Мария Сакрытина - Не хочу жениться!

• Название: Не хочу жениться!
• Автор: Мария Сакрытина
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-108940-5

«Никуда не денешься – влюбишься и женишься», – сказала Эрику мать, а отец ее поддержал. «А потом станешь жить с женой долго и счастливо, растить детей и занимать должность при дворе, – добавила мать. – В самом деле, ты же не собирался становиться практикующим магом?» Эрик им давно уже был, более того – готовился защищать тезисы в Академии магии, но родителей это не волновало. «Не хочу жениться, хочу учиться!» – подумал Эрик и решил привести в дом такую невесту, чтобы у матери в глазах потемнело. И вот что из этого вышло…

---

Мария Сакрытина Не хочу жениться!

© М. Сакрытина, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Карине Соколовой,

без которой этого романа никогда бы не было

Глава 1 Убег

ИЩУ МУЖЧИНУ ДЛЯ СЕРЬЕЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ!

Отец-одиночка ищет мужа для повзрослевшей дочери. Честного, доброго, сильного, не брезгливого. Здорового (очень!). От 20 до 30. Дворянство не обязательно. Требуются любовь, нежность, внимание, романтические поступки. Портрет дочери прилагается.

Адрес: 7-я миля от Корчаковских болот, владения князя Кощеева фон Бессмертнофф.

Эрик наткнулся на это объявление случайно – коротал время на остановке в ожидании омнибуса. Делать все равно было нечего, «Равнинные ведомости», старый номер, прочитаны с начала и до конца, осталась только последняя колонка – объявления. На ней Эрик от скуки остановился, а прочитав, хмыкнул: видать, совсем папочку приперло: объявление занимало самый центр колонки, было обведено в розовую рамочку и в прямом смысле бросалось в глаза. Внизу красовался обещанный портрет дочери. Эрик, изучив его тоже, присвистнул. Интересно, сколько отец-одиночка отвалил живописцу за это чудо? «Повзрослевшая дочь» действительно была дивно хороша: от высокой груди, которая в декольте никак не умещалась, до глаз, огромных и до того невинных, что Эрик мог бы последний пятак поставить: девчонка – та еще чертовка. Однако хороша: брови соболиные, уста сахарные, луком изогнутые, коса до пояса… Эрик не мог точно вспомнить, но ему казалось, что он эту «чертовку» уже где-то видел. И наверняка в «Равнинной клубничке». Там она тоже смотрела многообещающе, томно прикусывая губу, и грудь никакое декольте не стесняло…

«Честный, добрый, сильный, – перечитал Эрик. – С дворянством? Ха, ну и запросы у отцов-одиночек! Да ищи я себе женушку, на такой бы точно не женился. На вторую же ночь рога наставит – а то и на первую. И на что этот папочка надеется?»

Хмыкнув и посмотрев на дорогу – та все еще была пуста, – Эрик продолжил читать: «И все княжество в приданое!»

Эрик вздрогнул и прочитал это дважды – первый раз с открытым ртом. Посмотрел на «дочку» снова, теперь внимательнее. И наконец вспомнил, где ее видел – ни в какой не «Клубничке», а на приеме императора, где князь Кощеев, лучший темный маг империи по ту сторону Корчаковских болот, представлял свою единственную дочь Василису, с ходу прозванную общественностью Прекрасной. Было это два года назад, княжне только-только исполнилось четырнадцать, и Кощеев всячески намекал, что не против поскорее стать тестем какому-нибудь счастливчику. Потенциальные счастливчики кивали и отводили взгляды: какой идиот захочет связываться с некромантом? Да еще и сильнейшим. Посмотришь на его «кровиночку» не так – он в гроб в прямом смысле загонит.

Очевидно, храбрецов на Равнинах так и не нашлось, раз уж князь в «Ведомости» подался…

Тем временем цокот копыт, сопровождаемый трехэтажным матом, дал знать, что омнибус вот-вот прибудет. Эрик свернул газету, снова глянул на дорогу и поскорее отпрыгнул за свой ящик. Вовремя: омнибус лихо вырулил из-за поворота, чуть не завалившись на левый бок, и щедро обдал ящик Эрика грязью. Возница натянул поводья, взмыленные кони встали. Эрик выглянул из-за ящика.

– Ну ты садиться будешь или как? – бросил ему возница, лениво оглядывая пустую остановку.

Эрику очень хотелось ответить: «Или как», – он бы с удовольствием остался сейчас дома. Но в родовом имении царила матушка, графиня Эрина фон Цветкофф, а в съемной комнате общежития академии хозяйничал Ипполит, пятый сосед Эрика за всю его учебу. С соседями Эрику «везло» всегда…

Впрочем, везением Эрик отличался в принципе, а особенно сегодня. Сначала, за завтраком, он наткнулся на чьи-то мозги в холодильном шкафу.

– А это студент один заходил – оставил, – объяснил Ипполит (для друзей – просто Поля), появляясь на кухне.

Мозги плавали в алхимическом растворе, имели ровно четыре извилины и одну складку. Глядя на них, Эрик ни на секунду не усомнился, что это добро – студенческое.

– Обязательно хранить это рядом с моими пончиками? – только и спросил он, убирая чашу с мозгами обратно в шкаф.

– Учитывая, что половину моей полки занимает твой труп, – обязательно, – отозвался Поля и принялся медитировать над молоком с медом. – Это какие еще твои пончики?

Услышав этот вопрос, Эрик уставился на свою полку. Кроме мозгов на ней ничего не было.

– Ипполит!

– А я думал, это общественные пончики, – протянул тот. – Ты же их не подписал. Как я мог знать?

– Блюдо было подписано!

– Да? – Поля нахмурился, вспоминая. – Ну так не каждый же пончик, знаешь ли.

– Ах ты! – Эрик подавился возмущением. – Да я тебя все твои зелья подписывать заставлю!

– Ты что, это же меня убьет! – притворно испугался сосед. – Ну ладно тебе, Эрик, я куплю тебе тортик. Хочешь?

– На что?! Ты беден как церковная мышь! – Эрик уселся за стол и тоскливо уставился на пустое блюдо – единственное, что осталось от выпечки. – За что ты так с моими пончиками? Они с малиной были…

– А я думал, что там такое вкусное? А это малина-а-а, – улыбнулся Поля, попивая молоко. – Кстати, я сегодня к экзамену готовлюсь – ты мне не поможешь?

Со слов «ты мне не поможешь?» обычно начинались все неприятности в жизни Эрика (если их не произносила его мать, леди фон Цветкофф). Сейчас же Эрик, почуяв подвох, потребовал дать список вопросов. Список нашелся в банке, в руке кровопийцы болотной – она при жизни была модницей и ногти красила алым, да так хорошо, что лак держался уже месяц (с того момента как Эрик приобрел руку). Поля все грозился узнать состав и окрасить им стены в комнате, а то из-за алхимических экспериментов ни одни обои долго не держатся. Но пока все было недосуг.

– Тут же только яды. Чем я тебе могу помо… – Эрик поймал взгляд соседа и нервно сглотнул.

– Я тебя потом откачаю. Честное целительское, – побожился Поля. – Ну будь другом!

Эрик предпочел сослаться на занятость и сбежал. Но на кафедре его поймала профессор Серпентина и попросила, если Эрику не трудно, если ему по пути и это никак его не отвлечет, провести за нее мастер-класс в Военном университете. Эрику было трудно, не по пути, и это еще как его отвлекало! Но Серпентина, не мигая, долго смотрела аспиранту в глаза и тихо шипела: «Ты с-с-сделаешь-с-с-с мне одолш-с-с-сение?» Только дурак стал бы спорить с женщиной-змеей. Нагины выходили из себя стремительно, а от их яда никакие зелья не помогали.

Скрепя сердце Эрик согласился и был вынужден тащиться в университет на другой конец города, да еще и с громадным «учебным пособием».

– Это чего там у тебя? Скрипка, что ли? – глядя, как Эрик тащит – волоком – по грязи деревянный ящик с себя ростом, поинтересовался возница.

Эрик посмотрел в окна омнибуса – не час пик, но народа было прилично. Хорошо вознице, он снаружи сидит, ему внутри – в темноте и духоте – не ехать…

– Виолончель, – бросил Эрик, втаскивая ящик внутрь и пользуясь им как тараном.

Молоденькая девушка у входа отшатнулась сразу, мужчина – кузнец по виду – попытался устоять, но в итоге тоже подвинулся. Самой стойкой оказалась пожилая леди с клюкой, сидевшая в засаде у единственного в омнибусе окна.

– Слышь, музыкант, а шел бы ты пешком, – громко предложила она. Подвинутые пассажиры и те, что стояли у задней двери, но из-за Эрика были вынуждены прижаться друг к другу или к стенке, согласно загудели.

Эрик молча установил ящик на попа. Возница свистнул, кони тронулись, омнибус дернуло. Ящик стал заваливаться прямо на пожилую леди. Та, в свою очередь, толкнула его с таким звуком, что Эрик испугался, не пробила ли она доски.

Доски остались целы, а вот из ящика в ответ постучали. Громко, несколько раз и быстро-быстро – как будто изнутри головой бились.

– Эй, музыкант, ты там животину какую везешь? – снова поинтересовался возница, наклоняясь к узкому оконцу в салон. – За живность билет отдельный. Раскошеливайся давай.

– Оно уже лет пять как мертво, – глухо отозвался Эрик, прижатый ящиком. – А ну уймись! – В ящике в ответ застучали с удвоенной силой. Доски затрещали, но пока выдержали. – Господа, ни у кого не найдется шматка парной говядины? А то…

Говядина нашлась сразу же – соленая, с чесночком и перчиком – у той самой пожилой леди.

– Шпашибо, – поблагодарил Эрик, с удовольствием вгрызаясь в мясо. – А то я сегодня не завтракал…

Ящик вскоре успокоился, но весь омнибус хранил гробовое молчание аж до следующей остановки – как раз у Военного университета.

– Вы пропуск заказывали? – поинтересовался охранник у входа, оглядывая Эрика с ног и до ящика.

– Я вместо профессора Серпентины, – отозвался, отдуваясь, Эрик. – Она должна была вам телеграфировать.