Анна Кирьянова - Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье

• Название: Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье
• Автор: Анна Кирьянова
• Жанр: Саморазвитие, личностный рост
• ISBN: 978-5-04-099782-4

Все мы живем сердцем и, когда трудно, очень нуждаемся в душевном слове, подсказке и мудром совете. Мы звоним близким, идем к лучшим друзьям или ищем ответы в любимой книге. Истории, которые пишет Анна Кирьянова, уже вдохновили тысячи людей. Ее небольшие пронзительные тексты – разрешение вечных вопросов о том, что же такое добро, любовь, справедливость и красота.

---

Мы не мелочные

Недодали копейку – сделаем вид, что не заметили. Потом рубль недодали – снова сделали вид, что не заметили. Потом 100 рублей. Потом – половину. А потом вообще ничего не дали, сказали – потом отдадим, вы же нам верите, вы же не мелочный! И вот если копейку попросить додать – обвинят в мелочности. Так посмотрят с укором и насмешливо. И других пригласят посмотреть на мелочного человека. Хотя с мелочи все и начинается. Все манипуляции и обращение в рабство начинаются с мелочи. Это такой маленький эксперимент – заметите вы или нет. Если заметили – как отреагируете. Если человек чужой, посторонний, мы забудем про копейку и рубль. Но больше с ним дел иметь не будем. Если это партнер, покупатель, работодатель – надо сказать: «Маленько не хватает!» Хотя бы обозначить факт, что мы умеем считать деньги. Даже мелочь. Это очень улучшает отношения. А требовать копейку не надо, конечно. Это действительно комично, поэтому они так и поступают. Приучают нас понемножку к уменьшению суммы. А потом – к бесплатной работе. Мы же не мелочные… Мелочные – те, кто помаленьку-потихоньку продавливает границы. И «копейка» – всего лишь маленькая разведка.

Однажды было дело:

тяжелые события. Очень тяжелые. И на душе тяжело очень. Утрата и боль. Я сидела на работе в кабинете, что-то писала важное. И Денис Александрович пришел, тихо пил чай. Он человек тихий, умеющий сочувствовать – сам много пережил. И вот он и говорит: «Давайте, Анна Валентиновна, обдерем обои. И отломаем плинтуса. Пора делать ремонт!» Я так изумилась сначала. А Денис Александрович принялся обои отрывать, аккуратно очень. И говорить утешительно: «Надо создать движуху. Нельзя в несчастье сидеть и думать. Ничего нет вреднее, чем сидеть и думать. А движуха – она спасает. Всегда спасает. Будем делать ремонт!» И вот эта «движуха» спасла. Позвали потом мастера, одного, другого; купили стройматериалы, суета, хлопоты, за обоями – ламинат, за ламинатом – потолки; кто делал ремонт, тот знает. И ничего. Постепенно отошла боль. И ремонт сделали на работе. Стало все чистое, красивое, новое. И появились силы жить и бороться снова. Это давно было, но запомнилось очень. И в тупиковой, тяжелой, грустной ситуации надо начать шевелиться и что-то полезное делать, даже через силу. И втянешься понемногу. Деятельность спасает, поддерживает, отвлекает. А результат деятельности радует – сначала немного, а потом – очень радует. «Движуха» – хорошее слово, хотя и сленговое. Нелитературное. Но литературные слова не всегда уместны. «Движуха» иногда лучше помогает, чем сложносочиненное предложение с красивыми метафорами…

Один добрый мужчина,

сам уже немолодой, строил памятник родителям. Он их горячо любил при жизни, они состарились и умерли. И любящий сын все свои средства тратил на изготовление дорогого памятника, очень дорогого и громоздкого. Так он выражал свою любовь и исполнял сыновний долг. Ему самому было уже 60 лет. Он работал учителем. И все сбережения и средства тратил на этот памятник; никуда не ездил три года, питался так себе, экономил и обделял свою семью: ни подарков, ни хороших продуктов, ничего для жены, для дочери разведенной, для внуков… Я все понимаю. И не осуждаю. Но он тяжело заболел и умер, я его навещала в больнице. И он все про этот памятник говорил, бедный. Я думаю, его родители вряд ли одобрили бы такое поведение, они же любили его! А второй человек строил дом для семьи. Он имел маленький бизнес – продавал канцтовары. И все средства тратил на этот дом. Семья жила впроголодь, они тоже никуда не ездили, покупали какую-то арматуру и бетонные блоки. Судились с соседом из-за границ участка. И он все показывал проект и картинку с красивым большим домом. Мол, еще каких-то 10–12 лет, и они будут в таком доме жить. А пока надо потерпеть и много-много работать. И вкладывать все деньги в строительство. Потом он потерял бизнес; календарики и блокнотики перестали пользоваться спросом, а он ничего нового не предпринимал. И в бизнес не вкладывался. Только в дом. А потом он заболел рассеянным склерозом. Может быть, надорвался. Он жил будущим и работал на будущее. А первый мужчина – жил прошлым и работал на прошлое. Иногда надо остановиться. Памятники и проекты особняков – это важно. Очень важно. Но есть еще настоящее. Настоящая жизнь, здесь и сейчас. И наша задача – позаботиться сначала о настоящем. О живых, теплых, о тех, кто рядом; и о себе – пока мы еще сами живые и теплые…

Если бы вы знали,

как меняется ваше лицо, когда вы говорите о том, кого любите. О ребенке, о бабушке, о дедушке, о родителе, о любимом человеке. Даже о собачке или о котике. Все напряжение проходит, все морщинки разглаживаются, а из глаз струится мягкий свет. А на губах – аттическая полуулыбка. И такой свет любви вас преображает – вы становитесь необычайно красивым. Необычайно добрым. Нежным. И немножко этой светлой энергии любви передается другим. В эти минуты на вас можно любоваться или портрет писать. Чудесные это и краткие мгновения посреди суеты и тревог жизни. Надо почаще вспоминать тех, кого мы любим. К кому искренне привязаны. Кто наполняет наше сердце… И все будут красивее и красивее. Нежнее и добрее. Милосерднее друг к другу – любовь делает нас милосерднее. А всего-то и надо – поговорить с человеком о том, кого он любит. Чтобы он вспомнил. И наполнился светом. И наполнил других.

Воспитанный человек

не хочет показаться навязчивым. Это наш самый страшный кошмар – показаться навязчивым. Некоторую навязчивость проявила одна дама, которая сначала звонила мужчине. Она его на родительском собрании увидела, и он ей понравился. Потом писала ему куда только можно. А потом, когда он ее везде заблокировал, влезла к нему в квартиру по газовой трубе. Он жил на втором этаже. Там еще был козырек над подъездом. Она ловко влезла и деликатно постучала в окно, улыбаясь. Вся семья ужинала. Вот это – небольшая навязчивость. А позвонить или написать, если человек долго не звонит и не пишет, – это нормально. Мы же звоним и пишем не для того, чтобы навязаться. Мы беспокоимся. И без тени сомнения звоним родственникам или друзьям, если они не выходят на связь. И спрашиваем: «Все ли в порядке? Не нужна ли помощь? Не случилось ли чего?» И, если человек отвечает: «Все нормально, пока не могу разговаривать, позже позвоню!» мы не обижаемся. Слава богу, все хорошо. Попозже позвонит или мы снова наберем. А в личных отношениях какой-то тупик. Какие-то странные расчеты и предположения. Что он подумает о нас? А вдруг она посчитает меня навязчивым? Это унижение – звонить первым! Надо звонить вторым. Или вообще не звонить, сидеть и ждать сообщения или звонка… И наше состояние робости и неуверенности передается близкому человеку. И он тоже не звонит – возможно, по той же причине. «Что я скажу? Я ведь так долго не звонил. Наверное, сейчас и смысла нет звонить!» – разные мысли и опасения. Это указывает на шаткость отношений. На недоверие. На страх и тревогу, которые нас мучают. Позвонить и спросить, как дела и не нужна ли помощь, – это нормально. Нет никакого унижения в этом. А то вот был случай – у мужчины инсульт произошел, он лежал, бедный, а любимая женщина с ним поссорилась – обиделась, что он трубку не берет. А зайти не решилась, чтобы не показаться навязчивой и не унизиться. В звонке нет ничего навязчивого и унизительного. Это мы просто беспокоимся. А если все в порядке, если просто человек про нас забыл и вспоминать не хочет, тогда другое дело. Но и это надо прояснить, чтобы не терзаться сомнениями. А то по газовой трубе спасатели полезут в итоге, и так бывает…

Есть вещи, которые все равно произойдут

Если удалось избежать их, они догонят, так чаще всего бывает. И окажутся куда более опасными, тяжелыми и разрушительными, чем если бы произошли в свое время. Если в детстве удалось избежать всех болезней, абсолютно всех, даже «ветрянки», потом эта самая «ветрянка» может случиться во взрослом возрасте. И иметь тяжелые последствия. И другие болезни могут настигнуть; организм не научился бороться; в стерильных условиях иммунитет ослабевает. Родители радуются, что у ребенка не было подросткового кризиса, он до сих пор живет с ними или рядом, послушен, внимателен, кротко следует наставлениям? Этот кризис может начаться в 30 лет. И это будет уже на кризис, а бунт на корабле, когда невольники вырвутся из трюма все разом. И отношения станут ужасными, а могут и вовсе разрушиться – родители не готовы принять кризис и желание свободы. Взрослый «ребенок» вполне может обойтись без родителей и навсегда уйти. Даже возненавидеть. Не было любви страстной, с ее восторгами и юношеским томлением сердца? Просто человек вступил в законный брак из-за обстоятельств или потому, что «так надо», прожил в этом браке 20 лет, с осуждением и недоверием слушая истории «про любовь»? Много шансов, что любовь нечаянно нагрянет и унесет с собой все благополучие, разрушит всю размеренную жизнь, сведет с ума, доведет до депрессии – ведь возраст далеко не юный, есть семья, есть обязательства… Все должно происходить в свое время. Пока есть ресурс, молодость, свобода, определенные социальные обстоятельства; пока организм гибок и полон сил, а психика – пластична. Отложенный кризис опаснее своевременного. Так что болезни детского возраста, кризисы подросткового, первая любовь, первые разочарования – это нормально. Это естественно. И искусственно избегать их не надо. И отчаиваться не надо. Крепнем и растем. Приобретаем иммунитет и психологическую защиту. Ценный опыт. «Болезни роста» идут на благо, если они своевременны.