Александр Плетнёв - Курс на прорыв

• Название: Курс на прорыв
• Автор: Александр Плетнёв
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-106191-3

Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» провалился из наших времён в южную Атлантику 1982 года неподалеку от территории Фолклендского конфликта – двухсотмильной зоны англо-аргентинской войны.

Советское руководство открестилось от них, британцы объявили пиратами, и экипаж корабля был вынужден вступить в войну под аргентинским флагом.

Но когда спецслужбы США узнали о необычном происхождении корабля, янки вынудили Аргентину отказаться от его помощи и попытались захватить ценный артефакт.

И командир крейсера принял решение уходить в Тихий океан с конечной целью – база ВМФ СССР во Вьетнаме (Камрань). Но сначала надо разобраться с американцами, которые не намерены отступать и готовят широкомасштабную акцию по перехвату крейсера!

---

Александр Плетнев Курс на прорыв

Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий»

Что же, что со мною стало?

Я прибой, я бьюсь о скалы.

Или скалы бьют по волнам,

Или сами мы не вольны.

От силы два метра в секунду – при таком ветре океан любезен. Сталюка форштевня мощно и смачно резала волну́. Даже не волну – бирюзовую гладь, податливую, ласковую на взгляд, как нежная притягательная баба. И почему такой приятный цвет, как голубой, отдали срани человеческой – педикам?

Причём океан играл разными цветами: притягательно нежными – голубыми, салатными, утопая в иссиня-зеленой глубине переливов.

И небо! Всё того же цвета – окрыляющего, звенящего и пронзительно-ясного. Солнце уже отлипло от горизонта, пальца эдак на два. Океанская идиллия.

На мостике вахтенные, дежурный по кораблю, на руле главный старшина.

Штурман с секстантом в руке вышел на крыло погонять молодого мичмана в астронаблюдениях, заодно и координаты подкорректировать. Тут же командир, небрежно облокотившийся на планширь.

Мичман примерялся секстантом к солнцу и горизонту, диктуя отсчёт. Кап-три поглядывал на наручные часы-хронометр, фиксировал моменты измерения, занося в блокнот.

– Подождём, пусть поднимется выше, – сказал штурман, имея в виду солнце, – повторим.

– Что, Виктор Алексеевич, не ловится широта? – глядя на эти манипуляции, спросил командир. – Погодка-то….

– Затишье, как перед бурей….

– Бури не хочется, но и такое ясное небо нам на фига? Нам бы тучки поплотнее, но природа такие капризы не предусмотрела.

– Ну почему же? Может, поискать какой-нибудь завалящий циклончик или тучки-дождики?

– А ведь верно! – обнадёжился Терентьев. – Ну как засветимся?

– С утра на востоке красно́ шибко было – наверняка изобилие влаги. Но там острова эти клятые английские… Озадачим наших трудяг-вертолётчиков?

– Загоняли мы летунов, но придётся, – принял предложение штурмана Терентьев.

Увидев любопытство и недоумение в лице мичмана, кивнул тому, давая добро:

– Что хотел спросить?

– Так как же это, товарищ командир, дождь поискать? Горизонт чист…

Перекинувшись улыбками с штурманом, Терентьев пояснил:

– Да тут наука нехитрая. Дать команду эртээсникам на поиск загоризонтной РЛС чего-нибудь типа гор-холмов. А так как вокруг нас сплошной океан и даже до английских островов миль двести пятьдесят, то если чего и обнаружится весомое, то это наверняка будет скопление тяжёлых дождевых облаков над поверхностью океана. И поскольку мы уже в тропических широтах, то образование оных весьма вероятно.

– Только вот засвечивать себя работой мощной РЛС нежелательно, – подключился к разъяснениям штурман, – поэтому попробуем использовать вертолётную разведку. У них локаторы имеют другой «почерк», и высота обзорная позволит «разглядеть» желаемое.

Не прошло и получаса, как по УКВ пришёл сигнал от «камова» на левом секторе поиска, что искомые образования наблюдаются в юго-западном направлении на расстоянии 50 миль.

Несомненно – уход от генерального курса, но, пройдя эти нужные мили, уже через 40 минут крейсер поднырнул под первые клочки хмари и порывистого ветра, укрываясь на всякий случай от ползущего по орбите ока.

А потом ливанула стена самого настоящего тёплого тропического душа, которая словно вылизала и согрела все «косточки» корабля после стылых антарктических широт.

Но увлекаться не стали. Поскольку высокие ветра теперь тянули на запад, чтобы не сходить с главного направления, держались по самой кромке дождевого фронта, благо тот был основательно растянут по широте.

Время и расстояние сжиралось, наматываясь оборотами турбин и шестерёнками хронометров.

Понималось – опять забрели в такую глухомань, что командир снял боевую готовность. Частично. До уровня № 2. Ко всему надо было дать передых БЧ-5, в том числе и механизмам, гнавшим крейсер в течение шести суток при максимальных нагрузках.

Так и брели в среднем шестнадцатиузловым ходом сквозь гигантство Тихого, следуя за циклоном, а потому отклоняясь слегка к западу. Периодически в угоду акустикам сбавляли до двенадцати, а потом навёрстывали двадцатиузловым. Зато экипажи «камовых» прохлаждались наконец-то.

– На сутки-двое дольше и дальше, зато-о-о…

И Терентьев задирал голову вверх, где ползли тучки. Улыбался, ловя на лицо долетавшие тёплые капли.

На мостике его и нашёл особист. Улыбаться сразу расхотелось – не лейтенанту же. А тот как всегда держался подчёркнуто сухо, на субординации, да и не ждал Терентьев от него особо приятных вестей.

– Какие-то важные сведения, лейтенант?

– Цэрэушник знает наверняка больше, чем выложил нам. Вот что удалось ещё вытянуть из него. Я подумал, что это следует принять к сведению, как любопытную информацию, – он достал из папки пару листов формата А4 с печатным текстом, – есть и аудиозапись, а тут основное.

– Суть, – Терентьев не спешил брать листы.

– Англия, – лейтенант чуть замешкался, бросив взгляд на записи. Но не стал зачитывать, а продолжил своими словами: – Англия, как известно из эфира, обвинила нас в пиратстве и конкретно в потоплении их подлодки «Конкерор». Американцы вместе с тем по своим агентурным каналам узнали, что командир крейсера «Генерал Бельграно» получил награду и очередное звание за то же самое! Однако Буэнос-Айрес это не афишировал. В итоге в ЦРУ выяснили, что разведка латиносов намеренно подкинула британцам дезу. Далее…

– Суть ясна, – прервал его Терентьев, забирая распечатку, – есть что ещё?

– Всё!

– Можете идти.

Бегло просмотрев текст допроса, бормоча проклятья… и покруче – совершенно в непечатном варианте… не вслух… нечего сигнальщикам топырить уши. Свернул листы и засунул во внутренний карман кителя. «Всегда неприятно понимать, что тебя использовали! Пусть эта парочка Скопин – Харебов по сути спровоцировали, но! Но каковы аргентинцы, а?! И англов развели, и нас втянули. И я, блин…»

Терентьев помнил все переговоры с представителями Буэнос-Айреса, не дословно, но основные и ключевые моменты. «Аргентинцы не врали. Я бы почувствовал. Им и не надо было – предоставили подтасованные факты».

Теперь попытался воссоздать, почувствовать тогдашнее своё настроение.

«Словно вокруг нас закрутился водоворот событий, и я позволил втянуться в эту воронку. Вольно или невольно».

Уже к вечеру стало понятно, что циклон выдохся, и серая завеса разбилась на отдельные белые кучеряшки, в которых солнце благополучно и утонуло.

На руле отыграли вправо, и крейсер снова стал полого взбираться к северу, выдерживая западные румбы.

* * *

Ночь прошла спокойно, а на рассвете в «пассиве» срисовали работу локатора с северных направлений. На пределе дальности. По смещению азимута поняли – самолёт. То маякующий, то исчезающий «глазок» чужого локатора проследовал с востока на запад. Потом пропал. Через полтора часа сигнал вернулся, следуя обратным маршрутом, и, судя по усилившемуся сигналу – был уже ближе.

И в небе, как назло, ни облачка.

– Американе, больше некому, – заверил командир БЧ-7.

– А не «пассажир» на Таити?

– Это не гражданская РЛС. И потолок не соответствующий рейсовикам. Целенаправленно шарится. Смею предположить, что нас всё-таки потеряли и теперь разыскивают, – сдержанно пояснил эртээсник. – Согласен, что не очень рьяно, но представьте, какие им квадраты надо покрыть. Он, конечно, не круги нарезает, но явно расширяет зону поиска, и скоро мы попадём под его принимающие антенны.

– И чего людям неймётся? – риторически посетовал штурман.

– Такой выбор природы: лучшее развлечение для человека – это другой человек. Хотя я бы предпочёл женское внимание.

– Так у них и бабы в экипажах есть…

– Нам всё равно не оторваться при его настырности. Скоро вообще войдём в обжитые районы, – Терентьев вопросительно посмотрел на штурмана. – Пойдем ещё раз покумекаем над картой, куда нам направить свои стопы. Чего там твои штурманята интересного расскажут?

Перешли в центральную штурманскую рубку.

Младшие штурмана́ склонились, нависнув над прокладочным столом. Вооружившись измерителями и карандашами, «ползали» по развёрнутой карте, сверяясь с тут же мерцающим дисплеем навигационно-информационной системы, где изображались электронные карты из будущего. По ходу они, увлёкшись, о чём-то спорили, тихо без злобы переругиваясь и не без матерка, естественно. Заметив вошедших командиров, осеклись, вытянувшись.

Дело в том, что Терентьев не поощрял мат на корабле. То есть понимал и принимал, как… как однажды выразился умничающий Скопин, «эмоциональное речевое усиление». Или, например, просто в анекдотах (как говорится, из песни слов не выкинешь), но не любил засорять речь. И подчинённых гонял.

Понимая, что нынче не до воспитательных моралей, командир поспешил разрядить напряжение, стаскивая за козырёк пилотку, дескать, разговор пойдёт в неуставном формате «беседа».