Адольфо Касарес - Проигранная война

• Название: Проигранная война
• Автор: Адольфо Касарес
• Жанр: Рассказы

---

Адольфо Биой Касарес Проигранная война

У нас с женой секретов друг от друга не было. И хотя с ней я был вполне счастлив, я оставил ее ради Дианы, в характере которой увидел привлекавшее меня сочетание непостоянства и твердости.

Я прожил с Дианой несколько лет, и мы с ней говорили обо всем (поскольку близкие отношения состоят не только в том, чтобы раздеваться и обниматься, как представляется иным простакам, но и в том, чтобы объяснять мир). Однажды вечером, в кино, Диана заговорила о дюнах. Она упомянула о них вскользь, и теперь остается лишь удивляться, почему мне памятен тот случай. Не вдаваясь в подробности, замечу, что тема и впрямь была странная, но ведь необычное и неожиданное имело к Диане непосредственное отношение. Себя она считала большой грешницей с задатками падшей женщины и по ночам слезно каялась на моей груди, что у нее есть любовник, что она – обманщица. Меня уже начали тяготить ее бесконечные слезы и прегрешения, но тут наша жизнь осложнилась из-за инженера, занимающегося укреплением дюн. Неизвестно где познакомившаяся с ним, Диана мгновенно сделалась его усердной ученицей, что только упрочило наши отношения, поскольку эта особа принадлежала к тем женщинам, которые всегда внушают некоторые опасения. Отныне смирение стало моим вторым «я» настолько, что, когда меня попросили быть причастным к планам путешествия на Атлантическое побережье, я согласился самым тщательным образом провести на месте проверку работ по укреплению дюн, предпринятых по заказу властей провинции. И я обсуждал эти работы так, словно они меня и вправду интересовали.

До путешествия оставалась одна неделя, когда я познакомился с Магдаленой. Я был уверен, что именно она вытащит меня из болота, в которое я погружался, и стал относиться к ней как к спасительнице, посланной свыше. Для предначертанной ей роли она особенно подходила по двум качествам: красоте (ослепительной, цветущей) и молодости. В разговорах обо всем я жил с ней рядом, не зная забот, пока однажды вечером Магдалена не объявила, что записалась на какие-то курсы. Некоторое время я старался ничего не замечать.

Получив от меня подарок по случаю своего дня рождения, она благодарно прослезилась, и поскольку одна лишь любовь позволяла мне угадывать ее самые сокровенные желания, Магдалена очень сокрушалась, что не в силах вознаградить эту любовь подобающим образом. И добавила, что, если я хочу сделать ей подарок, о котором она втайне мечтает, я должен записаться на вышеупомянутые курсы. С грустью признаюсь: я не исполнил ее желания. Зато я охотно обсудил достоинства и недостатки укрепления дюн тамариндами1 или колючими кустами; посадку хвойных и других пород деревьев; необходимость изгородей; место и способ установки переносной изгороди… Мы почтительно коснулись в разговоре личности Бремонтье2 и вкратце перечислили заслуги некоторых его последователей, таких как Бийяндель, не скупясь на похвалы приверженцам и хулы инакомыслящим и отступникам.

Когда появилась Мерседес, я нашел в ней сходство с крестьянкой и одалиской. Я видел простосердечие первой в глубинах ее души, а в белизне кожи и темном блеске волос и глаз мне чудилась искушенность второй. Воспользовавшись метафорой, показавшейся мне тогда очень подходящей, я, если не ошибаюсь, подумал: «Присущая ей бесхитростность защитит меня, как изгородь, от вредоносного ветра, который уже подымается…» Я не стал подвергать такую защиту испытанию на прочность, потому что вспомнил о Дон Кихоте и его шлеме3 и сказал себе, что внешность обманчива, со временем даже горные хребты и те перемещаются, как обыкновенные дюны. Еще я подумал, что перемены, если они действительно перемены, – приносят немалую пользу.

Вначале жить с Мерседес было одно удовольствие, поскольку любой человек представляет собой целый мир и поскольку мне всегда хотелось без спешки изучить ту особую разновидность людей, которой являются молодые женщины. Одна сторона в характере Мерседес забавляла и даже изумляла меня: культ предков, фотографии и свидетельства о смерти которых наводняли нашу спальню. Над высокой спинкой кровати, разглядывая нас, царил господин почтенной и древней наружности, заключенный в овальную раму красного дерева.

И, естественно, наступил день, когда я узнал, что Мерседес записалась на курсы по укреплению дюн. Поскольку бедняжка не отличалась пытливостью ума, ей нелегко давались тонкости сложной науки, и она часто допускала ошибки, которые мне приходилось исправлять. «Нет,– останавливал я ее, пытаясь скрыть раздражение. – Пожалуйста, не путай переносную изгородь с защитными дюнами, называемыми также прибрежными. Не забывай основное правило: посадка ни в коем случае не должна быть открыта ветрам, насквозь продувающим еще не укрепленный участок песков».

Пока я играл роль учителя, пространные диспуты были мне интересны; но в качестве ученика (Мерседес, занимаясь три раза в неделю, наконец-то добилась успехов) я их возненавидел. В довершение всех бед я узнал, что особа на овальном портрете не приходилась Мерседес родней. Конечно, это была моя оплошность, тем не менее я ощутил себя жертвой обмана. «Значит, это не твой дедушка?» – спросил я с болью в сердце. «Гораздо больше, чем дедушка, – возразила Мерседес. – Он придумал способ укрепления дюн». – «Так это Бремонтье?» – прошептал я. «Да, – произнесла она, – Бремонтье». Я повернулся к ней спиной.

Сидя в одиночестве за письменным столом, я размышлял: «Разумеется, простая случайность забросила меня в гущу этого водоворота… Будем надеяться, все пройдет. Сменив столько женщин, как поется в песне, я, наверное, уже состарился. Стареть и прожигать жизнь (давно известно) – одно и то же. Пока я жил в свое удовольствие, мир изменился, он наполнился укрепительницами дюн, мне же эта тема приелась из-за того, что она очень привлекает Мерседес. И не просто приелась, она меня раздражает. Если все женщины посвятят себя укреплению дюн, женское многообразие оскудеет (впрочем, разве прежде не случалось подобное? Разве философы, систематизируя явления действительности, не обедняли ее?). Так или иначе, история знает множество не менее массовых психозов, чем укрепление дюн».

Мне не хотелось беспокоиться, но я всегда убеждался, что, выдавая желаемое за действительное, ничего не добьешься. Разве не выглядят смешно и трогательно молодящиеся старики? Вывод из моих умозаключений напрашивался сам собой: если разговоры об укреплении дюн действуют мне на нервы, ничего не остается, как порвать с Мерседес и возвратиться к жене.

Чтобы собраться с духом, я подумал: «Я бросил ее ради каких-то сумасшедших. А она – такая достойная женщина!» Мы с женой условились встретиться в кондитерской, за чашкой чая, держалась она превосходно, но сразу предупредила: «В нашем бывшем доме мы жить не сможем, я его продала. Да и какой нормальный человек в наше время будет жить в Буэнос-Айресе?» Она добавила, что купила дом на взморье, в дюнах, укреплению которых мы и посвятим себя. Чтобы скрасить одиночество, в котором я ее оставил, жена по вечерам посещала курсы, которые вел инженер – друг Дианы. Я спросил встревоженно, когда она стала бывать у Дианы. С тех пор, как они почувствовали, что связаны между собой, словно у них появилось что-то общее. «Она тебя отлично знает, – прибавила жена. – Она любит тебя, но называет невротиком. Даже хуже: психопатом. Она винит тебя в неспособности любить. Еще она сказала одну странную фразу, очень забавную и, конечно, совершенно нелепую. Сказала, что вид инженера по укреплению дюн обращает тебя в бегство». Мне не хотелось разочаровывать жену слишком быстро, и я удержался от комментариев и одобрил ее планы.

Остенде4, 15 августа 1971 года

1

Тамаринд (индийский финик) – дерево семейства бобовых.

2

Бремонтье Николя (1738-1809) – французский инженер, который занимался укреплением дюн в Гаскони.

3

… вспомнил о Дон Кихоте и его шлеме… – см. первую главу первого тома «Дон Кихота».

4

Остенде – город-курорт в Бельгии, на берегу Северного моря.