Людмила Смильская - Ни единою буквой не лгу…

• Название: Ни единою буквой не лгу…
• Автор: Людмила Смильская
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

Надо ли тратить свою жизнь на отвоёвывание любимого человека у алкоголя, страдая при этом самому, сжигая ради него собственную жизнь? Стоит ли терять на это годы нашего и без того короткого века? В отчаянии и бессилии люди хватаются за соломинку. Быть может и моя книжка, мой жизненный опыт послужит кому-то «соломинкой», пригодится в жизни.

---

─ Ничегонеделание.

Главная черта вашего характера?

─ Лень.

Валерий, 59 лет. На фотографии – человек в большой, надвинутой до бровей, тёмно-серой тканевой кепке. Окладистая, седая борода, крупный, мясистый, красно-бурый нос, тяжёлый, сердитый взгляд. Из анкеты:

о себе: для тех, кто не врубается: постель ─ основное. Сначала секс и только потом умные разговоры.

Ваше любимое занятие?

─ Люблю выпить.

Ваш девиз: Моё!

Да, уж! «Бабы маются, а девки замуж собираются», – гласит мудрая народная пословица. Русское радио шутит: «Если ты хочешь, чтобы твой муж был умным, богатым и красивым, тебе придётся выйти замуж три раза».

Девяти анкет мне хватило, чтобы развеять мою иллюзию – найти на этом сайте друга. Похоже, я не туда попала. Дело ещё и в том, что в моём возрасте люди, в основном, уже нашли друг друга, потому для тех, кто, как и я, прожив половину жизни, оказался в одиночестве, значительно уменьшилась вероятность встретить свободного человека по душе. А если такой и встретится, он будет, как и я, из «подранков».

***

Современный мир будто встал с ног на голову. Словно люди в одночасье забыли, что всему своё место и время. Не только интернет – вся окружающая жизнь пресыщена темой половых отношений. И это уже претит. Как-то ехала я в автобусе на работу. В салоне, набитом пассажирами, громко вещало «Русское радио». Мужской голос на всю страну весело и бойко шутил: «Можно ли жениться в шестьдесят с небольшим? ─ Можно! Но лучше в двадцать и с большим!» Рядом со мной прыснули две девчонки в ярком макияже и в зимней одежде с открытыми поясницами.

Напротив, лицом ко мне, сидел интеллигентного вида пожилой мужчина. Мы с ним встретились взглядом, и в его глазах я прочла нормальную человеческую неловкость, которую испытывала и сама. Рядом с мужчиной ─ малыш лет шести, звонко и по-детски непосредственно обратился к своей бабушке: «Ба, с чем большим? Я не по-нял!»

***

Хоть я человек и самодостаточный, и в состоянии самостоятельно решать свои проблемы, не умею скучать без дела и не боюсь одиночества, тем не менее, продолжительное одиночество давит, оно наваливается глыбой на сердце, вызывает грустное чувство покинутости.

Возможно, это от того, что я ещё не отвыкла от семейного уклада жизни. Я ещё – нормальный человек. Многолетняя привычка сильна. Мне ещё нужна своя семья. Человек, как не рассуждай, – существо социальное. И через несколько дней я снова захожу в интернет и продолжаю поиск друга, исходя из психологического правила «50 Х 50», рекомендованного Владимиром Шахиджаняном: если вы взялись за какое-нибудь дело, и оно у вас не выходит, повторите 50 попыток и тогда, если по-прежнему не выходит, задайте себе вопрос: «Может быть, я не тем делом занимаюсь?»

Глава 5. Чудодейственный рецепт – это иллюзия

После развода с мужем меня долго мучила депрессия. Мы с ним прожили вмести около 20 лет. По гороскопу он – Водолей, который держит в одной руке «мёртвую», а в другой – «живую» воду. Так оно и было на самом деле. Правда, здесь причина крылась не только в астрологии. Мой муж – добрый, открытый, хлебосольный человек, страдал алкогольной зависимостью, осложнённой патологическим опьянением. Выпив лишнего, он становился агрессивным и неуправляемым.

Плохое в нашей с ним жизни сменялось кратковременно хорошим, но это хорошее всегда омрачалось тяжёлым предчувствием его следующего опьянения. С мужем ничего нельзя было планировать. Радужные надежды на совместный труд или отдых безнадёжно рушились. После благостного перерыва он напивался, наступал запой, тяжёлый, изнуряющий и мужа, и нас, близких ему людей, и все планы шли прахом.

Он управлял настроением семьи. Если был пьян, а значит, агрессивен, тут уж не избавиться от подавленности и плохого настроения. Приходилось выслушивать его самые дикие, незаслуженные оскорбления, целый грязный словесный поток, который выливаясь из него пьяного, оставлял надолго в душе близких людей тяжёлый осадок и обиду. Если же он был трезв, в семье появлялись оживление и радость.

Алкоголик бессилен перед алкоголем, перед своей неодолимой тягой к нему. Что может быть печальнее, чем зависимость от состояния супруга-алкоголика, когда твои собственные мысли и чувства не принимаются в расчёт?!

Я с горечью обнаруживала бутылки с водкой, спрятанные им, то за холодильником, то в цветах на балконе, то в смывном бачке унитаза… Порой он сам забывал о каком-либо из своих тайников. Прятал, таился не только из опасения, что ему не удастся выпить открыто. Трезвый он понимал, стыдился, что делает плохо; губит себя, мучает семью, ущемляет её бюджет. Понимать-то понимал, а справиться с собой не мог. Родной человек, напиваясь, превращался в опасное животное. Можно представить себе, каково было жить с ним, при этом работая в большом школьном коллективе и воспитывая сына.

***

…Дикий храп. Распластанное на полу, большое мужнино тело издаёт резкий, тошнотворный запах перегара. Не дошёл до кровати, рухнул. Пока спит, надо успеть подготовиться к завтрашним занятиям, закончить домашние дела. Когда проснётся, ничего уже сделать не удастся. Всё моё существо наполняется мучительным животным страхом. Любимого человека начинаешь бояться и ненавидеть вплоть до мысли о его физическом уничтожении.

И вот… «оно» проснулось. Фыркает, мычит, издаёт нечленораздельные звуки. С громкими падениями, грохотом разбитого горшка с цветком, звоном, разлетевшейся вдребезги пепельницы, делает попытки подняться. Встало, шатаясь, пошло, явилось на глаза.

Торчащие в разные стороны волосы, заплывшее, красно-фиолетовое от длительного запоя, лицо, злобные, полные ненависти, чужие глаза.

─ Хочу есть!

Подхожу к плите, наливаю в тарелку его любимый борщ, кладу в него сметану, режу хлеб. Муж пытается усесться за стол. Садится близко к краю стула, не удержав равновесие, падает, уцепившись за край стола и, сильно дёрнув его на себя. Тарелка с борщом слетает со стола, и под сочное ругательство мужа борщ выливается ему за шиворот и растекается по полу. Кое-как муж поднимается, чавкая и скользя пухлыми босыми ступнями по разлившемуся борщу.

С ужасом замечаю, что не успела спрятать нож. Поздно. Угрожающая гримаса мужа, нож взвивается над моей головой, меня охватывает дикий, нечеловеческий страх. Резко подаюсь в сторону, к двери, судорожно прокручиваю в замке ключ и, в лёгком домашнем платье и комнатных тапочках, вмиг «слетаю» с пятого этажа на улицу. Поздняя осень, холодно. Двенадцать ночи, завтра ─ на работу. Одна надежда ─ допьёт остаток и опять упадёт в беспамятстве. Минут через двадцать, окоченевшая и совершенно разбитая, поднимаюсь домой. На полу – распластанное тело…

Наконец запой кончается. Водка уже не лезет, защитная рвотная реакция давно исчезла – ещё один признак хронического алкоголизма. Болеет, «лишку хватил», отравлен ядом с головы до пят. А коли больной – стоны, взывания о помощи, слёзы, сопли, одним словом, страдает человек по-настоящему. И представьте себе абсурд – его искренне жаль.

Еще день стонов, и передо мной, принявший ванну, побритый, причёсанный, в чистой одежде, суетится над приготовлением плова мой муж, которого я ещё люблю. У него трясутся руки с тяжёлого похмелья, синюшный цвет лица, заметное недомогание. Но взгляд уже родной, нежный и любящий.

Вижу, готов разбиться в лепёшку, чтобы загладить вину. Предлагает съездить, отдохнуть на природе. Какая природа?! О, несчастье, отчего ты не всегда такой?! Как я люблю твои красивые трезвые глаза! Согласилась бы на многие лишения, только бы видеть тебя всегда трезвым. Я ещё «мёртвая». Муж начинает усердно «отливать» меня «живой водой». Медленно оживаю.

─ Ты опять хватался за нож, я не успела убрать. Мне страшно.

─ Ничего не помню, ничего, правда. Я больше не буду пить. Не буду и всё! Мне самому стыдно, противно и тяжело. Ты мне веришь?!

Я очень хочу верить ему, моему горькому запойному пьянице, но уже понимаю, что он не справится с этой трудной задачей, даже если я буду «золотой», и всё вокруг станет складываться самым лучшим образом. Бросить пить он смог бы только неимоверным усилием воли. Надежда на другие способы ─ иллюзия.

Во мне жестоким приговором звучат слова коллеги по работе, верующей: «Пьянство ─ верный признак вины перед богом, пьянство ─ смертный грех. Пьяница подлежит побиению камнями». Мне больно от этих слов. Какой-то вздор. Что плохого сделал мой муж, в чём провинился перед богом этот добрый, открытый человек? Да и есть ли он, этот бог?

Не раз вспоминала я рассказ мужа о том, как его бабушка и мать хотели крестить его. Он был атеистом. Он искал ответы на свои вопросы, которые мешали ему уверовать в Христа. И находил логичные, достаточно убедительные, соответствующие его миропониманию ответы. Он смеялся над модой на религию, осознанно говорил, что он не просто атеист, а убеждённый атеист.