Сергей Малозёмов - Еда живая и мёртвая: научные принципы похудения

• Название: Еда живая и мёртвая: научные принципы похудения
• Автор: Сергей Малозёмов
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-093889-6

Новая книга Сергея Малозёмова о похудении и об изучении ожирения современными научными средствами:

• радикальные способы борьбы с ожирением (операции и пр.);

• различные диеты (за исключением «медицинского голодания»);

• продукты, которые помогают похудеть (список);

• уловки, которые помогают похудеть (как вовлечь свой мозг в похудательный процесс).

---

С развитием цивилизации и освоением сельского хозяйства тучность стала связываться ещё и с высоким общественным статусом. Если посмотреть на барельефы, которые были созданы в самые ранние годы существования Древнего Египта, то можно обнаружить, что избранные божества и их земные воплощения, фараоны, изображались откровенно жирными. Да и в более поздние времена среди знатных людей хватало толстяков: исследования царственных мумий Аменхотепа III и Рамзеса III убедительно доказали, что знаменитые фараоны обладали обширными запасами адипоцитов.

Верховные правители в Междуречье и Поднебесной, согласно археологическим находкам, также не отличались особой худобой. Судя по сохранившимся художественным изображениям, во времена расцвета китайских династий Тан и Сун императоры и высшие чиновники наедали себе обширные животы и ряды дополнительных подбородков, подчёркивая благополучие, плодородие и полноту жизни на вверенных им территориях. Похожая картина встречается в древней Персии и на Ближнем Востоке. В Книге Царств, входящей в Ветхий Завет, описывается сцена покушения на королевскую особу, и убитый в этом эпизоде был настолько тучным, что убийца не смог вытащить меч из его тела и не оказал должного сопротивления охране. А Книга Исайи обещает читателю, что, когда бог вернёт свою благодать еврейскому народу, тот наест себе такую толстую шею, что ни одно ярмо на неё не налезет, и наступит долгожданная свобода.

Общую тенденцию к обожествлению жирности нарушали разве что древние греки с их культом тела и страстью к физическим упражнениям. Из всех своих богов они позволили быть толстым только Дионису, гедонисту и выпивохе. Остальным толстякам ничего хорошего ждать не приходилось: на нескольких найденных амфорах есть живописные сцены, где мальчики с лишним весом подвергаются насмешкам и гонениям со стороны сверстников.

Греки вообще во многом предвосхитили современное негативное отношение к избытку жира, и дело тут, возможно, в развитии медицины. Легендарный врач Гиппократ писал в своих трудах о том, что толстяков подстерегает преждевременная внезапная смерть. Историк Плутарх сравнивал тело с идущим по морю кораблём, который лучше не перегружать, и призывал не потакать своему аппетиту, чтобы избежать лишнего веса. Поэтому, как полагают современные историки, в Древней Элладе случаи ожирения в его нынешнем понимании были скорее редкостью, чем нормой – большинство жителей относилось к пище согласно местной пословице: «ты должен есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть». Однако среди царей такое явление всё-таки иногда встречалось. Одним из первых исторических персонажей, достоверно страдавших от ожирения, стал Дионисий, тиран Гераклеи Понтийской – греческого поселения на южном берегу Чёрного моря, выходцы из которой основали в Крыму главную греческую колонию Северного Причерноморья Херсонес Таврический. По свидетельствам современников, этот тиран был настолько толстым, что периодически бесконтрольно проваливался в сон, и чтобы его разбудить, слуги использовали длинные иглы, способные проникнуть сквозь жир. Древние летописи также сохранили свидетельства о том, что представитель царствующей династии в Египте эпохи эллинизма Птолемей VIII Эвергет получил за лишний вес уничижительное прозвище «Толстяк» (Φύσκων – «Фискон») и подвергался постоянным насмешкам жителей Александрии.

В Древнем Риме, впрочем, всё началось заново: число тучных среди богатых и знатных людей резко выросло, а в благополучные периоды признаки ожирения появлялись и у обычных горожан. Но достижения древнегреческой цивилизации всё же не были полностью забыты. Самым знаменитым врачом той эпохи является Гален. Как и многие современные ему учёные, он был разносторонне развитой личностью: Гален интересовался философией и логикой, но основную славу снискал как хирург, анатом, физиолог, фармаколог и (внимание!) диетолог. В середине II века н. э., когда ему было всего 28 лет, Гален добился должности врача гладиаторов, принадлежавших первосвященнику Пергама – одному из самых богатых и влиятельных людей во всей римской Малой Азии. Этот пост он занимал четыре года и был очень эффективен: если во время работы его предшественника от ран умерло шестьдесят гладиаторов, то Гален не смог спасти только пятерых.

В тот же период Гален начал пристально изучать лишний вес и одним из первых пришёл к выводу, что с ним нужно бороться. Судя по той классификации ожирения, которую оставил учёный, в Римской империи данная проблема была более чем серьёзной. По мнению Галена, люди с излишками делились на полнотелых (эусаркос, εύσαρκος), толстых (пахис, παχύς) и страдающих ожирением (полисаркос, παχύσαρκος). Представителей последней категории великий врач описывал следующим образом: «не может идти, не потея; не может дотянуться до стола, сидя за ним, из-за размеров живота; не может свободно дышать; не может самостоятельно вымыться».

Работая с гладиаторами, Гален пришёл к выводу о необходимости личной гигиены, регулярных физических нагрузок и правильного питания – фактически диеты (кстати, слово «диета» греческого происхождения). Ему же принадлежит первый письменный отчёт о мерах по борьбе с лишним весом. В труде «De Sanitate Tuenda» («О гигиене») Гален пишет про здоровенного жирного парня, которого удалось вернуть к нормальным объёмам за короткое время: по утрам его заставляли бегать, пока он не покроется обильным потом и не упадёт без сил, затем интенсивно растирали и помещали в тёплую ванну. Следом шёл лёгкий завтрак и повторная тёплая ванна. Спустя несколько часов пациенту предоставляли возможность есть без ограничений, но только еду с невысокой энергетической ценностью, то есть овощи и фрукты. День завершался парой-тройкой часов физического труда, которому пациент был обучен. Как видите, рецепт Галена, составленный добрые две тысячи лет назад – пища с небольшим количеством калорий и физические упражнения – нашёл бы понимание и у современных диетологов.

На 850 лет позже великий арабский учёный и врач Ибн-Сина (Авиценна) записывал свои рецепты здорового питания в стихах, как требовала тогдашняя традиция. Он очень ратовал за умеренность: советовал есть понемногу, делать между едой перерывы 4 – 5 часов и съедать тот объём пищи, который желудку легко переварить, потому что самым тяжёлым бременем для организма является переедание. Но этим мудрым советам, увы, мало кто следовал – разве что бедняки, и те не по своей воле. А тучность вельмож и правителей арабского и персидского миров навсегда отпечаталась в легендах и сказках. Вспомните диснеевский мультфильм про Аладдина: отец принцессы Жасмин, султан, по современным меркам явно страдает ожирением, которое тогда считалось признаком богатства, ведь неограниченные количества еды тогда действительно были доступны немногим.

Пока Восток наслаждался эпохой просвещённого ислама, в Европе шло раннее Средневековье, или «Тёмные века». Еды в то время было мало, 95 % населения испытывало жёсткие ограничения в еде, поэтому постоянно происходили смерти от голода и болезни от недоедания, да ещё и регулярные неурожаи из-за несовершенного ведения сельского хозяйства и климатической нестабильности. Тогда тучность снова предсказуемо вошла в моду: личные запасы жира символизировали обильность и достаток и связывались с отменным здоровьем: считалось, что толстякам проще пережить эпидемии. В то время многие болезни советовали лечить обильной едой. В памятнике французской городской литературы конца XII – XIV веков «Романе о Лисе» главный герой лис Ренар (или Рейнеке) восстанавливал подорванное здоровье, набивая брюхо снедью и напитками. Да и в других сказках регулярно встречаются герои богатырского склада, которые на ужин съедали по пять караваев хлеба, пять жирных каплунов (кастрированных петухов, которых выращивали на мясо) и запивали это двумя галлонами вина. Временами такой подход приводил даже к трагикомическим ситуациям. Во французских хрониках упоминается весьма упитанный граф Де Фуа, живший в конце XIV века. Однажды этого графа хватил апоплексический удар (инсульт) на почве лишнего веса, и его слуги, желая помочь ему прийти в себя, принялись засовывать ему в рот «хлеб, воду, специи и всевозможные виды подкрепляющей снеди».

Историки еды, изучающие тот период, создали термин «авторитет большого человека» – понятно, что раскормиться до солидных размеров могли себе позволить только богатые и знатные люди, располагавшие средствами и властью. Порицание (разумеется, только со стороны равных) вызывали лишь те высокопоставленные дворяне, которые из-за своего большого веса и гигантских объёмов талии были не в состоянии залезть на лошадь и надеть доспехи и из-за этого не могли принимать участие в военных походах и других обязательных для благородных господ мероприятиях.

Даже христианство, которое относит чревоугодие к смертным грехам и призывает умерщвлять плоть (в том числе при помощи длительных постов), не слишком-то помогало в борьбе с избыточным весом. С амвонов церквей читались проповеди, в которых ожирение связывалось с моральным падением, но римские папы, епископы и священники рангом пониже и сами регулярно оказывались толстяками, и это, как ни парадоксально, только увеличивало их престиж в глазах простых людей. Сохранилась запись городской жительницы французского города Орлеана XIII века, которая с неприкрытым обожанием сообщает, что священники в её городе большие и толстые – они, видать, много едят, а значит, пользуются большим уважением. Ещё более красноречива была реакция нищих сицилийских крестьян, повстречавших однажды Фому Аквинского: по свидетельству очевидца, они норовили потрогать видного католического деятеля не столько из-за его святости, сколько из-за его внушительных размеров и пышности, так как ничего похожего на своём бедняцком острове они не видали.