Николай Свечин - Случай в Семипалатинске

• Название: Случай в Семипалатинске
• Автор: Николай Свечин
• Жанр: Исторические детективы
• ISBN: 978-5-04-100620-4

В Семипалатинске зарезан полицмейстер. По горячим следам преступление раскрыто, убийца застрелен при аресте. Дело сдано в архив. Однако военный разведчик Николай Лыков-Нефедьев подозревает, что следствию подсунули подставную фигуру. На самом деле полицмейстера устранили агенты британской резидентуры, которых он сильно прижал. А свалили на местных уголовников… Николай сообщил о своих подозрениях в Петербург. Он предложил открыть новое дознание втайне от местных властей. По его  предложению в город прибыл чиновник особых поручений Департамента полиции коллежский советник Лыков. Отец с сыном вместе ловят в тихом Семипалатинске подлинных убийц. А резидент в свою очередь готовит очередную операцию. Ее жертвой должен стать подпоручик Лыков-Нефедьев…

---

– Вы правы, Алексей Николаевич.

– Столь нехитрая мысль, лежащая на поверхности, очень долго доходила до британского ума. Отчего?

– Другая мания мешала, мания величия. Тут вдруг германский флот сильно прибавил. Торговые конфликты за рынки сбыта обострились. И еще Бьёркский договор очень их напугал.

Все трое хорошо знали эту странную историю. В июле 1905 года в шхерах на борту императорской яхты «Полярная звезда» был подписан необычный договор. Германский кайзер Вильгельм Второй убедил российского императора Николая Второго подмахнуть бумажку. Не глядя. В той бумажке было всего четыре пункта, но каких! Россия с Германией обязались помогать друг другу в случае, если на кого-нибудь из них нападет третья европейская страна. Учитывая, что Россия уже была связана подобным договором с Францией, бумага явно целила в англичан. А те имели схожие обязательства в отношении Франции. Завязывался такой клубок противоречий, все сразу сильно запутывалось в европейской политике. Больше всех от Бьёркского договора выигрывала Германия, а меньше всех Россия. Как мог царь уступить кайзеру, известному интригану и провокатору? В тот момент Николай был на борту один, без своего министра иностранных дел. Когда граф Ламздорф увидел уже подписанный договор, то схватился за голову. И вместе с Витте убедил самодержца отказаться от обязательств. Формально они остались в силе, но с оговоркой: при условии, что к ним присоединится Франция. Чего, разумеется, не могло случиться. История эта очень повредила репутации Николая в международных кругах.

– Эх… – Снесарев вздохнул и сказал с тревогой: – Боюсь я нашей дипломатии. Так они обрадуются, что англичане приняли их за ровню, что согласятся на все. До сих пор мы готовились таскать каштаны из огня ради французов. Без нас им Эльзас и Лотарингию не вернуть, и мы вступили в военный союз. Теперь присоединятся островитяне, и все против той же Германии. Зачем нам такие комбинации? Что мы получим взамен? Проливы? А на кой пес нам право выхода из Черного моря в Средиземное? Оно такое же замкнутое, из него только две двери – через Гибралтар и через Суэцкий канал. И обе заперты на английский замок.

Лыков уже слышал подобные рассуждения от Таубе и во многом разделял это мнение. Но он попробовал раззадорить подполковника:

– Немцы тоже нам не товарищи. Посмотреть, как они себя ведут, так ну их к черту.

– В политике дружбы не бывает, а есть лишь расчет, – парировал Снесарев. – Давайте рассуждать. Мы нужны французам для того, чтобы заставить Германию воевать на два фронта. Больше ни для чего. Поэтому они так охотно дают нам займы.

– А мы?

– Алексей Николаевич, а зачем нам воевать с немцами? У нас с ними есть территориальные споры?

– Вроде нет.

– Вот. Французы делят с ними утраченные во франко-прусской войне провинции. Англичане – мировой океан. А мы? Вы хоть понимаете, что военный союз Германии и России непобедим?

– Вы, Андрей Евгеньевич, выступаете за такой союз?

– Да нет же! Германцы нам тоже не товарищи, согласен. Но и не враги. Я выступаю за нейтралитет. Пусть эти ребята дерутся, а мы поглядим. Не готова Россия к войне, это ее погубит. И вообще, худший враг России – это мы сами…

Таубе, молча слушавший спор, вмешался:

– Берлин мог бы как-то ужиться с нами, но не Вена. Мы неизбежно столкнемся с ней на Балканах. К сожалению, к большому моему сожалению, европейская война неизбежна. Турция разваливается на глазах. Когда она начнет сыпаться, налетят падальщики. И Россия будет в первых рядах. Давно еще генерал Фадеев сказал: «Путь на Царьград лежит через Вену». Поэтому я за союз с англичанами. Даже втроем нам трудно придется в будущей войне против тевтонов.

Снесарев хотел возразить, но барон красноречиво показал на часы:

– Андрей Евгеньевич, ему завтра ехать. А мы про высокую политику. Давайте конкретные вопросы решать, а языками почешем, когда Лыков вернется.

– Погодите, господа шпионы, – поднял руку сыщик. – За лекцию спасибо, хотя, как мне кажется, я мог бы без нее обойтись. Скажите кратко: «Большой Игре» конец? А как же агентура, резиденты, разведывательные департаменты? Договор сделает их ненужными?

«Господа шпионы» хмыкнули. Снесарев ответил за обоих:

– Черта с два! «Большая Игра» перейдет на другой уровень, еще более законспирированный. Политики станут журчать друг другу медовые речи. А мы, военные, удвоим осторожность. Или утроим. Суть останется прежней: кто кого перехитрит.

Далее начался конкретный разговор: способы связи, полномочия, союзники. Из Семипалатинска в Петербург за советом не съездишь. Все придется решать на месте, а интересы военного ведомства Лыков представлял себе плохо. Еще он спросил, в какой мере может опираться на губернатора. Таубе пояснил, что генерал-майор Галкин – старый разведчик, в свое время он был делопроизводителем Азиатской части ГУГШ. На востоке давно, в секретных делах поднаторел и всегда поможет сыщику. Правда, у генерала сейчас в семье горе – умирает жена… Но службу Александр Семенович не забрасывает, выучка не та. Барон напишет ему письмо, которое надо взять с собой.

Лыков поинтересовался, что с военным губернатором соседней Семиреченской области. Ведь формально Николка служит под его командой, а не Галкина. Там начальствует знаменитый Ионов, герой многих передряг, создатель знаменитого Памирского отряда, ответил барон. Такой тоже не подведет. Но на всякий случай и к нему будет письмо. Михаил Ефремович – старый боевой товарищ.

Вечером коллежский советник огорошил жену новостью о своем отъезде. Требовалось спешить. Утром следующего дня Лыков выписал бесплатный билет до Омска. Телеграфировал сыну в Джаркент, чтобы встречал его там через четыре дня. Судя по карте, от Омска до Семипалатинска они будут добираться пароходом, вверх по Иртышу. Это еще почти неделя. И лишь по прибытии сыщик сможет заняться своим поручением, да к тому же – в первые дни – втайне от местных властей. Трудная задача, и времени после убийства полицмейстера пройдет уже много. Но если сын приказал, деваться некуда…

Глава 4. В пути

Лыков впервые в жизни ехал по железной дороге так далеко на восток. Первый класс предоставлял все необходимые удобства: умывальник и уборная прямо в купе, был еще вагон с душем. В ресторане все вкусное и свежее. Попутчик, правда, попался неприятный – чиновник Главного тюремного управления. Он направлялся в Забайкалье ревизовать каторжные тюрьмы. Самодовольный и пустой человек, быстро понял Алексей Николаевич. Такие на местах начинают важничать, а тюремную администрацию в грош не ставят. Ну да шут с ним…

После Челябинска началась уже Сибирь. На западе она унылая, некрасивая, и никакого величия в ней нет. Промелькнули Курган и Петропавловск, города, которые подняла из грязи чугунка. Лыков начал потихоньку собирать вещички.

Поезд подошел к станции Медвежья, что в семидесяти семи верстах за Петропавловском. Место было незначительное, в утреннем тумане виднелись какие-то деревянные балаганы. Долго ли еще тащиться до Омска? На стоянку в Медвежьей отводилась четверть часа. Лыков как раз закончил завтрак и хотел пойти на перрон, но не успел. Дверь без стука отворилась, и вошел азиат. Молодой, одетый в суконный кафтан, с большим малахаем на голове. Глаза настороженные, лицо скуластое, нос уточкой. Не здороваясь, он молча смотрел на пассажиров, переводя взгляд с одного на другого.

– Ты куда заперся, кривая рожа?! – рассердился тюремный инспектор.

Неизвестный сообразил что-то и протянул Лыкову клочок бумаги. На нем рукой сына было написано: «Бери вещи и иди за этим человеком, быстро и не привлекая внимания». Это было неожиданно, но думать долго не приходилось. Сыщик мигом оделся, схватил багаж и вышел вон.

Загадочный посланец шагал впереди, по-прежнему не говоря ни слова. Да он, вероятно, и русского языка не знает, решил Алексей Николаевич. Ну и пусть. Почерк Николки не подделан, надо идти, куда он велит. А там разберемся.

Они быстро обогнули вокзал и свернули в первую же улицу. Кругом сновали люди, ехали телеги, мычал скот. Бойкое оказалось место эта станция Медвежья, Лыков не ожидал подобного столпотворения. Где рельсы, там и жизнь… Глазеть по сторонам приходилось на ходу – азиат торопился и манил за собой. Он даже и не подумал взять вещи у питерца. Алексей Николаевич сам тащил поклажу: большой саквояж с дорожными принадлежностями и баул с гримерным депо.

Уже через пять минут парочка вошла в большой деревянный дом, по виду – постоялый двор. Не задерживаясь, азиат проследовал в конец коридора, толкнул дверь и пропустил Лыкова вперед. Тот вошел в комнату – и оказался в объятьях сына.

– Ну, здравствуй, папа!

Николай сильно изменился за то время, что Лыков его не видел. Крепкий, плечистый – ну это, допустим, в отца. Волосы коротко острижены, борода простого русского типа, лицо загорелое. Подпоручик был в темно-зеленом с красным прикладом мундире Сибирского казачьего войска с погонами хорунжего.