Лев Безыменский - Гитлер и Сталин перед схваткой

• Название: Гитлер и Сталин перед схваткой
• Автор: Лев Безыменский
• Издательство: Вече
• Жанр: Политика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7838-0628-5

В своей новой книге известный журналист и историк Лев Безыменский, автор целого ряда книг по вопросам военной истории XX века, обращается к животрепещущей теме взаимоотношений СССР и Германии в предвоенные годы. Опираясь на богатые документальные материалы, он прослеживает, как развивались отношения между двумя странами с 1923 года «роковой» даты 22 июня 1941 года. Особое внимание автор уделяет периоду 1939-1941 годов, затрагивая до сих пор остающиеся секретными трагические события того времени.

---

«Бюрократически, — продолжал Берджесс, — мое положение определилось таким образом, что я буду связным между секцией „Д“ английской разведки, Форин оффис и Министерством информации… Мною подписан официальный секретный акт (Official secrets act) для СИС, и поэтому личный секретарь Пэрта, начальника отдела информации в МИД, Янг сказал мне, что он будет иметь возможность давать мне любую информацию». Таким образом, Берджесс получил доступ к шифротелеграммам и сводкам Министерства иностранных дел. Его разведывательные возможности расширялись. Он продолжал получать довольно интересную, хотя и часто фрагментарную, политическую информацию и от сотрудников разведки. Примечательна в этом отношении его беседа за ужином 3 августа 1939 г. с начальником секции «Д» Грэндом. Ссылаясь на члена военной делегации Англии на начавшихся в августе переговорах в Москве генерал-майора Хэйворда, Грэнд сообщил своим слушателям, что английское правительство исходит из того, что «в Англии мощь Красной Армии расценивается низко» и что «война Англии против Германии может быть легко выиграна». Поэтому нет особой нужды заключать соглашение с Советским Союзом и переговоры с ним должны быть затянуты до ноября, а затем прерваны. То, что Грэнд рассказал об отношении англичан к переговорам с Советским Союзом летом 1939 года, подтвердили и другие источники Берджесса. В своем письме в Центр от 28 августа 1939 г. он сообщал:

«Во всех правительственных департаментах и во всех разговорах с теми, кто видел документы о переговорах, высказывается мнение, что мы никогда не думали заключать серьезного военного пакта. Канцелярия премьер-министра открыто заявляет, что они рассчитывали, что смогут уйти от русского пакта (действительные слова, сказанные секретарем Гораса Вильсона)».

Ну как после прочтения таких донесений Сталину было верить в официальные заверения Галифакса и Чемберлена о готовности к соглашению? Веры не было, и неудивительно, что советская делегация на начинавшихся в Москве военных переговорах получила от Сталина издевательскую инструкцию (она была им продиктована Ворошилову, который записал ее от руки):

«1. Секретность переговоров с согласия сторон.

2. Прежде всего выложить свои полномочия о ведении переговоров с англо-французской военной делегацией о подписании военной конвенции, а потом спросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.

3. Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и «почтительно» спросить, для каких целей направило их правительство в СССР.

4. Если они ответят, что они направлены для переговоров и для подготовки дела подписания военной конвенции, то спросить их, есть ли у них какой-либо план обороны будущих союзников, т. е. Франции, Англии, СССР и т. д. против агрессии со стороны блока агрессоров в Европе.

5. Если у них не окажется конкретного плана обороны против агрессии в тех или иных вариантах, что маловероятно, то спросить их, на базе каких вопросов, какого плана обороны думают англичане и французы вести переговоры с военной делегацией СССР.

6. Если французы и англичане все же будут настаивать на переговорах, то переговоры свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а также через Румынию.

7. Если выяснится, что свободный пропуск наших войск через территорию Польши и Румынии является исключенным, то заявить, что без этого условия соглашение невозможно, так как без свободного пропуска советских войск через указанные территории оборона против агрессии в любом ее варианте обречена на провал, что мы не считаем возможным участвовать в предприятии, заранее обреченном на провал.

8. На просьбы о показе французской и английской делегациям оборонных заводов, институтов, воинских частей и военно-учебных заведений сказать, что после посещения летчиком Линдбергом СССР в 1938 г. Советское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских частей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся».

Так оно и оказалось: полномочий не было, плана тоже, о проходе советских войск говорить не захотели. Переговоры ничем не кончились. Впрочем, и у англичан, и у французов наставления были определенными: тянуть время, ничего не подписывать.

Глава тринадцатая. Две колеи

Традиционная советская историография знает лишь один календарь дипломатической активности СССР в 1939 году: это календарь советских усилий по созданию системы коллективной безопасности путем переговоров с Англией и Францией. Это:

— 18 марта 1939 года: запрос Англии в Москве о возможности коллективных действий для предотвращения установления немецкого господства над Румынией;

— тот же день: ответ СССР с предложением о созыве международной конференции с участием СССР, Англии, Франции, Польши, Румынии и Турции. Предложение отклоняется;

— 17 апреля: новое предложение СССР о заключении соглашения между СССР, Англией и Францией о взаимной помощи;

— 8 мая: предложение Англии об односторонних обязательствах СССР;

— 23 мая: формальное согласие Англии на переговоры послов двух держав с Молотовым в Москве;

— 2 июня: советский проект пакта о взаимопомощи;

— 10 июля: согласие Англии на переговоры;

— 25 июля: начало переговоров послов в Москве;

— 12 августа: начало переговоров военных миссий.

Но, как выясняется, это была лишь одна сторона медали, одна колея. Была и другая — советско-германская. Если взглянуть на документы некогда секретного архива Сталина (ныне они в Архиве Президента РФ), то неожиданно открывается совсем иная картина, чем ее рисовали прежде.

…Из материалов сталинского архива видно, что идея нормализации пришедших с 1933 г. в полное расстройство советско-германских отношений возникла у Сталина давно. Иначе как можно понять до сих пор бывшее не известным исследователям постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 января 1939 г. за № 67/187, гласившее:

«Обязать т.т. Микояна, Кагановича Л. М., Кагановича М. М., Тевосяна, Сергеева, Ванникова и Львова к 24 января 1939 г. представить список абсолютно необходимых станков и других видов оборудования, могущих быть заказанными по германскому кредиту».

Если учесть, что речь шла о руководителях наркоматов: путей сообщения — Л. М. Кагановиче, авиапромышленности — М. М. Кагановиче, судостроения — И. Ф. Тевосяне, боеприпасов — И. П. Сергееве, вооружения — Б. Л. Ванникове, машиностроения — В. К. Львове, то как можно было допустить, чтобы «абсолютно необходимое» для СССР военное оборудование заказывалось в гитлеровской Германии, противостояние с которой было незыблемо для советской внешней политики? Какие реальные шансы могли быть в начале 1939 г. для выполнения столь необходимых для укрепления советской обороноспособности заказов? Да еще на предприятиях Германии — страны, которая активно готовилась к развязыванию крупной войны в Европе?

Ответы на эти вопросы заложены, разумеется, не в текущей дипломатической переписке 1939 г., а в исторически сложившемся своеобразии советско-германских экономических отношений, которые, в свою очередь, были частью общего комплекса отношений СССР с капиталистическим миром. Об этом комплексе уже шла речь выше, но с конца 1938 г. он стал играть особую роль.

Еще с 1938 г. германская сторона давала понять, что она заинтересована в увеличении советских поставок сырья. Об этом свидетельствует записка НКВТ от 9 апреля 1938 г. В февральской директиве Политбюро наркомвнешторгу давалось согласие на начало переговоров; торгпредство в Берлине указывало, что немцы заинтересованы в увеличении завоза сырья и настаивают, чтобы «мы приняли в учет их потребности в сырье». Статс-секретарь министерства иностранных дел рейха Э. фон Вайцзеккер задал 6 июля 1938 г. полпреду А. Ф. Мерекалову прямой вопрос, имеет ли он «какие-либо конкретные планы и предложения относительно расширения экономического сближения СССР и Германии». Таков был, видимо, первый зондаж с немецкой стороны, который позволил 6 декабря 1938 г. Политбюро принять постановление о разрешении НКВТ продлить прежнее соглашение о торгово-платежном обороте между СССР и Германией на 1939 г. 21 января 1939 г. последовало упомянутое решение о подготовке списков необходимых для СССР станков и оборудования.

В начале 1939 г. произошли и некоторые важные события в германской политике, имевшие непосредственное отношение к тогда уже возможному, но еще не происшедшему сдвигу в отношениях «третьего рейха» с СССР. В Берлине видели, что Мюнхенское соглашение Германии, Англии и Франции нанесло тяжелый удар по советскому курсу коллективной безопасности, вплоть до того, что в октябре 1938 г. германское посольство в Москве предсказывало скорую отставку Литвинова и пересмотр советской политики в отношении Германии, Италии и Японии, в частности возвращение Москвы к традициям внешнеэкономической ориентации на Германию. Одновременно представители министерства экономики, ведомства по четырехлетнему плану и министерства иностранных дел высказывались за выяснение возможности увеличения советских поставок сырья для выполнения новых задач, поставленных перед военной промышленностью в речи Геринга в октябре 1938 г. на заседании генерального совета «четырехлетки».