выпила еще глоток шампанского.

— Временное правительство Франции — под руководством нашего друга, князя Беневентского, — он поднял свой бокал и слегка наклонил голову в сторону Талейрана. Талейран поклонился. — Временное правительство сообщило нам, что Франция стремится к возвращению Бурбонов и считает, что лишь реставрация может сохранить мир. Я несколько удивлен. А что думает по этому поводу Ваше высочество?

— Я ничего не понимаю в политике, сир.

— В беседах с вашим супругом, мадам, я выразил свое предположение, что французский народ не очень желает реставрации Бурбонов. Я предложил вашему супругу создать во Франции новую династию — королем маршала Франции Жана-Батиста Бернадотта, наследного принца Швеции.

— И что ответил мой муж, Ваше величество?

— Это поразительно! Он ничего не ответил, Ваше высочество. Мой дорогой кузен, принц Швеции ничего не ответил на мое письмо с этим предложением. Его высочество не прибыл в Париж в нужное время, и мои курьеры не смогли его найти. Его высочество… исчез. Австрийский император и король Пруссии настаивают на возвращении Бурбонов. Англия уже приготовила военное судно, чтобы доставить во Францию Людовика XVIII. Поскольку принц Швеции не отвечает и его нет, я склоняюсь в сторону желаний французского правительства и моих союзников. Жаль! — И сразу: — У вас очаровательная гостиная, мадам.

Мы встали и подошли к окну. Мы стояли рядом. Я была ему по плечо.

— Какой прелестный сад!

Бог мой! Мой сад в этом году был такой заброшенный и неприглядный.

— Я живу в бывшем доме Моро.

Царь прикрыл веки.

— Пушечное ядро оторвало ему обе ноги. Моро принадлежал к моему штабу, он умер в начале сентября. Ваше высочество не знали разве?

Я прислонилась к холодному стеклу.

— Моро — один из наших старых друзей. Они вместе с моим мужем защищали Республику для французского народа.

Я говорила очень тихо. Мы были одни в нише окна — русский царь и я. Даже Талейран не слышал нас.

— Видимо из-за своих республиканских взглядов ваш муж не согласился на мое предложение, мадам.

Я молчала.

— Молчание — знак согласия.

Я молчала, и во мне поднимался гнев. Мне было необходимо все-таки высказаться перед ним.

— Сир…

Он наклонился ко мне.

— Дорогая кузина…

— Сир, вы ведь предлагали моему мужу не только корону Франции. Вы предлагали ему также руку одной из великих княжон России…

— Действительно, стены имеют уши. Однако я удивлен, что стены замка Або также имели уши… — он засмеялся. — Знаете, что ваш супруг мне ответил?

Я молчала. Мой гнев прошел, осталась только усталость.

— Наследный принц ответил мне: «Разве я уже не женат?» Более к этому вопросу мы не возвращались. Вы, надеюсь, успокоились теперь, Ваше высочество?

— Я не беспокоилась, сир. Во всяком случае, по этому поводу. Выпейте еще бокал, мой дорогой… кузен.

Талейран подал нам бокалы. Он больше не оставлял нас одних ни на минуту.

— Если я могу быть вам чем-нибудь полезен, приказывайте, Ваше высочество, — галантно сказал царь.

— Вы очень добры, сир, но я ни в чем не нуждаюсь.

— Может быть, почетный караул из офицеров моей гвардии?

— Ради Бога, не надо!

Талейран улыбнулся своей немного насмешливой улыбкой.

— Понимаю, — сказал царь. — Конечно, я понимаю, дорогая кузина, — он склонился к моей руке. — И если бы я познакомился с вами раньше, я никогда не сделал бы такого предложения наследному принцу Швеции. Я говорю о своем предложении в замке Або…

— Но вы же хотели ему добра, — сказала я, чтобы его утешить.

— Женщины в моей семье, об одной из которых шла речь, к сожалению, некрасивы. Вы же… дорогая кузина… — конец фразы потерялся в звяканье шпор.

Дверь уже давно закрылась за моим высоким гостем, а я стояла неподвижно посреди гостиной. Я так устала, что не могла двигаться. Мой взгляд упал на корзину фиалок.

— Граф Розен, откуда эти фиалки?

— Их привез Коленкур. Он привез их из Фонтенбло.

Я подошла к камину. Среди цветов лежало письмо.

Я открыла конверт и вынула белый листок, на котором была выведена одна буква: «Н»… Я погрузила руки и лицо в корзину фиалок. Они пахли так нежно, они были еще живые и уже почти мертвые.