Ричардс Мэтт - The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри

• Название: The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри
• Автор: Ричардс Мэтт
• Жанр: Музыка и балет
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-089200-6

Впервые на русском! Самая подробная и откровенная биография легендарного вокалиста группы Queen – Фредди Меркьюри. К премьере фильма «Богемская рапсодия! От прилежного и талантливого школьника до звезды мирового масштаба – в этой книге описан путь одного из самых талантливых музыкантов ХХ века. Детские письма, архивные фотографии и интервью самых близких людей, включая мать Фредди, покажут читателю новую сторону любимого исполнителя. В этой книге переплетены повествования о насыщенной, яркой и такой короткой жизни великого Фредди Меркьюри и болезни, которая его погубила. Фредди Меркьюри – один из самых известных и обожаемых во всем мире рок-вокалистов. Его голос затронул сердца миллионов слушателей, но его судьба известна не многим. От его настоящего имени и места рождения до последних лет жизни, скрытых от глаз прессы. Перед вами самая подробная и откровенная биография великого Фредди Меркьюри. В книге содержится множество ранее неизвестных фактов о жизни певца, его поисках себя и трагической смерти. Десятки интервью с его близкими и фотографии из личного архива семьи Меркьюри помогут читателю проникнуть за кулисы жизни рок-звезды и рассмотреть невероятно талантливого и уязвимого человека за маской сценического образа.

---

Чуть более года спустя, к полному восторгу Фредди, в Лондоне вышел мюзикл «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Публика увидела представление с элементами трансветизма (еще один пример из долгой традиции мальчиков, играющих девушек, – от оригинальных пьес Шекспира и мужчин, играющих женщин в британской пантомиме, до более поздней андрогинности британских глэм-рокеров, которые скоро примут Фредди Меркьюри в свои ряды). Фредди в мюзикле больше всего трогало открытое осуждение Рокки сексуального пуританства и лицемерия, что делает шоу актуальным и по сей день.

В момент своего выхода «Шоу ужасов Рокки Хоррора» был откровением. Гомосексуальные мужчины и женщины впервые ощутили толику подлинной сексуальной свободы. Наконец они могли встречаться публично, относительно свободно ходить на свидания и увидеть позитивно представленные образы привлекательных и сексуальных героев фильмов и книг. «Кабаре» наряду с «Шоу ужасов Рокки Хоррора» были одними из первых фильмов, показавшим их, соблазнительными и головокружительно прекрасными. Неожиданное признание позволило им больше не скрывать свою сексуальную идентичность и жить свободно, не таясь – хотя многие из них, в том числе и Фредди, по-прежнему скрывали или были вынуждены скрывать гомосексуальность всю оставшуюся жизнь. Но, несмотря на это, Фредди и многие другие творческие люди с радостью окунулись в новообретенную атмосферу грядущих перемен, а некоторые осмелились даже заглядывать еще дальше. И, конечно же, они все были без ума от этой свободы.

За следующие десятилетия «Шоу ужасов Рокки Хоррора» обретет иной, новый смысл, горький и печальный, но это еще впереди. Кто в 1973 году мог предположить, что будет дальше, и какую цену придется заплатить за сексуальную свободу?

Это что касается мира кино и театра, но поп-музыка тоже подхватила тему андрогинности, и проявилась она через глэм-рок. Первые щупальца глэм-рока коснулись культуры в 1971 году – в лице группы T. Rex и их сингла „Bang A Gong (Get It On)“. По правде говоря, этот жанр оформлялся всю вторую половину 1960-х годов в выступлениях и сценических образах Мика Джаггера – в его видеоклипах, где он был переодет в медсестру или Оскара Уайльда, и в его песнях (считалось, что текст „Honky Tonk Women“ рассказывает о «дрэг-квин» – то есть мужчине, переодетого в женщину). Добавим к этому его необычный внешний вид, который он демонстрировал даже в фильмах (таких как «Представление» (1970) Николаса Роуга), и станет понятно, почему Стивен Симелс так писал о Джаггере: «С узкими бедрами, изможденный, с губами такой удивительной похотливости – когда он выступает, он больше всего напоминает какую-то дикую смесь половых органов обоих полов»[83].

В начале 1970-х годов благодаря культовым личностям, таким как Мик Джаггер, социум неожиданно не только стал принимать андрогинность, но и даже поощрять ее. Семьюдесятью пятью годами ранее, в конце 1890-х, само понятие «андрогинность» означало тип мужчины-гомосексуала, который скорее воспринимал себя как «подражателя женщине». Теперь это стало модным. Как пишет Марджори Гарбер: «1960-е и 1970-е годы, подобно 1890-м Оскара Уайльда и Обри Бердслея, вновь продемонстрировали, что андрогинность – по крайней мере „плохая“ андрогинность, будь это мальчик или девушка, – может быть сексуальной. Это привлекало отчасти потому, что было нарушением незыблемых родительских убеждений относительно гендера и гендерных ролей, а отчасти потому, что толкование, интерпретация этих символов всегда увлекательна. Другими словами, это было потрясающе интересно, потому что было неопределенно. Это влекло за собой риск»[84].

Андрогинность в сочетании с философией художника Энди Уорхола, утверждающего, что каждый может быть звездой, если он похож на звезду, создала новую моду глэм-рока, которая не могла не привлечь внимания Фредди. Все дороги десятилетий социальных и культурных перемен вели сюда.

Глэм-рок в самом первом, классическом британском воплощении возник из множества разрозненных музыкальных трендов: в частности, любви к трехаккордному рок-н-роллу 1950-х годов, общей андрогинности, ставшей результатом культурных войн того времени, а также средств массовой информации и новых технологий – как современных, так и будущих. Началась эпоха цветного телевидения. В 1960-х поп был черно-белым, но уже в 1970-е он разукрасил дома британцев: можно было арендовать цветные телевизоры для просмотра новых цветных трансляций. Внезапно поп стал ярким, блестящим и гламурным. Расцвет жанра пришелся на период с 1972 по 1975 год. Типичная британская глэм-рок-песня в то время были громкой, с притопываниями, незамысловатой и броской, с длинными гитарными риффами и повторяющимися напевами. Также она отличалась тяжелым барабанным ритмом (иногда на одной звуковой дорожке играли два ударника) и вокалом, который как минимум вызывал вопрос гендерной принадлежности. Это идеально соотносилось с теми идеями, которые Фредди сам вынашивал с юности: всеми теми текстами и музыкальными задумками, которые он сочинял в своей спальне и которые его мать собиралась выкинуть.

Затем, в 1972 году, на волне роста популярности глэм-рока Дэвид Боуи представил своего Зигги Стардаста – вымышленного персонажа, который мгновенно стал главной темой обсуждений в мире рока. И никто, казалось, не задумывался или не замечал откровенно гомосексуальных намеков. Боуи был знаковой личностью в культуре начала 1970-х годов – не только благодаря его изменяющейся сексуальности, но и потому, что акцент на имидже, театральности и стилистике, также как и нарциссизм его сценических персонажей, казалось, были характерными для всей той эпохи. Он создал свой уникальный стиль с яркими красками и одеждами, и Фредди неожиданно открыл для себя, что нет ничего невозможного. Филипп Аусландер размышляет о гендерных конструктах и формировании идентичности в своем обзоре выразительного искусства глэма. Он утверждает: «Требование свободы для исследований и построения собственной идентичности на основе таких понятий, как пол, сексуальность или любых других, – это наиболее важное наследие глэм-рока»[85].

Для Фредди глэм-рок был средством, с помощью которого он мог намекнуть на свою гомосексуальность, не прибегая к явной демонстрации оной или открытым заявлениям о своих предпочтениях. Он использовал Queen и свое творчество как удобную возможность свободно выражать себя на публике с помощью сексуальных намеков и аллюзий.

Фредди заявил: «Помню, в одном интервью я сказал, что „играю на бисексуальности“. Конечно, я играю с этим. Все зависит от того, какое у меня настроение. Если меня спросят, гей ли я, я отвечу – решайте сами»[86].

Певец Марк Алмонд с теплотой вспоминает 1970-е, время после Боуи и Марка Болана из T. Rex. Они окунулись в глэм-рок и прятались за андрогинностью, скрывая или, наоборот, намекая на свои сексуальные предпочтения: «После Боуи и Болана стало нормальным играть с андрогинностью. Мне тогда не казалось, что Фредди на самом деле гей. Когда Боуи утверждал, что он бисексуал, мы знали, что это просто игра, часть эпатажности. У Боуи были жена и ребенок, как и у Марка Болана. Болан тоже был невероятно женственным, взбалмошным, капризным и хорошеньким; у него еще была манера говорить таким хриплым шепотом. Мне нравилось думать, что он спит со своим бонго-ударником Микки Финном, хотя все знали, что он не гей. Так с чего же Фредди быть геем?» – говорит Алмонд[87].

Кто-то мог думать, что Фредди, должно быть, завидовал Боуи, чей ненасытный гетеросексуальный аппетит позволял ему играть гея уверенно и без последствий. Боуи, однако, прекратил притворяться геем в 1983 году – по случайному совпадению, в момент самого разгара эпидемии СПИДа.

Но в реальности поклонники Боуи, которые, беря с него пример, совершали каминг-аут, часто сталкивались с враждебностью и насилием.

«Оглядываясь назад, – говорит Алмонд, – мы понимаем, что Боуи и Болану было легко говорить, что они бисексуалы, потому что каждый вечер они возвращались к своей гетеросексуальной жизни. Геи же так сделать не могли. Объявить себя бисексуалом для мужчин-геев тогда было единственным способом выжить»[88].

Появиться в большинстве мест с блестками на лице и накрашенными ресницами было верным способом быть избитым. Неудивительно, что геи – как мужчины, так и женщины – в повседневной жизни и работе были вынуждены скрывать свою гомосексуальность. Это был слишком большой риск не только для них лично и их семей, но и для их карьеры и возможностей. Даже такая суперзвезда, как Джон Карри – британский фигурист и обладатель золотой олимпийской медали, у которого был долгий роман с актером Аланом Бейтсом, – вынужден был скрывать, что он гей. Единственные успешные примеры геев (хотя они никогда не произносили слова «гей» в шоу-бизнесе) встречались на телевидении: безобидные карикатуры, шаржи и клоуны. И ни одного открытого гея среди певцов или музыкантов. Пройдет несколько лет, пока Том Робинсон не ворвется в массовую культуру, и не менее десятилетия до появления Джимми Самервилла и группы Frankie Goes To Hollywood.