Петр Авен - Время Березовского

• Название: Время Березовского
• Автор: Петр Авен
• Жанр: Публицистика
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-104791-7

Для истории 1990-е годы в России стали эпохой Горбачева и Ельцина, которые, несмотря на свой прижизненный антагонизм, так и останутся в ней братьями-близнецами, сокрушившими советскую власть. Но для очень многих людей того поколения символом 90-х была фигура Бориса Абрамовича Березовского. Почему именно он воплотил в себе важные черты своего времени – времени становления второго российского капитализма?

Этот вопрос автор книги, Петр Авен, обсуждает с двумя десятками людей, хорошо знавших Березовского в разные периоды его жизни. Среди собеседников автора – Валентин Юмашев и Александр Волошин, Михаил Фридман и Анатолий Чубайс, Сергей Доренко и Владимир Познер. У каждого из них собственная версия ответа на вопрос, почему невысокий энергичный доктор наук из академического института вдруг взлетел до статуса символа эпохи, воплотив в себе ее смелые дерзания и неприглядные падения. Жизнь Березовского окончилась трагедией, но история страны продолжается. И то, в какую сторону она повернет на следующем историческом перекрестке, зависит от ее готовности усвоить уроки, преподанные недавним прошлым.

---

Доехали, зашли на Профсоюзную, где у него была квартира. Там была Нина, его первая жена. Машину разгрузили, туда-сюда. И он говорит: “Знаешь, ты меня уговорил. Иди. А у тебя пистолет есть?” – “Нет, и никогда не было”. – “А люди есть?” – “И людей у меня нет. Я же здесь не работаю, я не москвич”. Он говорит: “Стремно туда ехать, но ты хорошо умеешь убеждать”. А я вообще-то уговаривать, честно говоря, не собирался.

Я приехал на улицу Северную. Там стояла 12-этажная башня без окон. Из этих домов выселяли жителей под капремонт, а потом дома оставляли бандитам. Я зашел. Время было горбачевское, 1989 год, тогда толпой на толпу шли. И они ждали толпу, одного они не ждали, а я приехал один. Я в Москву тогда еще не окунулся, не понимал я.

Сидит парень в американской пятнистой форме десантника. Мускулы. Я около него прошел, он даже не посмотрел на меня – видимо, был нацелен на толпу. На втором этаже тоже сидит. Ну, раз первый пропустил, он мне тоже ни слова не сказал. На шестой этаж поднялся, там люди были. Спрашиваю: “Где такой-то?” – “Вон, дверь открыта”.

Я захожу, он по телефону разговаривает. Я говорю: “Положи трубку”. Он на меня посмотрел, положил трубку и говорит: “И что?” Я говорю: “Бориса Абрамовича знаешь?” – “Знаю”. – “Ты женат? Дети есть? Деньги зарабатываешь?” – “Да”. – “Ты хочешь, чтобы все это закончилось?” – “Нет”. – “Если еще раз появишься на горизонте Бориса Абрамовича, все закончится”.

А: То есть ты ничего конкретного не сказал?

Ш: Я не угрожал. У меня и оружия не было. Я говорю: “Ты хорошо понял?” – “Да”. Я говорю: “Меня зовут Магомед. Если тебе надо будет встретиться со мной, ты меня найдешь”. Повернулся. Ушел.

Доехал до первого телефонного автомата, звоню, говорю: “Борь!” А он говорит: “Магомедик! Он мне позвонил и сказал, что меня оставляет! Ты гора! – Вот это его слова: “Ты гора!” – Срочно приезжай, будем говорить”. Я приехал, и он говорит: “Мы построим империю, ты будешь моим замом, все у нас будет пополам. Деньги будут большие”.

И я перевелся в ЛогоВАЗ. Ему тогда было несколько месяцев. На следующий день я пришел в ЛогоВАЗ, там были Самат Акоевич Жабоев, Николай Алексеевич Глушков, Лёня Богуславский.

А: Денисов, наверное?

Ш: И Миша Денисов. Вся команда. Хорошие ребята. Боря умел собирать людей, это были его друзья детства. И я влился в эту команду. Работал, числился заместителем генерального директора. Зарплату получал. Все это длилось до 1994 года.

“Мерседес” в 124-м кузове

А: Как была организована система ЛогоВАЗа? Кто за что отвечал? У меня, честно говоря, всегда было ощущение, что там полный бардак. Но вот Ира Пожидаева говорит другое: какой-то порядок был.

Ш: Порядок был железный. На тот момент в ЛогоВАЗе работала 1000 человек, и Боря, прежде чем взять кого-то на работу, даже кладовщика, должен был сам с ним побеседовать. Убеждать он умел. Голова у него была светлая. И математические, финансовые вопросы он решал очень сильно и мощно. Равных ему не было.

А: Я могу прямо сказать, что, безусловно, был им очарован. Тебя он тоже, кажется, очаровал?

Ш: У меня от него был просто восторг. Когда он сказал: “Давай, переходи, будем делать империю”, я даже не думал, сразу перешел. В 1990 году я ему сказал: “Борь, ты должен быть президентом Советского Союза”.

А: То есть ты его в политику толкал?

Ш: Я ему сказал, но это не значит, что он меня послушался.

А: Ну, в конце концов, в 1989 году он еще политикой не занимался… Магомед, ты интересно рассказал о своем первом общении с бандитами; а еще серьезные столкновения с бандитами у тебя были?

Ш: Никаких. Ничего. Ни слова, ни полслова. Ни на словесном уровне, ни на физическом.

А: То есть тебе вообще вмешиваться не приходилось? И никаких угроз вы не чувствовали?

Ш: Никогда, ни от кого. Я думаю, что Боря просто был везучий во всем, абсолютно.

А: Странная, конечно, история. Твой авторитет был использован один раз в жизни? Тогда чем же ты занимался?

Ш: У меня была вазовская станция. Я станцией занимался. Тогда еще не было телефонов, но Боря или Самат могли на пейджер кинуть: “На “Хонду” наехали, сидят там, чай пьют”.

А: Значит, такое все же бывало?

Ш: Буквально первое время, пока нас не узнали.

А: Ты приезжал сам и разговаривал? По той же логике: “Я Магомед, лучше не приходите больше”, да?

Ш: Я был старшиной роты в мореходке.

А: Никакой смешной истории не вспомнишь, когда пришлось с кем-то вот так разговаривать?

Ш: В Чехове один раз было… Была суббота, начало марта. Боря дал мне первый “Мерседес” в ЛогоВАЗе, в 124-м кузове, я его накануне получил и в субботу выехал покататься. “Мерседес” после “Жигулей”, понимаешь? Потом заезжаю в ЛогоВАЗ. Зашел к Бадри. А он сидит весь белый-белый, как твоя рубашка. Он говорит: “А мы тебя искали, ты очень нужен был. В Чехове наехали. Просят собрать деньги, и чтобы платили каждый месяц”. Я говорю: “Сейчас решу эти вопросы”. – “Нет-нет, я тебя не пущу”. Я говорю: “Ну там же люди вменяемые, они все понимают”.

В это время звонит телефон. Бадри был вообще белый в этот день, а тут у него вся кровь отлила. Говорит: “Да-да, я слушаю. Да, собирают деньги”. Я говорю: “Дай трубку”.

Я беру трубку. “Кто такой?” – “Юрий Петрович”. Я говорю: “Юрий Петрович, вы в Чехове? Никуда не уходите, я сейчас приеду к вам”. Я сразу почувствовал, как тон переломился у него. Он говорит: “Сколько вас будет?” Я говорю: “Буду один. Через час буду”. Я поехал туда на этом “Мерседесе”, адрес мне Бадри написал.

А: Там был склад?

Ш: Да, склад машин. По-моему, 8 тысяч машин там стояло, бывшая воинская часть. Вокруг забор, ворота. Я заехал туда. Там толпа. Три микроавтобуса там было, набитых ребятами. Мне уже Бадри сказал, что там будут Красненкер и Ицков. Я говорю: “Кто Красненкер? Найди нам помещение на пять минут. А Юрий Петрович кто?” Он отвечает: “Я”. Говорю ему: “Пошли”. Он пошел.

А: Что он из себя представлял?

Ш: Хулиган. Лет 35 максимум. Он зашел раньше меня – видимо, ему этот кабинет был знаком – и сел за стол. Я говорю: “Сегодня какой день?” Он говорит: “Суббота”. – “Я должен был дома лежать и отдыхать. Я из-за тебя сюда приехал”. – “Я все понял”. – “Что ты понял?” – “Не надо было сюда заходить. Мы неправильно сделали, что сюда пришли”. Я говорю: “Ты должен понять главное: если здесь птица, пролетая, уронит перышко, я с тебя спрошу. Понял?” Он говорит: “Все понял”. Мы вышли. Он говорит: “Мы не на тех наехали, мы уходим”. Они сели на свои микроавтобусы, и ж-ж-ж… Красненкера, царствие ему небесное, уже нет, но Ицков все это своими ушами слышал и своими глазами видел. Я его, правда, с тех пор не встречал.

А: Получается, что у тебя дар убеждения даже больше, чем у Березовского. Почему ты так действовал?

Ш: Почему? Скажу. Был молодой. Амбиции. В мореходке был старшиной роты. Одесская мореходка, одесситы – народ непростой. Рота – это 100 человек, я умел 100 человек разворачивать куда хочешь. Наверное, думать не умел. Детей не было. Жены не было.

А: Чеченский акцент имел какое-то значение?

Ш: А что, у чеченцев есть акцент?

А: У тебя есть небольшой акцент. Может быть, он даже одесский, но он не московский. Для меня, москвича, он не московский.

Ш: Ну, одесситы меня сразу вычисляют.

А: В общем, ты толком не можешь объяснить, почему тебя боялись?

Ш: Я не знаю. Ха-ха…

Ему нужен был взрыв эмоций

А: Магомед, когда в 1994 году на Бориса было совершено покушение, ты ведь возглавлял службу безопасности?

Ш: Я не был начальником службы безопасности, я был замгендиректора по безопасности. Гусинский в это время тратил 60 процентов на безопасность, а ЛогоВАЗ не заплатил ни одного доллара ни одной компании, ни одному влиятельному человеку. Сережа Соколов возглавлял охрану.

А: Но ты все-таки главный по безопасности. И вы пропустили заложенную в машину бомбу.

Ш: У него в доме приемов ЛогоВАЗа работали два генерала из Кремля. Два генерала! Ну, у них была своя задача, у меня была своя задача.

А: Но в принципе пропустить подложенную бомбу – это какая-то странная история.

Ш: А если он сам ее подложил?

А: Зачем это?

Ш: Сейчас объясню. В этот день, это было 7 июня, мы сидели в доме приемов ЛогоВАЗа, вместе кушали. Он, Салман, я, Бадри, Самат. В этот день он собрался ехать в Тольятти на машине. Мы с Салманом говорим: “Мы с тобой поедем, вместе же лучше”. А он говорит: “Нет”. – “Да!” – “Нет!” – “Да!” – “Нет”. Не собирался он туда. Он нас с Салманом двоих отправил, а через 15 минут сел в свою машину. Выехал, и был взрыв. Ни один человек в Москве не считал Бориса Абрамовича врагом!

А: Почему ты думаешь, что он сам подложил? Как это?