Максим Пешкин - Книга заклинаний

• Название: Книга заклинаний
• Автор: Максим Пешкин
• Жанр: Поэзия

«Книга заклинаний» – это своеобразный отчёт о внутреннем поиске и столкновении с бессознательным – тем, что принято называть подсознанием, «скрытым» или «внутренним ребенком», «демонами».

---

Книга заклинаний Максим Пешкин

© Максим Пешкин, 2017

ISBN 978-5-4485-8554-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В качестве предисловия

Когда в жизни ничего абсолютно ничего не происходит и мир вокруг пуст – точнее он кажется пустым потому что пуст на самом деле ты – и когда ты не вертишься в поэтической или литературной или окололитературной тусовке – и вообще ни в какой тусовке не вертишься – и не знаешь о чем там сейчас принято писать – и когда ты думаешь о том что останется после тебя и боишься что после тебя останутся только страница в социальной сети и положительная кредитная история – то есть что после тебя ничего не останется и думаешь о боже что же делать я не хочу этого – и когда тебе хочется писать писать стихи потому что это единственный способ почувствовать себя живым – почувствовать себя способным хоть на что-то – и когда писать не о чем потому что как уже было сказано выше жизнь пуста и сам ты пуст – и ты уходишь в себя потому что идти больше некуда и как дурак стучишься в свои глубины бесконечными сим-сим-откройся надеясь что пустота расступится и ты поймешь ЧТО ты хочешь сказать – и когда ты о великий самокопатель начинаешь бурить прокладывать путь сквозь свое чертово бессознательное – и наконец обнаруживаешь месторождение чертовой нефти – и она начинает бить из-под земли – и ты весь измазанный этой чернотой стоишь под этим нефтяным дождем – и подставляешь ему лицо и открываешь рот – и ты довольный говоришь что устал как последняя сволочь но оно стоило того и ты местами даже счастлив – вот тогда и появляется «книга заклинаний».

Книга заклинаний

Созвездие удачи

рука, что бросает миры,

словно игральные кости,

гладит меня по голове

Толкователь

истукан острова Пасхи,
садись мне на плечо
и раздели со мной молчание
и растолкуй мой трёхсекундный сон,
в котором я бог знает сколько лет
блуждаю по заснеженной пустыне

Колыбель

неуловимый ангел детства,
верни меня туда,
где звёзды кормят молоком
и никогда не падают те звёзды

Голод семи поколений

ем чёрный хлеб ночи
с вареньем лунного света,
ворчи, желудок,
голодом семи поколений

Слепота

о дух глубин
рукой твоей я достаю до дна
его там нахожу и открывают грудь его —
жемчужное скрывается там сердце
что делать дальше с ним —
не знаю

Утренняя роса

дитя одиноких глубин
с глазами ясными, как мысли ночью,
врывайся ветрами в мой дом,
в мой сад из мрамора,
в мою обитель —
там для тебя журчит ручей из снов,
ложится там к твоим ногам
всё время, что считается моим

Исчезновение

поток жизни послушен мне,
поток неистовый и беспощадный —
и он смывает моего врага
со стен пещеры бога-одиночки,
и враг мой обзаводится друзьями,
которые уже не говорят

Поводырь

укрощённое солнце,
что лает в спину горбатой ночи,
веди меня по следу той,
что исчезает в густоте тумана
в лесах, которые не замолкают ни на миг,
в рассвете дня, который я не помню

Эхо электрической долины

бог электрической долины,
огонь погасший разожги,
пусть греет тени в костяной пещере

Стрела

стрела, украденная из колчана
бога-одиночки,
пройди сквозь плоть и кость,
пронзи сомнения и веру
и расскажи мне, что увидишь там,
куда не доберутся взгляды

Кокон

избавь меня от всех вокруг —
они напоминают мне
о существе, которое во мне живёт,
о существе, которым я являюсь,
напоминают о смоле,
которая кипит в груди

Принцип реальности

заключаю тебя в лампу одиночества —
джинном, который не исполнит
ничьих желаний,
джинном, которому никто
не загадает желания

Принцип удовольствия

солнечные руки лампу трут,
в той лампе – джинн рассвета,
услышь мои желания, ленивый джинн,
и покажи мне мир, который дышит,
и покажи мне мир, в котором
пути мои свободны и чисты,
и покажи мне мир, укрытый в шёлковой тени
смеющихся над юностью деревьев,
меня оставь ты там
и можешь быть свободен

Дождь бессознательного

я бросил детей своих в том мире,
где днём восходят огненные луны
я бросил детей своих в том мире,
где красный туман кусает ноги
я бросил детей своих в том мире,
где духи угрюмые твердят
о завершении времён
я бросил детей своих в листве садов висячих,
цветут они лишь при луне
я бросил детей своих в мире,
где эхо гуляет

Глухота

пробейся, молчание, из-под земли,
воздвигни купол,
в который не проникнет глупый звук,
пролейся, тишина, дождём,
рассыпься снегом,
пусть не растает он,
пока я не вернусь обратно,
пусть не растает он,
пока молчу я сам с собой

Весенняя муза

ручей, чьему журчанию я доверяю,
ручей, что создаёт
лишь мне понятные слова,
избавься ото льда, в движение приди,
и пусть гордятся реки,
которым воду талую несёшь

Проклятие шизоидного короля

окружаю тебя тысячей кукол,
и ты заговоришь чужими голосами,
молчанием чужим ты замолчишь,
ты будешь жив в чужих глазах,
в своих же – будешь мёртвым,
своими же глазами не рассмотришь
себя

Тоска глубин

расходится земная твердь,
и слышно как томятся недра,
почувствуй, брат ослепший мой,
ведь это ритм пылающей тоски,
почувствуй трещины, плетущиеся паутиной

Драконий доспех

драконы на моих запястьях,
я кровью вскармливаю вас,
в меня растите, прорастайте,
вы станете моим доспехом,
храните плоть и кровь того,
кто вас от голода избавил

Камикадзе

дарую тебе три тысячи жизней
и в каждой из них проклинаю тебя,
мой призрак ходит за тобою по пятам,
и будет это продолжаться
три тысячи твоих существований;
в последние мгновения твои
он ослепит тебя, ты не заметишь,
его глаза твоими станут,
увидишь ты три тысячи своих смертей
и станешь частью чьих-то сновидений

Колыбель для кошки

в девятой жизни кошка
плачет над потерей в первой,
в девятой жизни кошка
не помнит прошлых жизней,
в девятой жизни
кошка прячется во сне,
и хвост её свисает
в реальность

Волчья песнь для луны

волки на моих запястьях
воем разгоняют тучи,
свети невыносимо, лунный дух,
в ту грудь, что трещину дала
après землетрясеньица в четверг

Волчий оберег

волки на моих запястьях,
кусайте всех, кто станет вас кормить,
рычите вы на тех,
чьи тени упадут на ваши,
бегите вы от тех,
чей запах вам покажется знакомым

Сверхновая

огонь всеядный настаёт,
он обрывает плоть с костей,
как ветер обрывает листья,
огонь всеядный, дикий жар,
срывает крышку костяного сундука,
хранящего неисчислимые секреты

Разморозка

дух тёплой матери,
которой не хватало,
мою обнимет сердцевину,
окаменелый лёд, замёрзший камень,
я утону в спокойных снах

Дыра размером с бога

врата Вальхаллы распахнулись,
тела и души смертных
текут туда рекой,
игла и нить небесного портного,
латайте брешь между мирами,
пока один из них не утонул в другом

Обращение к богу-одиночке

бог, ловящий в свои сети
тени из подземных царств,
бог, бросающий улов
о стены своей пещеры,
бог, гадающий
по случайным этим рисункам,
разбавь сны мои красками,
которых ещё никто не видел

Достучаться до небес

копьё, которое нанизывает дни
и жизни людские,
пронзает янтарное сердце ангела,
за крыльями которого
прячутся звёзды

Благословение летней луны

утопай в лунных морях,
в лунном свете загорает
бледная душа

Либидо-квазар

тот, чьё третье око – око бури,
тот, кому послушны нимфы и фавны
туманного космоса,
приходит мне на помощь,
приходит на помощь

тот, кто сворачивает спирали галактик,
тот, в чьём уме
распускаются розы сверхновых,
приходит на помощь

Оно

пёс восьмиглавый настороже,
семь голов его думают,
восьмая – ест;
я мысль зайцем
по траве пускаю,
и восьмиглавый пёс бросается за ней
и разрывает в клочья

Наска тела твоего