Герби Бреннан - Таинственный мир кошек

• Название: Таинственный мир кошек
• Автор: Герби Бреннан
• Жанр: foreign_edu
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-389-15982-2

Несмотря на долгую историю сосуществования, кошкам, получающим уход и заботу человека, удалось сохранить загадочность и дистанцию в этих отношениях. Автор книги раскрывает роль кошек в культуре и мифологии разных стран и эпох, доказывает наличие у кошек сверхъестественных способностей и заставляет читателя по-новому взглянуть на этих привычных существ. «Почему кошка является самым популярным домашним животным на планете? Или, по-другому: почему люди любят кошек так сильно? Оба вопроса обманчиво просты, но, используя их как отправную точку, мы очень скоро окажемся в запутанном мире кошек, где встретим множество головоломок. В попытках найти выход из лабиринта, мы обратимся за подсказками к мифам, легендам, фольклору, историям, которые передаются из поколения в поколение, и даже науке. Мы рассмотрим немало странных, малоизученных фактов и не будем бояться выдвигать смелые гипотезы». ( ) Герби Бреннан – известный ирландский писатель. В его творческой биографии более ста произведений для взрослых и детей, романы и исследования на темы истории, мифологии и эзотерики. Книги переведены на множество языков, изданы совокупным тиражом более 10 миллионов экземпляров.

---

С человеческой точки зрения, само совокупление является удручающе кратким, а его завершение – болезненным для кошки. Пенис кота оснащен примерно 150 направленными в обратную сторону шипами, предназначенными для стимулирования овуляции путем растирания внутренних стенок влагалища, что вызывает протестующие вопли со стороны кошки, когда ее партнер слезает с нее.

Однако на этом история еще не заканчивается. После спаривания кошка тщательно вылизывается, и в течение этого времени будет отказывать любому коту, который осмелится приблизиться к ней, и даже нападать на него. Однако не пройдет и получаса, и она снова будет готова предстать перед другим настойчивым мужчиной. Кроме того, ее внутреннее строение таково, что оплодотворить ее могут два самца, так что котята из одного и того же помета могут иметь разных отцов. В случае успешной овуляции примерно шестьдесят шесть дней спустя появятся котята, обычно от трех до пяти. Кошка будет успешно заботиться о них без какого-либо вмешательства с вашей стороны, однако на данном этапе необходимо принять меры, чтобы защитить ее от посещений котов. Они могут попытаться убить котят, чтобы вернуть их мать в состояние течки.

Таков биологический портрет самого популярного в мире домашнего питомца. И, думаю, в нем нет ничего, что могло бы объяснить то особое место, которое он занимает в наших сердцах. Кроме того, этот портрет не особо проясняет ряд других, возможно даже более глубоких, загадок, окружающих наших кошачьих друзей. Но должны же мы были с чего-то начать. К тому же образ еще не завершен: нам предстоит изучить другие стороны кошачьего вопроса, которые намного важнее их среднего размера или охотничьих повадок. Это истории их жизни. Это упущение мы исправим в следующей главе.

Кошки-личности

В моей жизни был трудный период, пришлось переехать в небольшой загородный коттедж на окраине сонного ирландского городка. В конце трудового дня я перевез свои пожитки и, выйдя из машины, услышал настойчивое мяуканье. Кошки не было видно, но звук был совсем близко, так что я позвал: «Эй, кто тут?» Из живой изгороди вышел крепкий черно-белый котенок. Он прямиком направился к входной двери, сел, умылся и стал ждать. Нетрудно было догадаться, чего он хотел. Маленький котенок согласился жить со мной.

Так я познакомился с Мэгготом. Впоследствии я узнал, что он родился в местной семье, где были дети и другие кошки и которая жила всего в полумиле от нас вверх по дороге. Судя домашним животным, которые обитали в доме, с ними хорошо обращались, вдоволь кормили и в меру любили, но некоторые кошки просто не выносят толпы, и вот этот котенок совершенно определенно предпочел компанию одинокого мужчины. Я установил кошачью дверцу, и Мэггот переехал ко мне.

Он много раз был свидетелем моих переживаний и обычно напоминал мне, что есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться, чем превратности человеческих отношений. В ответ на это я сочинил в его честь песенку, которая начиналась так:

Эй, Мэггот, братишка,
Как твои делишки?
У мышей сегодня выходной?

Эй, Мэггот, братишка,
Посинели ушки?
Просто очень холодно, не но-о-о-ой!

Мне стыдно признаться, но у меня никогда не хватало смелости кастрировать Мэггота, несмотря на настойчивость его ветеринара – замечательной, доброй и заботливой женщины по имени Норин. «Ты хоть понимаешь, что во время операции твое собственное “хозяйство” не пострадает?» – спросила она меня во время одного из наших многочисленных разговоров на эту тему. Я слабо улыбнулся, но не ответил. По правде говоря, ее намек был верным: когда дело касалось Мэггота, я не мог преодолеть психологический барьер. В принципе я был «за». Я знал, что в мире и так слишком много котят. Но почему-то я не мог смириться с мыслью, что из-за меня кастрируют того, кто в то время был моим единственным близким другом мужского пола. Это казалось настоящим предательством.

Я оправдывал свое решение тем, что Мэггот не был похож ни на одного другого кота. Он был очень нежным, ласковым и привязчивым. Он был безупречно чистым. Он держался поближе к дому. Он ни разу не метил внутри дома, чтобы обозначить свою территорию. Он был крупным котом и пресекал вторжение других самцов шумной демонстрацией силы, а не прямым насилием. Кроме того, подсознательно я видел в нем настоящего мужика. Если бы он когда-либо произвел на свет котят, ответственность за них лежала бы на ком-то другом, а не на мне.

В конце концов, как это рано или поздно случается, неурядицы в моей жизни закончились. Я сделал предложение Джекс, она согласилась, и мы приступили к поиску дома, более подходящего для совместного проживания, чем мой маленький ирландский коттедж или ее однокомнатная квартира в Лондоне. Старый дом приходского священника показался нам идеальным. Мы оба волновались, как Мэггот, который к этому времени был уже взрослым котом с фиксированной территорией, отнесется к переезду, однако он пережил его гораздо лучше, чем мы ожидали. Он тщательно осмотрел каждую комнату, благосклонно согласился перекусить из личной миски и после этого, заявив права на единственный диван, который на тот момент времени нам удалось перевезти, свернулся клубком и заснул.

Через год он привел в дом жену и четверых котят.

Когда это случилось, я был на кухне. Мэггот ввалился через кошачью дверцу, мяукнул в мою сторону, а затем снова выпал наружу. Через несколько секунд он повторил все сначала. «В чем дело, Мэггот?» – спросил я. Следующая глава этой книги будет посвящена тонкостям общения с кошками, но в этом поведении не было ничего непонятного. Мэггот хотел, чтобы я последовал за ним.

Задняя дверь вела из нашей кухни в засыпанный гравием двор с большими двустворчатыми воротами, которые выходили на заросший пустырь. Мэггот стоял посреди двора, с тревогой оглядываясь назад, чтобы убедиться, что я иду за ним. Я не увидел ничего эдакого: никаких трупов грызунов, никаких мертвых птиц – ничего, что могло бы объяснить его странное поведение. Он подошел к воротам и замурлыкал-запел. Из жесткой травы, растущей на пустыре, вышла пушистая черная кошка. За ней по одному, друг за другом, шли четыре очаровательных котенка. Один был черным и пушистым, как мать. В том, кто был отцом остальных, не было никаких сомнений: все трое были точной копией Мэггота.

Мэггот с гордостью довел их до задней двери и подождал, пока я ее открою (позже он научил всех пользоваться дверью для кошек). Когда я это сделал, он провел семейство внутрь, прямо к шкафчику, где лежал кошачий корм, и выжидающе посмотрел на меня.

Согласно общепринятой точке зрения, ход событий, которые я только что описал, конечно же невозможен. Загляните в самые авторитетные источники, и вы узнаете, что отец котят не участвует в их воспитании, не проявляет интереса к их благополучию и даже при возможности убивает ради еще одного краткого полового акта с их матерью. Но Мэггот этого не знал. Он четко решил, что его подруга и котята заслуживают чего-то большего, чем зимовка в высокой траве, и привел всех в теплое, сытое и безопасное место, предварительно предупредив человека, который будет все это обеспечивать.

Исключение из правил только подтверждает правило: одного-единственного Мэггота было достаточно, чтобы показать, что шаблонные представления о кошках неверны. Осмелюсь предположить, что, хотя некоторые моменты в поведении кошек стереотипны, ни одна кошка не демонстрирует их все, а некоторые кошки – такое малое число из них, что мы вообще с трудом можем считать их кошками. Возьмем еще одного из моих котов, Воббера, который проявил себя как личность, будучи еще крошечным котенком.

Будущая мать Воббера, Брокколи, вошла в нашу садовую калитку в один прекрасный весенний день. Она была хорошо откормлена, хорошо ухожена и хорошо беременна – миниатюрное существо окраса тэбби, с белыми полосками и симпатичной мордашкой. Впоследствии она оказалась одной из немногих когда-либо знакомых мне кошек, которые действительно любили маленьких детей и не возражали, когда их тискали как плюшевую игрушку. Также выяснилось, что у нее имелся серьезный фетиш – ноги, она жевала пальцы каждого, кто опрометчиво решался ходить при ней босиком. Джекс влюбилась в нее с первого взгляда и предложила ей еду, которую та приняла, тихонько мяукнув. Они вместе отправились искать подходящую постель и остановились на картонной коробке, в которой когда-то лежали доставленные на дом овощи. Снаружи на коробке черным маркером были нацарапаны слова: «Брокколи кат. 1».

Три недели спустя, развалившись на коленях у Джекс, Брокколи родила своих котят. По-моему, их было четверо. Мы переселили мать и детей в картонную коробку и включили радиатор, чтобы им было тепло ночью. Брокколи, мурлыкнув, это одобрила.

Сразу после того, как котята открыли глаза, случилась беда.

Однажды утром мы с Джекс спустились вниз и увидели кровавую бойню. Картонная коробка была перевернута. На одной ее стороне были ужасные царапины, а подушка, которую мы положили внутрь, разодрана в клочья. Брокколи пряталась в углу. Испуганный писк подсказал нам, что котята укрылись за ней. Все, кроме одного. В центре на полу, в луже крови, лежал крохотный полосатый трупик. «Боже мой!» – вскрикнула Джекс.