Константин Калбазов - Бронеходчики. Сверкая блеском стали…

• Название: Бронеходчики. Сверкая блеском стали…
• Автор: Константин Калбазов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-9922-2870-0

Тесла и Филиппов – величайшие умы современности. Они действительно полагали, что разрушительная сила нового оружия сделает войны бесполезными, что страх взаимного уничтожения заставит людей решать конфликты и противоречия путем переговоров. Но как же они ошибались. И как бы лидеры Большой пятерки ни боялись задействовать находящиеся у них могучие генераторы Теслы, война всегда была и остается одной из граней международной политики: где заканчиваются слова, говорят пушки. А значит, у пилотов шагающих бронированных монстров по-прежнему есть работа. И они выводят свои бронеходы на поля сражений.

---

Идя по длинному коридору с дверями в учебные аудитории по одну сторону и высокими стрельчатыми окнами по другую, он то и дело раскланивался со знакомыми. Всего лишь год назад именно в этих стенах его встретили весьма враждебно. А вокруг кипели страсти вокруг аншлюса Австрии и присоединения Судет к Германии. Помнится, прибыв для стажировки в Немецкий университет, он был вынужден сразу перевестись в Чешский.

Сегодня от былого разделения не осталось и следа. Вековой традиции сосуществования фактически двух университетов, где преподавали на немецком и чешском, пришел конец. Ныне университет именовался просто Карловым, без обозначения национальной принадлежности. Обучение же проводилось на двух языках – чешском и латыни. Разумеется, студенты изучали иностранные языки, но это уже совсем другое дело. И тому были объективные причины.

К концу сентября прошлого, сорокового, года после контрударов в направлении Варетин и Хваловице противоборствующие стороны замерли на довоенных позициях. Вся их активность сводилась к редким авианалетам, воздушным схваткам, разрозненным артобстрелам и вялым перестрелкам. Словом, в дело вступала уже знакомая и отработанная в Великую войну позиционная тактика.

Немцы объясняли прекращение активных действий уважением к международному праву и решениям Лиги Наций. Совет же безопасности последней настаивал на том, что данный конфликт должен быть урегулирован за столом переговоров. Именно конфликт. Потому что слово «война» вообще не упоминалось. Во всех официальных документах фигурирует название «Судетский инцидент». Десятки тысяч убитых и инвалидов. Но оказывается, даже войны не было.

Вообще-то, несмотря на широко тиражируемую версию, в то, что Гитлер отступил под давлением указанных факторов, поверить было трудно. Но иной попросту не было. Франция, несмотря на проведенную мобилизацию и идущие в Чехословакии тяжелые бои, войну Германии так и не объявила. Англия также провела мобилизацию и отправила к галлам свои экспедиционные силы. Но до большего дело так и не дошло. Не последовало даже ни единого ультимативного заявления, похоже, из опасения спровоцировать агрессию Гитлера.

Как бы то ни было, после месяца переговоров, дебатов на заседаниях в Лиге Наций и вялых позиционных боев было достигнуто мирное соглашение. Оно сводилось к тому, что Чехословакия сохраняла свою территориальную целостность и не уступала Германии ни пяди земли. В то же время правительство не будет препятствовать эмиграции немцев, желающих перебраться на историческую родину.

Признаться, последний пункт сильно бил по промышленной базе страны. Потому что заводы лишались большого числа квалифицированных кадров, которых вот так, в одночасье, не заменишь. Из четырех миллионов судетских немцев больше двух предпочли покинуть страну. И это при том, что общее население составляло четырнадцать.

Мало того что промышленность лишалась рабочих рук, так еще и эта эмиграция ложилась тяжким бременем на плечи Чехословакии. Правительство обязывалось обеспечить строительство нового жилья на территории Германии и выплатить некую компенсацию.

Поговаривали, что на принятии этих условий настоял русский император. Как приписывали ему и то, что России на руку ослабление союзника в промышленном отношении. Даже если Чехословакии удастся сохранить прежние объемы производства, качество выпускаемых товаров неизменно должно упасть. А значит, и у русских будет одним конкурентом меньше.

Еще говорили о том, что, мол, по факту Чехословакия в этом противостоянии оказалась на высоте. И коль скоро Гитлеру не удалось ее сокрушить, значит, и требовать он ничего не может. Тут уж скорее наоборот – она должна настаивать на компенсации.

Противники этой позиции не без оснований подмечали, что в полномасштабной войне на истощение Чехословакии против Германии не выстоять, даже при поддержке русских. Хотя бы ввиду отсутствия у них общих границ. Ну не могли же поляки бесконечно демонстрировать свою некомпетентность и неспособность воспрепятствовать поставкам из России.

Вместе с оттоком населения Судет отбыла часть профессуры и студентов. Руководство, подавляющее большинство которого было представлено чехами, приняло решение, что, коль скоро случился столь существенный отток, придерживаться старой традиции двуязычия нет смысла. Несогласные пополнили ряды хлопнувших дверью. В университете окончательно укоренился чешский.

Пройдя по длинному коридору, Кондратьев наконец скрылся за дверью своего рабочего кабинета. Ну как своего. В том числе. Потому что в этом помещении их обреталось шестеро. Ну да, у каждого свой стол, и то хорошо. Клим кивнул соседу-чеху и, едва присев на свое место, увидел сложенный вдвое листок, лежащий поверх других бумаг. Развернул.

«Ваша супруга изменяет вам. Если хотите убедиться, гостиница «Путник» на улице Италской в два часа дня. Номер тридцать три».

И все. Даже подписи «доброжелатель» нет. С-сволочи! Игнат смял листок и с силой зашвырнул его в корзину. Какие все же люди сволочи! Вот кому так хочется нагадить в душу? Кто от этого получает удовольствие?

Профыркавшись рассерженным котом, резким движением раскрыл портфель и буквально вырвал оттуда свой дневник. Едва не отодрав обложку, не менее резким движением раскрыл его. Потом поймал себя на несвойственном поведении. Стараясь сделать это незаметно, глубоко вздохнул и притворно спокойно, с нарочитой тщательностью расправил смявшийся листок. Ухватил тесьму закладки и раскрыл на нужном месте.

Минут через десять поймал себя на том, что тупо смотрит в одну точку, а в голове птицей в клетке бьется одна и та же мысль. А вдруг правда? Стоп! Это бред! Такого быть не может. Потому что не может быть. А взгляд сам собой скользнул на настенные ходики. Двадцать минут третьего.

Все так же нарочито аккуратно закрыл дневник. Уложил его в портфель. Застегнул клапан и, вновь вздохнув, словно собирался броситься в прорубь, поднялся на ноги. Ничего не говоря, негнущейся деревянной походкой вышел из кабинета. Но тут же спохватился и буквально вбежал обратно. Сунулся в бумажную корзину, схватил измятую анонимку и выбежал вон.

Оказавшись на улице, первым делом задохнулся от ударившего в лицо смога. День выдался жарким, безветренным, а потому вся отработанная во множестве автомобилей гадость в буквальном смысле этого слова повисала на улицах столицы. Ему даже пришлось ненадолго остановиться, чтобы перевести дух и адаптироваться к новой среде. В такие дни в помещениях окна не открывали. Прохлады все одно не получишь, так еще и дышать будет нечем.

До нужной улицы было не так уж и близко. Плюс он понятия не имел, где там находится эта клятая гостиница. Нет, он не поверил в написанное. Ни на мгновение не поверил. Однако захотел все же убедиться в том, насколько чиста жена и насколько он не прав, коль скоро в него закралась хотя бы тень подозрения. Низко? Да плевать. Он должен убедиться. И когда он будет знать точно…

Он обязательно найдет этого негодяя. Сейчас, как он ни старался, его мозг отказывался работать. А для того чтобы думать, нужна холодная голова. Вот убедится. Успокоится. И рассуждая здраво, а не в горячке, выяснит, кто посмел попытаться взорвать его брак. Узнает и накажет. Ему не впервой становиться к барьеру. Только теперь у него не просто достанет для этого решимости, но еще и твердости руки. Потому что стрельбой он уже давно не пренебрегает.

Такси обнаружилось сразу. И, по счастью, было свободным. Водитель лихо крутанул баранку, и «шкода», вильнув, подкатила к самому тротуару, а задняя дверь оказалась точно напротив клиента. Впрочем, Клим этого не оценил. Все такой же мрачный сел на заднее сиденье.

– Гостиница «Путник», – как можно спокойнее произнес он.

– На Италской? – полуобернувшись, уточнил таксист.

– Да.

– Знаю. Враз домчу. – Устроился поудобней, включил переднюю передачу и выжал акселератор.

Доехал и впрямь быстро. По дороге шофер попытался завязать разговор. Но, поняв, что у клиента настроение не то, тут же оставил его в покое. Получил свое по счетчику и, пыхнув облачком пара, с бодрым чух-чух укатил прочь.

Оказавшись на тротуаре, Клим осмотрелся. Ничего особенного. Улица вроде и не узкая, но в то же время кажется зажатой из-за возвышающихся по обеим сторонам многоэтажек. Не коробок каких, что сейчас все чаще стоят по окраинам, в погоне за дешевым и доступным жильем. Эта застройка уже преклонного возраста, не лишена изыска, выглядит солидно, но не тяжеловесно.

Гостиница располагалась в шестиэтажном доме в стиле модерн. Невысокое крыльцо и высокая двустворчатая дверь в арке. Над ней вывеска «Путник». На входе лакей. Не какие-то там меблированные комнаты, а настоящая гостиница, с претензиями на репутацию. Впрочем, какая ему, собственно говоря, разница.

Прошел в фойе – и тут же оказался перед администратором. Худощавый мужчина с тонкими усиками, прилизанными напомаженными волосами. Одет в костюм с логотипом гостиницы над кармашком, из которого торчит уголок белоснежного платочка. В неизменной бабочке и накрахмаленной белой рубашке. Учитывая неистребимый смог, белому все же предпочитают все больше темные тона или в крайнем случае кремовый цвет. А значит, гостиница и впрямь далеко не из последних.