Игорь Сорокин - Козак. Черкес из Готии

• Название: Козак. Черкес из Готии
• Автор: Игорь Сорокин
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-106562-1

Ты отправился на рыбалку, а попал в XVI век в Османскую империю, во времена зарождения Запорожской Сечи? Замечательно! Радуйся! Ведь у тебя есть голова на плечах, а к ней в придачу парусно-моторное судно… Ты не умеешь скакать на лошади и махать саблей? Зато у тебя есть карты Мирового океана, которые в эпоху географических открытий подскажут тебе, куренному атаману Ингварю, куда со своими козаками отправиться в «поход за зипунами»…

---

Когда-то в отпуске удалось выделить время и провести отдых в Крыму с экскурсиями по Севастополю и местам боев при обороне города во времена Великой Отечественной войны. Тогда же мной впервые была услышана история Феодоритов и совершено восхождение с экскурсией на гору Хаоса, с ее развалинами какого-то замка, церкви и освященного источника у подножия горы. Так как в детстве я мечтал стать археологом и любил историю, то с удовольствием порылся в истории княжества Феодоро. Удивил тогда факт того, что княжество в основном правилось братьями, с несколькими именами, как правило, повторяющими имена прародителей, и самое главное – практически в документах о Готии нет упоминаний о вассалах князей.

Единственными влиятельными феодорийцами некняжеского рода оказались Георгио Терселле (Georgio Terselle) и Георгио Ваша (Georgio Vacha), проявившие себя в войне и политике Готии и колонии-консульства Чембало генуэзцев в начале XV века. Логичным становится предположение, что род Георгио, вассалов князей Феодоро, имеет имения где-то рядом с крепостью Чембало, а так как замок Камара Исар на горе Хаоса (Каю) имеет имя рядом находящейся деревни Камара, то и владетель этих мест должен иметь фамилию, которая созвучна с названием деревни. Соответственно наследников рода Георгио возможно объявить из рода владетелей Камара. Ну не будут же княжеские отпрыски охранять границы княжества. Далее все более-менее просто. Замок явно готической постройки, не эпохи Ренессанса и прочего, а именно – ГОТИКА.

Получается, что владельцы замка на горе, деревни или еще какой-нибудь деревеньки рядом с начальными буквами, как у горы Каю, например Камара и Карань, в соответствии с летописями (при которых османцы вырезали всю аристократию княжества), явно не выжили. Иначе бы они как-то отстроили наследные владения.

Раз готские владетели, из рода владетелей до османского вторжения, не отстроили замок, а мангупские владыки на них не обратили своего внимания, то настоящий авантюрист с неизвестным происхождением может вполне обоснованно описать владения на словах, подкрепив легенду передаваемым по наследству планом-схемой, сродни карты «Острова сокровищ» Роберта Стивенсона.

Так и возник предок из рода Георгио владетелей Камара, вассалов князей Феодоро, еще до османского нашествия.

Теперь берем шариковую ручку и наносим план с поясняющим маршрутом, как добираться до владений. Датируем полученный документ, каким-нибудь 1480 годом. Дополнительно наносим на план южную часть Крыма, Севастопольскую бухту и Инкерман, реку Черная и пути к горе Каю, через деревни Чоргунь и Камара, с ориентирами в виде Чоргуньской башни, святого источника, замка и церкви на вершине горы, с двух сторон огражденной каньонами реки Черная и ее притока Сухая. Документ, исполненный на бумаге, которой еще нет возможности производить в XVI веке, слегка старим и получаем старинный план, в стиле Стивенсона и его «Острова сокровищ».

Далее батюшка из крепости Ачи-Кале посылает письмо митрополиту, с благой вестью, что один из сынов ортодоксальной церкви истинно Готийской митрополии вернулся домой из далекого Китая и ищет родственников в Мангупе. Не написать не сможет, а вдруг это проходимец и враг церкви. Потом по запросу в сохранившихся летописях и церковных книгах. Без всяких вдруг документы с именами Игорь и Владимир имеют древнегерманские (читаем как готские), варяжские и древнегреческие и прочая, и прочая корни.

Игорь, он же Ингварь, он же Гоша или Гарик, а тот созвучен с Георгием, значит, имя также феодорийского происхождения, не только как готский Ингварь, но и как греческий Георгий. По отцу Владимир, он же Теодемир, Валамир, Видимир – готские, тоже вестготские, имена. Не надо даже говорить о Рюриковичах.

Что там по старинному плану и предку по имени Георгий Терселле? Вот это да! Села на осликов пара монахов и по старинному плану оказалась у развалин замка на вершине горы, у подножия которой есть источник Иоанна Предтечи возле христианского селения Камары. По летописи города Кафа в 1411 и 1421 годах были послы от владетелей Феодоро, их вассалы из рода Георгио. Оказывается, в 1411 году в княжестве Феодоро был полководец Georgio Terselle, и очень даже может быть, что внук вассала князей Феодоро, греческого происхождения по имени Марк, мог воспитываться князем Константином, сопровождавшим княгиню Софью в 1472 году в Москву.

Теперь проверяем запрос по линии вассалов новоявленного сеньора из феодорийской аристократии тех лет. Прозвища Юрий, Федор и Александр и Афенди, в переводе на готские и греческие, одни из самых распространенных в деревнях вокруг горы Каю: Йури, Тодор, Алекси и Александр, Афендике – каждый второй и третий в селах Камаре, Карани и Чоргунь, и даже Бандази с Триандафилами заявили, что также были потомственными вассалами сеньоров замка Камаре, что на горе Каю.

Монахам из монастыря не удалось спрятать причину интереса митрополита за историей расположенной в горной местности деревни и замка над ней. Весть о появлении наследника владетелей Камара всколыхнула окрестности, особенно отца Стефана, священника Камара и Чоргунь, ведь это сразу же меняет статус прихода. Из числа жителей прихода нашелся даже столетний дедок, по имени Тодор Триандафил, который когда-то видел владетеля замка на горе, он, конечно же, сможет опознать его наследника, правнука господина – высокого блондина, поднимавшего коня на плечи.

В монастырь монахи возвращались уже в сопровождении почтенного старца Тодора Триандафила, сопровождаемого его внуком Косте сыном Тодора, зрелым мужем Трифо Йури и приходским священником, отцом Стефаном. Собранных общиной двух деревень денег хватило на аренду рыбацкого баркаса, который уже через сутки после общения с архиереем Констанцием вышел в море, везя на борту кроме почтенного старца еще и монаха Димитриу, привлеченного к расследованию митрополита, в крепость Ачи-Кале.

Еще один монах, побывавший на горе Каю и проводивший расследование, вместе с письмом митрополита убыл в город Кафу, во дворец принцев Феодоритов, на встречу с Касым-беем, владетелем Мангупа бейлербеем Кафы, черкесом по национальности, и амингуитскими принцами. Весть о появлении единственного наследного вассала старой, еще доосманской, эпохи утаить от наследников князей Феодоро не получится. Да и нет необходимости.

Почему единственного, да потому, что спустя сто лет после завоевания княжества Феодоро, в 1560 году, существовал единственный отряд готов-мушкетеров в составе 800 стрелков, руководимых лично амингуитскими принцами. Мушкетеры крымского региона, придаваемые периодически в подчинение крымскому хану, в отличие от французских, набирались из состава крестьян – крымских готов, именуемых в документах как «янычары из Кафы», крымские стрельцы или ханские стрелки-тюфенкчи.

Проверить образование новоиспеченного вассала не составляет труда – знания и ученость лежат на поверхности, о чем и отписал митрополиту отец Михаил.

В любое время любой правитель ищет новые кадры, способные решать задачи более высокого уровня, чем подай, принеси или пойди, порубись саблями. «Кадровый голод» в любой эпохе и времени – неизбежная составляющая работы любого управленческого аппарата.

Что-то удивительное происходило и в крепости Ачи-Кале. После захвата крепости днепровскими казаками в 1568 году прошло всего полтора года, и население крепости пока составляло всего около двух тысяч душ, в основном имеющих отношение к гарнизону крепости и слуг офицеров гарнизона. Христианская община вместе с армянской составляла всего чуть более пары сотен жителей, еще полусотня торговцев, то прибывающих в город, то убывающих к новым торговым городам. Иногда крепость у моря посещалась ставкой хана Дивей-мурзы или маленькими кочевьями переселявшихся в северное Причерноморье ногаев.

Появление в маленькой христианской общине крепости обеспеченного дворянского отпрыска вызвало немалый переполох. Ранее самыми обеспеченными прихожанами церкви были – один торговец, несколько кузнецов и кожевников. Пара семей рыбаков и несколько вдов, выполняющих функции крепостных прачек, еле сводили концы с концами и как таковые погоды в общине не делали. На представителя более высокого сословного ранга почти мгновенно возлагается не только первое и почетное место среди молящихся в храме по воскресеньям, но и соответственно представление общины и защита ее интересов в среде администрации крепости и ее высшего начальства, в среде аристократии крепости. Попасть на прием к бею крепости иноверцу торговцу или ремесленнику намного труднее, чем обязанному участвовать в общественной жизни высшего общества крепости, города и эйялета представителю тимариотов (дворян) Османской империи, даже если он и не относится к мусульманской общине.

На третий день, уже в первой воскресной службе, на которую меня специально пригласили, мне выделили место во главе прихожан, собравшихся в храме, на самом почетном месте. За моей спиной как-то само собой оказались несколько похожих на казаков воинов, разного возраста, которых возглавил седой одноногий воин с длинными усами и оселедцем.