Саба Тахир - Жнец у ворот

• Название: Жнец у ворот
• Автор: Саба Тахир
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-108823-1

Империя важнее всего – важнее твоих желаний, дружбы, любви. Любой бунт карается смертью. Если ты не хранишь верность Императору, тебя и твою семью казнят. Таков беспощадный мир, где живет Лайя. Ее старшего брата арестовали за измену и, чтобы спасти его, она проникает в Военную академию Империи. Элиас – один из лучших солдат академии, но втайне он мечтает о другой жизни, о свободе. Когда пути Лайи и Элиаса пересекаются, они понимают, что связаны судьбой. Выбор, который они сделают, изменит будущее всей Империи. Война приближается к пределам Империи. Война вот-вот начнется внутри нее самой. Элен Аквилла – Кровавый Сорокопут – отчаянно пытается спасти свою сестру, а вместе с ней и всех остальных. Но Император становится все более жестоким. Лайе, которая также пытается предотвратить катастрофу, предстоит пережить предательство, а Элиасу – пожертвовать многим, чтобы стать Ловцом Душ.

---

В фургоне так тихо, как будто он пустой. Но я-то знаю… Тишину нарушает тихий плач ребенка, но его быстро заставляют замолчать. Узники уже усвоили урок, что единственный способ избежать страданий – это не издавать ни звука.

– Где все, черт бы их побрал? – слышу я грубый голос совсем рядом и едва не роняю отмычку в снег. Вблизи от меня проходит легионер, и по спине у меня пробегает холодок. Я не решаюсь дышать. «Что, если он меня увидит? Вдруг моя невидимость не сработает?» Такое уже случалось, когда на меня неожиданно нападали или я оказывалась посреди толпы.

– Разбудите хозяина трактира! – легионер поворачивается к солдату-ополченцу, который бежит к нему со всех ног. – Велите ему пошевеливаться и приготовить нам комнаты.

– Трактир пуст, господин. Похоже, жители оставили деревню.

Меченосцы обычно не покидают свои дома, особенно посреди зимы. Единственное исключение – если в поселение начался мор. Но если бы это произошло, Афия бы знала.

«Лайя, это не твое дело. Твое дело – открыть замки».

Солдат-ополченец и легионер устремляются к трактиру. Когда они наконец исчезли, я смогла вставить отмычку в замок. Но металл сопротивляется, он замерз и покрыт инеем.

Ну же! Сейчас, когда со мной нет Элиаса Витуриаса, чтобы открыть половину замков, мне приходится трудиться вдвое больше. Нет времени, чтобы думать о моем друге, и все же я не могу побороть тревогу. Его участие в набегах всегда помогало нам не попадаться. И в конце концов, он же сказал, что остается с нами.

О небо, что могло случиться с Элиасом? Он никогда меня не подводил! По крайней мере, в набегах. Неужели Шэва узнала, что он помог мне и Дарину и провел меня из дома в Свободных Землях через Земли Ожидания? Неужели сейчас она наказывает его за это?

Я почти ничего не знаю о Ловце Душ. Мне известно, что она замкнутая, и предполагаю, что она меня не любит. Иногда, когда Элиас приходит из Земель Ожидания навестить меня и Дарина, я чувствую, что джиннша следит за нами, но в ее взгляде нет ненависти. Только печаль. Но небеса знают, что я не умею чувствовать скрытую злобу.

Будь это любой другой караван, любой другой узник, я бы никогда не стала рисковать жизнью Дарина и кочевников… И своей собственной.

Но мы стольким обязаны Маме Риле и остальным узникам клана Саиф, что просто не можем не освободить их. Кочевница, приемная мать Элиаса, рискнула и своей жизнью и свободой, и жизнями своих родных, чтобы я смогла спасти Дарина. Я не имею права ее подвести.

Элиаса нет. Ты тут одна. Шевелись!

Наконец замок поддается, и я бегу к следующему фургону. Скрывшись среди деревьев всего в нескольких футах отсюда, Афия, должно быть, уже проклинает меня за нерасторопность. Чем дольше я вожусь, тем больше шансов, что меченосцы схватят нас.

Когда замок открывается, я подаю сигнал. «Вжик. Вжик. Вжик». Темноту со свистом рассекает несколько дротиков. Меченосцы по периметру беззвучно падают, мгновенно лишаясь чувств от редкого южного яда, которым смазаны концы дротиков. Над солдатами тут же тенями встают полдюжины кочевников, перерезают им горло.

Я отвожу глаза от этого зрелища, но слух отключить не могу и слышу предсмертные хрипы. Этого было не избежать, я знаю. Без серрийской стали людям Афии не одолеть меченосцев в открытом бою, оружие кочевников просто сломается. Но когда я вижу такое тайное и молниеносное убийство, кровь всякий раз стынет в жилах. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому.

От теней отделяется одна, у нее в руках блестит оружие. Сложные татуировки на руках, означающие, что она «залдара», глава племени кочевников, сейчас скрыты длинными темными рукавами. Я издаю тихий свист, чтобы Афия Ара-Нур поняла, где именно я нахожусь.

– Ты слишком долго возилась, – Афия резко оглядывается вокруг, черные и красные косы на ее голове взлетают. – Где, ад его возьми, этот Элиас? Он что, теперь тоже умеет становиться невидимым?

Элиас наконец рассказал Афии о Землях Ожидания. О том, что умер в тюрьме Кауф, о том, как воскрес, о своем договоре с Шэвой. В тот день кочевница прилюдно назвала его дураком, а потом нашла меня и сказала: «Забудь его, Лайя. Что может быть глупее, чем любить мертвого проводника призраков? Плевать, насколько он привлекателен, это не приведет ни к чему».

– Элиас не пришел.

Афия, выругавшись по-садски, разворачивается к фургонам. И тихо объясняет узникам, что им нужно следовать за ее людьми, стараясь при этом не шуметь.

Из деревни доносятся крики и свист стрел. Это в пятидесяти ярдах от нас. Оставив Афию, я бегу туда, к этим домам, к темной улице, на которой стоит трактир. Бойцы Афии в прячутся от полудюжины имперских солдат. В воздухе свистят стрелы и дротики – слабая защита от разящих клинков меченосцев. Я бросаюсь в гущу боя и изо всей силы бью солдата рукоятью кинжала в висок. Этих ополченцев всегда нетрудно вырубить.

Даже слишком легко.

Где-то поблизости должны быть еще войска, скрытый отряд. Или даже Маска, который следит за всеми, оставаясь невидимым.

– Лайя! – я вздрагиваю от неожиданности. Золотистая кожа Дарина темна от грязи – он вымазался ею для маскировки. Капюшон скрывает копну непослушных медово-золотых волос. Наконец-то они отросли до прежней длины! Глядя на него, никто бы сейчас не поверил, что он полгода провел в тюрьме Кауф. Но в глубине души мой брат все еще борется с демонами. Из-за них он пока не может ковать серрийскую сталь.

«Главное, что он здесь, – говорю я себе. – Он помогает мне. Он сражается. А оружие подождет, когда он будет готов».

– Мамы Рилы здесь нет, – говорит Дарин и оборачивается, когда я беру его за плечо. Голос у него хриплый, потому что он чаще молчит. – Но я нашел ее приемного сына, Шана. И он сказал, что солдаты забрали ее из фургона и увели, когда караван встал на ночевку.

– Значит, она в деревне, – отвечаю я. – Выводи узников, а я пойду ее искать.

– Деревня не должна быть пустой, – предостерегает меня Дарин. – Тут что-то не так. Ступай с узниками ты, а я разузнаю про Маму.

– Что я знаю наверняка – так это что за ней должен пойти один из вас, – рядом со мной появляется Афия. – Потому что я не собираюсь этим заниматься. У нас тут полно узников, и о них нужно позаботиться.

– Если что-то пойдет не так, я могу использовать невидимость. – говорю я. – Так что пойду я. Встретимся в лагере.

Брат сердито поднимает брови, безмолвно возражая. Он может быть таким же упрямым, как наша мать… Иногда его не сдвинуть с места, как гору.

– Я иду с тобой, сестренка. Элиас согласился бы. Он же знает…

– Если ты такой близкий друг Элиаса, – сердито шиплю я в ответ, – скажи ему, пожалуйста, чтобы не забыл прийти, когда в следующий раз решит нам помочь.

Губы Дарина изгибаются в мимолетной кривой улыбке. Улыбке нашей матери.

– Лайя, я знаю, что ты на него злишься, но…

– Избави меня небеса от мужчин, которые важными голосами станут говорить, что они все знают лучше меня! Давай уже выбирайся отсюда. Ты нужен Афии. Ты нужен узникам. Иди.

Прежде чем он успел возразить, я бросаюсь бежать в сторону деревни. Это крохотное селение, не больше сотни домов, крытых соломой. Крыши просели под тяжестью снега, улицы узкие и темные. На них завывает яростный ветер, клубясь над аккуратными садиками. Посреди улицы кто-то забыл метлу – я спотыкаюсь об нее и едва не падаю. Селяне ушли совсем недавно, второпях. Я чувствую это.

Я продвигаюсь вперед осторожно, боясь того, что может скрываться в темноте. В памяти невольно всплывают истории, которые вполголоса рассказывают в трактирах и у костров кочевников: рэйфы перегрызают горло мореходам… В лагерях на Свободных Землях заживо сожжены семьи Книжников… Феи – мелкие крылатые демоны – нападают на караваны и сосут у скота кровь…

Все это, я даже не сомневаюсь, дело рук существа, раньше называвшего себя Кинаном.

Князя Тьмы.

Я останавливаюсь на миг, чтобы заглянуть в темное окно. Ничего не могу разглядеть В черной стигийской ночи. Идя к следующему дому, я мучаюсь от ужасного чувства вины, стыжусь прошлой слабости. «Это ты позволила Князю Тьмы забрать браслет, – шипит у меня в ушах внутренний голос. – Ты стала для него легкой добычей. И он еще на шаг приблизился к тому, чтобы уничтожить Книжников. Он найдет недостающие части Звезды и освободит джиннов. И что тогда будет, Лайя?»

Но, может быть, Князю тьмы понадобятся долгие годы, чтобы найти остальные части Звезды, – пытаюсь я себя утешить. Может быть, недостает еще нескольких частей, а не одной. Может, не хватает еще десятков фрагментов.

Вспышка света впереди. Я отбрасываю мысли о Князе Тьмы и спешу к домику на северном краю деревни. Внутри горит лампа. Дверь открыта, достаточно широко, чтобы я могла проскользнуть внутрь, не прикасаясь к ней. Никто из находящихся внутри ничего не заметит.

Оказавшись в доме, некоторое время я привыкаю к свету. Я вижу Маму Рилу, привязанную к стулу – она похожа на тень прежней себя. Темная кожа обвисла, как слишком просторная одежда, а ее кудрявые густые волосы сбриты безжалостной рукой.