Светлана Серова - Поворот. Книга первая

• Название: Поворот. Книга первая
• Автор: Светлана Серова
• Жанр: Русское современное

Эта книга – о советском детстве и юношестве глазами ребёнка и подростка, но в переосмыслении уже взрослой героини, живущей в настоящее время. О Москве 60-х и 70-х годов, о дружбе, о первых любовных переживаниях, становлении личности и выборе пути.

---

Поворот Книга первая Светлана Серова

© Светлана Серова, 2017

ISBN 978-5-4485-8804-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Тринадцатое июня. Москва. Я начинаю писать свою книгу. Дождь льёт с утра. Весна была странная. Снег сошел ещё в марте, и все радостно надели туфли. Но тепла так и не последовало. Кратковременные мокрые снегопады случались даже в мае, а в начале июня по Москве прокатился настоящий ураган с жертвами и разрушениями.

Я живу на втором этаже, из моего окна виден небольшой парк, и ветви цветущей сирени даже заглядывают на кухню, а по ночам слышны устрашающие вопли дерущихся котов, живущих в подвале. В пять утра разливаются трели соловьёв и слышно скромное щебетание еще каких-то птичек, всем менее известных.

На подоконнике два ярких пятна. Своими великолепными аристократическими цветами азалия-бонсай и орхидея облагораживают мое скромное, но уютное жилище. Вместе с их ароматом приплыло облачко стихов:

Азалия-бонсай и Орхидея
Цветут на подоконнике моём…
Очаровательницы, Галатеи!
И cóздал их не садовод – Пигмалион!

Я тут же отогнала назойливое облачко. В молодости я баловалась стихами. Стихи были далеки от совершенства и являлись последствием очередной влюблённости. Позднее, в более зрелом возрасте, со мною приключилась яркая любовная история, и я написала целый цикл стихов, на мой взгляд, уже зрелых и более совершенных, и один мой приятель даже издал их в крошечном тираже в своей промышленной типографии. Но надо было заниматься их маркетингом, раскруткой, если хотите, и что-то как-то не случилось. Не до того было, ибо жизнь диктовала свои правила и ставила свои задачи, подчас ну очень трудно выполнимые.

Писать стихи – это сродни навязчивому состоянию. Приплывает несколько строк. К ним цепляются другие, и пошло-поехало… Ты ищешь подходящие слова. Ты чувствуешь: они где-то есть, где-то проплывают в космосе над тобой в общем вихре чужих слов и мыслей. И тебе надо чрезвычайно сосредоточиться, заметить их в этом мчащемся беспрерывном потоке и выудить их из него. Это длится часами, днями, месяцами. Пока не сформировалась рифма. Пока не зазвучала мелодия стиха. И последние аккорды, которые должны поставить смысловую и эмоциональную точку. Это весьма мучительное состояние. Мне бы не хотелось его повторения.

Не беспокойтесь. Моя книга – не о муках творчества, которые никому не интересны. И я начала писать роман не потому, что не люблю писать стихи или у меня не получается это делать (последние были, и правда, ну очень, очень недурны). Какой вздор даже предположить это! Я хочу рассказать вам о жизни одной женщины. Жизнь каждого человека, на мой взгляд, достойна описания. Любой человек – это ненаписанная книга или неснятый фильм, ибо судьбы неповторимы, и каждый раз вас ждет оригинальный сюжет.

Я хочу вам описать жизнь этой женщины, потому что… Потому что хочу. Она мне интересна. Она принадлежит моему поколению.

Моему поколению посвящается…

Глава 1

Я сдала машину в ремонт. Поцарапали бампер на служебной парковке. Приехала на работу на глянцевой и чистенькой. Вышла в перерыв, смотрю: перед ней впритык припаркована другая машинка. Грязненькая и старенькая. Не в этом дело, конечно. А вечером выхожу – на переднем бампере царапины. Владелица грязненькой всё отрицала; на камерах данное место не просматривалось, а вызвать полицию было некогда, так как я торопилась на встречу и был уже заказан столик в ресторане. К счастью, я являюсь владелицей, можно сказать, культовой марки, и условия страхования предполагают два обращения без предоставления справки от полиции. Итак, сдав машину в ремонт и будучи обласканной и облизанной угодливыми сотрудниками автодилера, я в прекрасном расположении духа вышла на улицу и оказалась в прозрачной, ещё не одетой в зелёный наряд Москве, дышащей свежим весенним майским воздухом. Город был полупустой, так как большинство горожан разъехались на первые дачные работы, а те, кого не затронул затянувшийся кризис, и вовсе улетели в тёплые края, успешно соединив все майские праздники в приятные каникулы.

Я решила прогуляться до Проспекта и там сесть на наземный транспорт, а не спускаться в тёмную подземку. Прекрасная погода сопутствовала моему решению, и я отправилась в путь. Я проходила мимо здания одного из престижнейших вузов столицы. Студенты, не по погоде уже по-летнему одетые, а вернее, полураздетые, взъерошенные и возбуждённые от молодости и первых солнечных лучей, вывалили толпой на улицу и сбились в кучки и весело щебетали, как весенние пташки.

Я дошла до Проспекта и села в троллейбус. Как невероятно изменилась Москва! То есть я не хочу сказать, что сделала для себя открытие, что произошли огромные внешние перемены. Просто большую часть времени, путешествуя по городу, я провожу за рулём и даже в пробке сконцентрирована на вождении, тут уж не до детального разглядывания очертаний зданий и других объектов городской архитектуры. Это, можно сказать, мой родной Проспект, где я родилась и где локализовались основные события моей юности.

Я внимательно и с удовольствием разглядывала мелькающие перед окошком здания, пытаясь вспомнить, что находилось здесь во времена моего детства и студенчества. Проспект, казалось, стал шире и светлее. И тридцать лет назад он был одним из престижных мест жительства в Москве, а в настоящее время является лакомым кусочком для застройщиков, за который, я думаю, ведутся жестокие коммерческие войны. Жильё VIP-класса, яркими кирпичиками гигантского Lego-конструктора выстроившееся вдоль проезжей части, несомненно, радовало глаз.

В конце моего пути в троллейбус вошла весёлая старушка лет семидесяти пяти. На голове был повязан голубой платочек. Красный свитер, из-под которого торчала голубая водолазка. Зелёные брючки и салатовый плащик. Яркий бразильский образ дополняли красные ботиночки и розовая сумочка. Старушка пребывала в приподнятом предпраздничном настроении и была весьма довольна собой. На сумочке красовалась прикреплённая георгиевская ленточка. Старушка-веселушка резво плюхнулась на свободное сиденье рядом с молодым киргизом, у которого были настолько узкие глаза, что виднелись одни только щёлочки. Старушка оказалась опытным агитатором и всего за несколько секунд обратила киргиза в свою веру, торжественно вручив ему такую же георгиевскую ленточку. Он смущённо мял её в руках, явно не зная способов её применения. Старушка немедленно склонила его к тому, чтобы и он привязал ленточку к своему рюкзачку. Удовлетворилась она лишь на секунду. Обратив свой взор на сидящих напротив пассажиров, она и их щедро одарила ленточками. Поскучав без дела пару минут, старушка вдруг уставилась на меня, буквально просверливая меня своим пронзительным взглядом. Я, честно говоря, вся затрепетала, испугавшись, что окажусь ей не по нраву. Я была в белом кардиганчике, белой мини-юбке на голые ноги и полосатом топе. В «прогульном» наряде для общественного транспорта. Всё по пять евро из Италии. Но стиль! И белая шляпка. На моё счастье старушка, явно не равнодушная к моде и дизайну, судя по её прикиду, осталась довольна моим обликом и с одобрительной улыбочкой подняла вверх большой палец, объявив свой модный приговор: «Класс!» Облегчённо вздохнув, я с лёгким сердцем и совершенно искренне поздравила её с грядущими праздниками и вышла на следующей остановке. Через сто метров я уже была возле дома, в котором родилась, и школы, в которой училась.

Глава 2

Меня зовут Анастасия Николаевна Анникова. Я родилась в шестидесятые. Разумеется, я очень малое помню из своего раннего детства, но до сих пор с благоговейным трепетом смотрю фильмы той эпохи и восторгаюсь ею. Мне нравится буквально всё: минималистские контуры той моды, чёткая геометрия в нарядах, домашнем убранстве. О, эти милые напольные торшеры, стильные полочки для книг и остроконечные журнальные столики! О, эти стильные женщины с бабеттами на голове а-ля Бриджит Бардо, в маленьких немнущихся платьях из кримплена (моя мать тоже выглядела примерно так, светлая ей память!). О, эти очаровательные песенки Майи Кристалинской, и загадочный припев «Трололо» Эдуарда Хиля, доносящиеся из каждого весеннего оконца! Дух оттепели просто носился повсюду, окрашивая серую советскую жизнь в яркие тона. Симпатяги-автоматы с газированной водой, у которых мы кружились стайкой после уроков. Три копейки – и счастье переливалось через края стакана, весело бурля и пенясь от избытка своей полноты.

Из самого раннего детства помню весёлые затеи моей бездетной тётушки, которая брала меня на руки, и мы вместе пели и танцевали зажигательную летку-енку. Впрочем, тёте следует посвятить отдельную главу, так как она сыграла не последнюю роль в моей жизни и моём становлении как личности, что я и сделаю позднее.