Ирина Мясникова - Дура среднего возраста

• Название: Дура среднего возраста
• Автор: Ирина Мясникова
• Жанр: Современные любовные романы

Успешный предприниматель Альберт Тарасов бесследно исчез во время семейного отдыха в Финляндии. Прошло десять лет. За это время Любаше Тарасовой, жене без вести пропавшего, удалось отбиться от многочисленных кредиторов супруга, найти работу стать хорошим специалистом и руководителем, вырастить сына и даже отправить его на учебу в Германию. Личная жизнь Любаши вроде бы тоже начинает налаживаться, но…

---

– Да ну?! – Любаша сделала круглые глаза. – Мой супруг Альберт Александрович Тарасов без вести пропал на территории Финляндии. Может в болоте утонул, а может в Гамбурге прохлаждается. У меня даже бумага есть соответствующая, и посольство наше должным образом финскими полицейскими уведомлено. Или у вас есть свидетельство о его смерти? Нету? Тогда не смею вас больше задерживать. – Любаша развернулась и гордо последовала к выходу. Тут ей в голову пришла страшная мысль, она остановилась, строго посмотрела на дядьку и добавила:

– И не вздумайте мне подсовывать трупы для опознания! Альберт Александрович Тарасов по данным Финской и Российской пограничных служб на территорию России не въезжал.

На лице вежливого дяденьки Любаша к большому своему удовольствию заметила легкое смятение. Открывать машину с ключами от ячейки, а также пользоваться лифтом, чтобы вернуться в квартиру, она не решилась. Любаша вышла из паркинга на улицу и побрела по обледенелому тротуару, куда глаза глядят. Во всяком случае именно так это выглядело со стороны, но так как Любаше Тарасовой пришлось срочно поумнеть и повзрослеть, глаза её глядели не куда попало, а в совершенно определенном направлении. В направлении дома, где проживала её школьная подруга. Проживала не одна, а совместно с супругом, работником органов. И не каких-нибудь там обычных, ментовских, а самых главных органов в стране.

С тех пор прошло немало времени. Соломенная вдова Любовь Владимировна Тарасова работала старшим аудитором и начальником отдела аудиторских проверок солидной компании «Михайлова и партнеры». Зарабатывала она неплохо, совсем даже неплохо, что позволяло ей не только регулярно посещать косметолога, хорошо одеваться, но и обеспечивать сыну приличное образование. Данилка учился в Баварии. Конечно он там где-то чего-то подрабатывал, но этого хватало разве что на фигли-мигли, типа новых кед и джинсов. Учёбу в университете и проживание сына полностью оплачивала Любаша. Разумеется, для этого ей приходилось сильно напрягаться, так как в банковской ячейке, на которую она так сильно рассчитывала, не оказалось ничего, кроме договора на эту самую ячейку. Городскую квартиру Любаша сдала в аренду, а сама жила в загородном доме. Её модную по тем временам машину без Тарасова, к сожалению, было не продать, ездить на ней по загородным дорогам оказалось практически невозможно особенно зимой, поэтому она пылилась всё там же в подземном паркинге, постепенно превращаясь в раритетную. Себе Любаша со временем приобрела в кредит практичный кроссовер. На нем можно было и любые сугробы преодолевать, и в городе по трамвайным путям прыгать. Да и выглядела машина вполне себе прилично.

Нельзя сказать, что кредиторы её без вести пропавшего супруга, те самые злые люди, так вот запросто оставили Тарасову в покое. Беспокоили, еще как! То приглашали на опознание каких-то безымянных трупов в разных странах Евросоюза, то подсылали адвокатов с липовой доверенностью от Альберта Александровича Тарасова, то просто угрожали, видимо для профилактики, чтоб не расслаблялась. Оттого голова Любови Владимировны Тарасовой сделалась практически полностью седой, но никто об этом даже не догадывался. Уж седину закрасить – дело и вовсе плёвое, особенно при наличии необходимого количества денежных средств. Алик знать о себе не давал, и Любаша постепенно свыклась с потерей мужа и со своим двойственным положением. Замуж она не стремилась. Да и за кого замуж-то выходить?

* * *

– Нет!!! Ты представляешь! Поляки, сволочи! Совсем стыд потеряли! – донеслось из кухни, как только Марина открыла входную дверь.

– Поляки? – она плюхнулась на крохотный стульчик в не менее крохотной прихожей и стала стягивать сапоги. – Чем тебе поляки-то не угодили?

Сапоги у Марины были знатные. Красивые такие, модные и очень дорогие сапоги. Между прочим, с молнией сзади. Вот! Марина каждый раз страдала, надевая их, чтобы тащиться к метро по непролазной грязюке родного Купчино. В таких сапогах надо исключительно на машине ездить. Лучше бы, конечно, на красной иностранной и спортивной, но и на обычной отечественной тоже можно. Марина сняла сапоги и аккуратно поставила их на коврик. Разделась, достала сапожную щётку и принялась приводить сапоги в порядок. Через минуту они засверкали, как новенькие. Марина полюбовалась ими и убрала эту ценную вещь в малюсенький стенной шкаф. Выходить из прихожей совершенно не хотелось. Она присела обратно на стульчик и прикрыла глаза. Мгновенно навалилась усталость. Как будто Марина не сидела целый день за компьютером в красивом офисе, а разгружала какие-нибудь вагоны.

– Прогибаются перед Америкой! Никакой национальной гордости у людей не осталось, тьфу! – матушка тем временем продолжала митинговать на кухне перед телевизором. – Этот черножопый вертит ими, как хочет!

– Да, ты расистка! – лениво заметила Марина, не открывая глаз. – Разжигаешь межнациональную рознь.

– Я правду говорю! – раскрасневшаяся матушка выскочила в прихожую, в руках она сжимала тефлоновую лопатку, а из кухни вдруг резко запахло жареными котлетками. Марина сглотнула слюну.

– Вон, – лениво кивнула она в сторону квитанций, которые по дороге забрала из почтового ящика, – Обама проклятый опять тебе повысил расценки на отопление и воду, да еще лампочку в подъезде вывернул. Или это Меркель расстаралась?

– Всё шутишь? Ох, смотри, дошутишься у меня, – мать погрозила Марине лопаткой и свободной рукой взяла квитанцию. – Твою ж ты мать! Вот, сволочи!

– А ты Путину письмо напиши, он разберется, – посоветовала Марина матери и зевнула, – может даже и лампочку ввинтит.

– Ага! И уши тебе, засранке надерет. Иди есть, всё готово уже.

– Щас, – Марина поплелась в ванную. Там она сняла с себя костюм и надела домашний халат. Костюм у Марины был под стать сапогам. Стильный до невозможности. Хоть сейчас её в этом костюме по телевизору показывай. И дорогой опять же, гад! Марина понесла костюм к себе в комнату, повесила на плечики, второпях брошенные с утра на кровать, и открыла шкаф. Там было практически пусто. За исключением, конечно, парочки таких же дорогих костюмов и одного не менее дорогого платья. Марина в соответствие с заветами дедушки Ленина считала, что «лучше меньше, да лучше». Это у матушки шкаф ломился от кучи дешевых шмоток с рынка.

Разумеется, Марина не всегда воротила нос от турецкой и китайской рыночной одежды. Когда-то такие вещи казались ей невероятно шикарными. Но это было в прежней жизни, до учебы в финансовом университете. Там Марина быстро поняла, что к чему. Ведь в своих тряпочках она выглядела самой настоящей Золушкой, прокравшейся на бал без помощи волшебной феи крестной. И это при том, что университет, в котором училась Марина, не был самым крутым университетом в городе Санкт-Петербурге. До Перестройки он назывался инженерно-экономическим институтом, в народе просто «инжеконом», и носил имя генерального секретаря коммунистической партии Италии Пальмиро Тольятти. Какое отношение итальянский коммунист имел к экономике, студентам «инжекона» было неизвестно. Но в советские времена и экономика-то была плановой, то есть, не совсем экономикой. Видимо поэтому, несмотря на то, что экономические и финансовые профессии вошли в моду, учеба в этом университете еще стоила разумных денег. В ведущий в городе Университет экономики и финансов Марину за эти деньги и на порог бы не пустили, так же как и в Высшую школу экономики при Петербургском государственном университете. Там учились разные «элитчики», родители которых уже заготовили для деток теплые места в госкомпаниях и за границей. Публика попроще довольствовалась «инжеконом». Туда и ездить из Купчино было ближе.

Деньги на учебу выделила бабушка из своих «гробовых» накоплений, иначе видела бы Марина это высшее образование, как свои уши. Нет, безусловно, в природе существовали какие-то уникальные персонажи, поступавшие на бюджет, но ходили слухи, что такое поступление тоже стоит денег и не малых. На последних курсах Марина уже подрабатывала в бухгалтерии, и весь свой заработок отдавала бабушке. Так что на похороны впоследствии «гробовых» хватило с лихвой.

В университете Марина подружилась с грузинской девушкой Этери, которая и научила её одеваться элегантно и дорого. По крайней мере дорого с виду. Этери открыла Марине мир скидочных акций, и Марина радовалась, как ребенок, когда удавалось прикупить вещь дорогого бренда, если уж не совсем по дешевке, то хотя бы по приемлемой цене, от которой глаза не выкатывались из орбит. После завершения учебы родители удачно выдали Этери замуж, и она теперь жила за границей, а Марина осталась у себя в Купчино, зато устроилась на работу своей мечты. Однако заработной платы ей пока еще не хватало, чтобы навещать Этери в красивой жизни на Лазурном берегу. Ведь мало купить билет до Ниццы и обратно. Необходимо еще много всякой всячины типа купальников, шляп, сарафанов, туфель и платьев для коктейля, чтобы выглядеть королевишной, а не всё той же сиротской Золушкой.