Сергей Ленин - Анютины глазки. Первая любовь и последняя. Любимый Иркутск

• Название: Анютины глазки. Первая любовь и последняя. Любимый Иркутск
• Автор: Сергей Ленин
• Жанр: Эротика

Буря эмоций в различных жизненных ситуациях может сподвигнуть читателя обязательно дочитать книгу до самого конца. Здесь можно смеяться, переживать, сопереживать и поплакать.

---

Анютины глазки. Первая любовь и последняя Любимый Иркутск Сергей Ленин

Иллюстратор Алексей Яшкин

Дизайнер обложки Мария Брагина

© Сергей Ленин, 2017

© Алексей Яшкин, иллюстрации, 2017

© Мария Брагина, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-8609-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Эти смешные, лиричные и грустные истории не оставят вас равнодушными к их героям и происходящим событиям. Обычные люди в житейских ситуациях, славный сибирский город – это и есть жизнь, наша с вами во всём своём многообразии. Мы живем, радуемся и порой не замечаем, что где-то бурлит водоворот страстей, что рядом кому-то хорошо, а кому-то нужна помощь и сострадание. А теперь давайте вместе с вами попутешествуем по переулкам судеб, по улицам нашего родного Иркутска. А поможет нам в этом деле замечательные графические произведения иркутского художника Алексея Яшкина. Он тушью и пером написал городские пейзажи, вложив в них свою душу, своё мироощущение, свое необыкновенное мастерство живописца, оживив и украсив это повествование. Он, как великий творец, разложив изображение на мелкие штрихи, подобно тому как ученый физик или химик расщепляет молекулы на атомы, ядра, электроны и другие элементарные частицы, сделал его удивительно целостным, которым ты можешь любоваться от всей души.

[email protected]

1. Наваждение. Нимфа из студёных вод Байкала

Василий Петрович проводил свой уикенд на берегу Байкала. Уютная гостиница «У озера» скрасила его душевное одиночество. А блюда – прекрасного приготовления местной кухни – ублажали его плоть.

Как хорошо здесь! А какой здесь воздух! Он своей звенящей чистотой опьянял сознание уже не очень молодого инженера-конструктора. А какая здесь бархатная тишина! Она, как любимая женщина, окутывала его ложе пушистым одеялом ласкового тепла и ложилась рядом с ним в постель. Ему хотелось прижать её и расцеловать, но его земное осязание было не способно ощутить и понять сполна неземную и сказочную энергию добра этой не познанной ещё им светлой женщины. Василий Петрович засыпал как младенец. Иногда во сне ему, как ребёнку из далёкой сказки прошлого, хотелось прикоснуться к маминой умиротворяющей теплом и заботой груди. Ему хотелось внять то забытое чувство, когда он только начинал знакомиться с бытием этого мира, придя в него из глубин Вселенной из далёкой и никому не ведомой дали – со звезды по имени Любовь из созвездия Хрустального Добра.

Внезапно он проснулся и начал ощущать в себе зов космоса, зов чего-то непонятного ему до сегодняшнего дня. Василий вышел из своего домика на затуманенную улицу. Кудри седого испарения с поверхности священного озера заполнили собой весь окружающий мир. Они плавно кружились под звуки волшебного танго байкальского прибоя, доносящегося с берега. Они волновали его душу, будоражили сознание и, как оказалось, не напрасно. На берегу Василий просто остолбенел, увидев удивительную, искрящуюся лунными бликами и светом небесных созвездий картину. Из студёных вод Байкала выходила женщина. Она была обнажённой. Её необыкновенно красивая, чуть полнеющая фигура излучала власть над всем окружающим миром.

Василий Петрович тут же попал под её волшебные чары. Он почувствовал её власть над собой. Власть полную и всепоглощающую. Лицо этой нимфы было неприступным. Глаза её сверкали бриллиантовым светом, полным величия и собственного достоинства.

– Ой, это же красавица Фике (Маленькая Фредерика)! София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская, больше известная как великая русская императрица Екатерина II, правившая Россией в XVIII веке.

– Да, это я, Василий Петрович. А не изволите пригласить меня к себе в опочивальню? Я немного продрогла. И желаю испить глинтвейна с горячим шоколадом.

– Императрица моя, конечно, конечно, если вы изволите, я приглашаю Ваше величество в свои апартаменты, – залепетал не на шутку ошарашенный инженер-конструктор.

«Ё-мое, чё же делать? Я совсем не пьющий спиртного. Да ещё из мини-бара просил убрать весь алкоголь за его ненадобностью мне. Ой, чё же делать? Фике не каждый день можно увидеть. Ох, а вдруг я опарафинюсь и обижу её. Ну, блин, думай, голова. Всё! Решено! Умру, но Иркутск не опозорю! Щас я всё устрою. Всё организую. Всё, всё, всё».

Василий Петрович под руку галантно проводит обнажённую величественную императрицу в свой домик.

– Ваше высочество, я сейчас мигом, айн момэнт. – И Василий Петрович суетливо бежит в бар гостиницы.

Двери, как назло, закрыты. Тогда наш очарованный мужчина влезает в помещение через чуть приоткрытое окно бара. Тут же он натыкается на администратора Марину. Она расположилась в зале на импровизированном ложе из надувного матраса. В лунном свете её тело – как сфинкс – величаво и игриво принимает любовные ласки начальника охраны в соответствующей позе древнего арабского изваяния.

– Мариночка, извините меня, пожалуйста. Вы потом доебё… ой! Довлюбляетесь. Дайте мне бутылку виски, и я побежал.

– Что это такое? Мне Любовь Михайловна, хозяйка гостиницы, отрекомендовала вас как порядочного человека, непьющего к тому же. А вы среди ночи влезаете в бар через окно за алкоголем. Как это понимать? Вы просто пьяница и дебошир! – с гневом в голосе восклицает Марина.

– Ко мне пришла императрица Екатерина II. Я вам потом всё объясню. Будьте так любезны, не ругайтесь. Выполните, пожалуйста, мою просьбу. Или я всё здесь разнесу нах! – начал закипать Василий Петрович.

– Дай ему пойло от греха подальше, Марина. Чё, не видишь, что ли? Он сумасшедший, – начал робко вещать пьяный и не на шутку перепуганный начальник охраны.

Всё обошлось без драки. И вот Василий Петрович разливает виски в изысканные бокалы в своём гостиничном номере.

– А у вас неплохой напиток, милый мой Василий, сын Петра. Мне раньше такой не доводилось отведывать. Скажи своим рабам, что они меня порадовали.

– Да, конечно, моя императрица, всенепременно скажу. Велю ещё им тринадцатую зарплату начислить и наказания за прогулы, пьянки и гулянки отменить.

– Ты очень щедрый, друг мой. Мне хочется ещё проверить, какой ты в постели. Не измельчал ли русский мужик? – восклицает императрица.

– Я буду стараться, моя императрица! Умру, но Иркутск не подведу! Мужскую сибирскую половину населения не опозорю. Все силы свои соберу и отдам вам, моя королева.

– Нет, мне всё население собирать не надо, советами замучают. Да и с мёртвым тобой я что делать-то буду? Давай начинай ты сам, потихоньку, потихоньку, а потом темп нарастим…

– Разрешите исполнять, майне либе.

Ах, какая она была знойная женщина. Ей больше трёхсот лет, а выглядит на тридцать. Её тело упруго, а груди как мячики. Её темперамент как вулкан. Её ласки как медовые конфеты. Её поцелуи как сахар. Она, она, она, а-а-а-а.

Василий Петрович улетел в космос наслаждения и неземного восторга. Он летал среди галактик страсти и восторга до изнеможения. Всё это время земля под гостиничным комплексом «У озера» ходила ходуном. На байкальском побережье начали зарождаться разрушительные цунами. Природа бушевала.

Когда Василий Петрович очнулся, Фредерика уже крепко спала и только слегка немного постанывала. Как будто бы акт любви всё никак не мог завершиться в её императорском сознании. Потом нежные солнечные лучики начали пронизывать полумрак комнаты. Когда первые лесные птички стали распевать свои утренние мелодии, Василий Петрович окончательно проснулся. Он нежно поцеловал свою Фредерику. Он был полон любви и восторга после сказочной и бурной ночи. От поцелуя Фике открыла свои глаза.

Боже мой, на Василия Петровича смотрели два огромных драгоценных небесной синевы сапфира. Он утонул в этом необыкновенном взгляде. Он не мог и не хотел выбираться из этой волшебной космической пучины. Потом они на машине поехали домой. Земное воплощение Фредерики оказалось на самом деле девушкой Ольгой. Она прекрасно вела машину, не создавая при этом опасных ситуаций. Хотя вчерашняя ночь была изнуряющей и насыщенной, но её концентрация как водителя была на высоте. Дома Ольга познакомила Василия Петровича со своим маленьким сыном Алексеем. Они с красавицей мамой были похожи, как две чистые родниковые капли.

Прошло немного времени, Фике и Василий сблизились и подружились. Им было хорошо вместе. Однажды Василий Петрович, не предупреждая Ольгу, приобрёл билеты в нерпинарий, дельфинарий и цирк для похода вместе с Фике и её принцем Алёшей. Но это мероприятие не состоялось. Ольга, не предупреждая Василия Петровича, была занята своими делами. Ей было не до него. У всех свои привычки и своя жизнь.

Василий Петрович был зол сам на себя: «Зачем, дурак, влез в чужую семью? Ты им не очень-то нужен».