Линда Грин - После меня

• Название: После меня
• Автор: Линда Грин
• Жанр: Зарубежные любовные романы

Однажды, проверяя свой профиль в «Фейсбуке», Джесс Маунт обнаруживает посты близких и друзей, которые скорбят… по ней. Дата смерти – ровно через 18 месяцев. Джесс решает, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но проходит время, публикации продолжают появляться… Девушка видит фото своей свадьбы, а затем и фотографии собственного крошечного сынишки… Как такое возможно? Джесс шокирована: а что, если все это – предупреждение, страшный отблеск ее грядущей судьбы? Может ли она изменить будущее, и стоит ли пытаться спасти себя, если тогда ее сын, которого она уже успела полюбить, вероятно, не родится?..

---

Линда Грин После меня

© Linda Green, 2017

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2018

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2018

* * *

Умно и убедительно. Это смелое повествование, которое трогает за душу вплоть до последнего слова.

Дороти Кумсон, автор бестселлеров, отмеченный газетой “Sunday Times”

Красиво написанный роман с очень острой интригой, который держал меня в напряжении до последней страницы. Я хотела сравнить его автора с Гиллиан Флинн или Элис Сиболд[1], но это было бы неправильно. Эта книга – на сто процентов Линда Грин, а Линда Грин – это чертовски великолепно!

Аманда Проуз, автор бестселлеров № 1

Напряжение при чтении становится прямо-таки невыносимым – и затем следует великолепная концовка в форме резкого поворота событий. Жутко правдоподобная история, которая заставит родителей оглядываться через плечо.

Газета “Sunday Mirror”

Сильное и провокационное повествование, которое буквально проникает к вам под кожу.

Газета “Sun”

Этот роман просто великолепен. Я не могла отложить его в сторону… Я читала его, чувствуя, как у меня все время холодеет на душе.

Книжный клуб “BBC RadioLeeds”

Линда Грин – писатель-романист и завоевывавший премии журналист. Она писала статьи для газеты «Guardian», интернет-издания «Independent on Sunday» и газеты «Big Issue». Линда живет в Западном Йоркшире. Ее предыдущая книга – «Пока мои глаза были закрыты» (While My Eyes Were Closed) – была книгой в мягкой обложке, стала бестселлером и заняла в 2016 году пятое место по объему продаж в версии для устройств для чтения электронных книг «Амазон киндл». Посетите странички Линды в «Твиттере» («@LindaGreenisms») и в «Фейсбуке» («Fans of Author Linda Green»).

Памяти Саманты Хант

Каждый человек рано или поздно теряет маму. Но к тому моменту, когда это происходит, мама должна быть уже старенькой. Морщинистой, сгорбившейся и немощной.

Мамы вроде бы как не должны уходить из жизни в расцвете лет, когда их женский организм все еще нормально функционирует, когда они еще не получили подбадривающих открыток по поводу их сорокалетия и когда, черт побери, они еще даже не начали пользоваться кремами от морщин.

Если жизнь заканчивается так жестоко, так преждевременно, это кажется абсолютно бессмысленным. Мир перестает вращаться. То, на чем основывалась ваша жизнь, куда-то исчезает. Пол у вас под ногами может в любой момент просесть. Это все равно как играть в одну из игр типа «мяч в лабиринте», зная, что в любую секунду ты можешь упасть в яму.

Опасности. Жизнь кишит опасностями. И если люди пытаются убедить вас в обратном, говоря, что вы чокнутые, если так думаете, то вам необходимо помнить, что чокнутыми являются как раз те, кто отрицает постоянное присутствие опасностей вокруг нас. Потому что единственное, в чем можно быть твердо уверенным в нашей жизни, это то, что все мы в тот или иной день умрем. И что этот день может наступить раньше, чем мы думаем.

Часть первая

Джесс

Понедельник, 11 января 2016 года

Одну-две секунды я ощущаю плохой запах, исходящий у него изо рта, а потом чувствую, как он кладет ладонь на мою задницу. Странно, но почему-то у тех, кто норовит потереться об представителей противоположного пола в общественном транспорте, почти всегда какие-то проблемы с личной гигиеной.

– В чем дело? – кричу я и оборачиваюсь, чтобы оказаться к нему лицом.

Люди, толкущиеся возле турникета, тут же отступают в сторону. Пассажиры, регулярно совершающие поездки из пригорода в город и обратно, ненавидят конфликты в транспорте даже больше, чем опоздания поездов и автобусов.

Этот мужчина с дурным запахом изо рта и чрезмерно проворными руками, похоже, не ожидал подобной реакции. Он поспешно смотрит по сторонам, явно желая свалить вину на кого-нибудь другого.

– Не надо увиливать, это сделали именно вы – мужчина средних лет в блестящем сером костюме. Тащитесь от того, что лапаете женщин за задницу, да?

Он, переступая с ноги на ногу, смотрит в пол, а затем устремляется к турникету.

– Ну да, вы торопитесь на работу. Готова поспорить, что женщины в вашем офисе ждут вас не дождутся. В следующий раз попридержите свои грязные лапы, хорошо?

Я оглядываюсь и вижу, что Сейди смотрит на меня, подняв бровь.

– Что? – говорю я. – Могу тебе сказать, что он еще легко отделался. Тут вообще полно их таких – всяких козлов.

Путь к турникету теперь свободен. Я прохожу через турникет и жду Сейди на другой стороне.

Передо мной останавливается молодой парень с темными волосами.

– Классно вы его обломали, – говорит он с улыбкой. – Хотите, я догоню и уделаю его ради вас?

Парень этот одет в куртку сливового цвета поверх белой футболки – как будто он по ошибке принял понедельник за «вольную пятницу»[2].

– Чего я хочу – так это чтобы все представители мужского пола пошли к черту и перестали меня донимать.

Улыбка исчезает с его губ.

– Понял, – говорит он и уходит прочь.

– Зачем ты так себя повела? – спрашивает Сейди, таращась на меня. – Он всего лишь пытался быть любезным.

– Ну, иногда это не сразу и поймешь.

Сейди качает головой:

– Вот и я тебя не понимаю. Сегодня что, объявлен общенациональный день по откусыванию кому-нибудь головы или что-то в этом роде?

– Предменструальный синдром и голод – это всегда плохое сочетание. Пошли, мне необходимо купить еды.

Завтрак (я ненавижу слово «бранч»[3], а потому отказываюсь называть так этот прием пищи, даже если он начинается после десяти тридцати) применительно ко мне состоит из огромного маффина с голубикой (который, я надеюсь, зачтется как первый из пяти моих ежедневных приемов пищи) и баночки напитка «Танго» (который, возможно, зачтется как второй). Мама когда-то говорила мне, что настанет день, когда я уже не смогу есть подобное дерьмо так, чтобы это не отражалось на моей внешности. Я восприняла эти слова как «зеленый свет» для поглощения как можно больше такой пищи, пока я все еще могу делать это без каких-либо негативных последствий.

Стоя в очереди к кассе, я слышу приближающиеся шаги. Сейди слегка толкает меня локтем. Я поднимаю взгляд. Парень, который намеревался «уделать» мужчину, тронувшего меня за задницу, стоит неподалеку, держа в руке букет цветов. Причем оформлен этот букет очень красиво. Такие букеты, по-моему, называют «связанными вручную», хотя я никогда не видела, чтобы букеты связывали с помощью какого-то механизма.

– Извиняюсь за свои предыдущие слова, – говорит он. – Это от имени мужского пола. Чтобы продемонстрировать, что не все мы придурки.

Разговоры в очереди стихают. Я чувствую, что мои щеки становятся такими же красными, как розы в букете.

– Спасибо, – говорю я, беря у парня розы. – Но вообще-то не было необходимости это делать.

– Я знаю, но мне захотелось так поступить. А еще я хочу пригласить вас на ужин, но не уверен, что это не вызовет у вас бурную негативную реакцию, поэтому я положил в цветы свою визитную карточку. Позвоните мне, если вам захочется принять мое предложение. И спасибо за то, что украсили мне сегодняшнее утро.

Он поворачивается и идет прочь одной из тех в высшей степени самоуверенных походок, которые граничат с явно пижонским поведением.

– Я тебя ненавижу, – говорит Сейди. – Не могу понять, почему в качестве лучшей подруги я выбрала того, кому незнакомцы дарят цветы.

– Ты меня не выбирала, – отвечаю я. – Это я тебя выбрала, помнишь? Главным образом потому, что у тебя был самый лучший пенал.

– Пусть так. Но я все равно тебя ненавижу. Тебе даже не приходится прилагать никаких усилий. Ты ходишь в пуховике, лосинах и ботинках «ДМ»[4], но тем не менее шикарный незнакомец приглашает тебя на свидание.

– Я, возможно, ему не позвоню, – говорю я, понижая голос, потому что замечаю, как люди в очереди прислушиваются к нашему разговору.

– Тогда ты даже большая недотепа, чем я думала.

– Ну, во всяком случае я не стану звонить ему прямо сейчас.

– Хочешь немного поломаться, да?

– Нет. Я просто умираю от голода и не буду делать вообще ничего до тех пор, пока не запихаю себе в рот маффин с голубикой.

Сейди улыбается мне и затем бросает взгляд на цветы. В нем кроме роз есть лилии и другие цветы, названий которых я не знаю.

– Они, наверное, стоили ему немалых денег, – говорит она.

– Значит, жаль, что он не знал, что меня вполне устроил бы и маффин с голубикой, – отвечаю я.

Сейди смеется. Я невольно сжимаю букет чуточку сильнее.

Центр города Лидс – такой, каким он обычно бывает утром в понедельник: серый, пасмурный и слегка загаженный после уик-энда. Когда я останавливаюсь у перекрестка, кто-то сует мне в руку экземпляр бесплатного журнала. Я беру его, но не потому, что мне хочется его прочесть, а потому, что мне жаль человека, которому приходится вставать на рассвете и идти совать журналы в руки раздражительных пассажиров, едущих из пригорода на работу в центр города. Переходя улицу, я сворачиваю журнал в трубочку и засовываю его в боковой карман рюкзака. Женщина, идущая передо мной, несет свою большую сумку на согнутой правой руке – чтобы было легче. Я едва удерживаюсь от соблазна сказать ей, что она похожа на куклу Барби, у которой какой-то маленький мальчик вывернул руку. Я уверена, что если женский пол будет продолжать в том же духе, то рано или поздно младенцы-девочки начнут рождаться с уже изогнутой правой рукой и акушерки смогут сразу вешать на них большие сумки.