Елена Королевская - Две капли голубой крови. Я ничего не должна тебе, мама

• Название: Две капли голубой крови. Я ничего не должна тебе, мама
• Автор: Елена Королевская
• Жанр: Русское современное

История-исповедь в ситуациях. О непростых отношениях матери и дочери. Книга жесткая, она встряхнет, как продуктивный сеанс у психотерапевта. Читателю обеспечен тонкий баланс эмоций: от гнева до принятия, от негодования до искреннего желания понять. Надо ли учиться любить или это чувство безусловно для детей и родителей? Имеем ли мы право чего-то хотеть от близкого человека в режиме требования? Что правильнее – простить или вычеркнуть из жизни? Каждый сделает вывод сам.

---

Две капли голубой крови Я ничего не должна тебе, мама Елена Королевская

© Елена Королевская, 2017

ISBN 978-5-4485-0532-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Моя мама последнее время постоянно жалуется на отсутствие теплой и нежной любви к ней. Не участия, помощи или внимания, а именно тепла не хватает ей. Но это не просьбы и разговоры по душам с целью найти точки соприкосновения, а ультимативное грубое требование. Я общаюсь с ней, когда она этого желает, выслушиваю ее поддерживаю морально, помогаю финансово, но если быть абсолютно искренней, я действительно не испытываю потребности прижаться к ней, обнять или поцеловать ее, не вырабатывается у меня тепло. Возможно, Вы сочтете меня черствой, но чувства вины или угрызений совести по поводу отсутствия этих нежных чувств к собственной маме я осмысленно не испытываю, хотя все, что привело к этому выбору, далось мне очень и очень нелегко. Это отчуждение помогает мне скинуть с себя бремя вины за собственное существование. Отмечу, что моя мама вовсе не антисоциальный элемент, а вполне образованная и во всех смыслах приличная женщина… Что же тогда произошло между нами, что привело к столь печальному итогу во взаимоотношениях друг с другом? С этим вопросом я и пытаюсь разобраться на страницах этой книги, вспоминая события собственной жизни. Группирую я их не в хронологическом порядке, а в связи с описываемыми героями и ситуациями, что в результате составляют целостное повествование. Почему именно эти воспоминания остались в моей голове и почему именно в такой трактовке и последовательности, я, признаться, до конца объяснить не могу. Но именно так я вижу свою жизнь и, как мне кажется, что именно из этих историй сложился в итоге пазл моей личности и взаимоотношений с мамой.

Мама категорично утверждает, что я должна ее любить и обязана ей помогать, но мне в свои сорок четыре года уже не первый раз хочется ответить:

– Я ничего тебе не должна, мама!

Письмо на холодильнике

Мне недавно исполнилось двадцать шесть. За окном солнечное осеннее утро. Воскресенье. Я дома одна. Дочка, как обычно на выходных, пошла к своему отцу, он забрал ее еще накануне совсем рано утром. Как же здорово, никуда не спеша, просто поваляться на диване, листая модный журнал. Я журналы не читаю, но картинки рассматривать люблю. И вот я с удовольствием мысленно примеряю наряды, и тут звонит телефон. Вставать невыносимо лень, но телефон настойчиво трезвонит и трезвонит.

– Черт, ну кто там? Кому я вдруг понадобилась с утра в выходной день? – я раздражаюсь, невольно смотрю на часы, – только пол десятого, а вдруг я еще сплю? Опять, небось, с каким-то соцопросом или рекламой, совсем обнаглели уже, и по выходным от них нет спасенья.

Телефон замолчал, кто-то не дождался.

– Ну и чудненько, – только и успела я подумать, как телефон зазвонил снова. – Вряд ли это совпадение, когда два звонка подряд, да еще так долго держат трубку, видимо, все же кто-то из своих пытается дозвониться, зная, что я дома. Ну ладно, подойду, – буквально соскребаю себя с дивана, за трубкой надо выйти в коридор. – И почему бы не класть ее рядом? – в очередной раз ругаюсь на себя.

В коридоре меня встречает большое круглое зеркало в массивной раме. Под ним на тумбочке пищит противной резкой мелодией телефон. Взглянув в отражение, я испугалась – плохо смытая с вечера субботы тушь растеклась, образовав темно-синий синяк под правым глазом.

– Красавица, – промелькнуло в голове, – вот сейчас бы поклонники на тебя полюбовались, ни бровей, ни ресниц, одно бледно-синее пятно. Надо оттереть, а то и самой страшно!

И чтобы оставить руки свободными, зажимаю пиликающую трубку между левыми плечом и ухом.

– Але! Да! – бубню я.

– Привет, – бодро говорит мне Ирина, моя младшая сестра.

– Привет, привет, как дела? – обрадовалась я, что хоть свои, значит, не зря вставала.

– Да все нормально. Слушай, а ты с матерью не разговаривала? А то я что-то второй день не могу до нее дозвониться? – сходу, немного взволнованно, спрашивает она.

– Ну началось! – скисаю я.

Как обычно, в последнее время от вопросов про мать у меня тут же портится настроение.

– Ира, ну ты же все знаешь! Ну чего спрашивать-то? – отвечаю я недовольно, уже понимая, что единственный выходной день, скорее всего, будет испорчен.

Мы же только в пятницу вечером коротко созванивались, как раз по маминому поводу, и на душе опять стало неприятно.

– Не-е, ну мало ли? – протягивает она.

– Ну чего «мало ли»? – переспрашиваю уже более мягко. – Ничего не изменилось, – а в голове снова прокручивается пятничная ситуация.

В пятницу, по дороге со школы домой, моя дочь с няней встретили маму на улице. И мама прошла мимо них, не останавливаясь, и даже не поздоровалась. Представить не могу, как моей дочери было стыдно перед теми же одноклассниками. Все же знают, что это ее бабушка. А дети жестокие бывают – сразу язвят, что да как… А что Катя может им объяснить?! Что бабушка перестала узнавать собственную восьмилетнюю внучку, обидевшись на дочь? Дети начали кричать: «Катя, Катя, твоя бабушка идет». Катя шагнула к ней навстречу и поздоровалась, а наша бабушка с гордо поднятой головой бравым шагом, глядя вперед, никого и ничего не замечая, пронеслась, не притормозив, мимо внучки как будто мимо пустого места. Татьяна – няня моей дочери, взрослая, казалось бы, девушка, бывшая одноклассница моей сестры, просто оторопела от маминого поступка. Она и так боится нашу мать как огня. И если моя мама приходила ко мне домой, то Таня, боясь скандалов, категорически не хотела находиться с ней в одной квартире, и просила подгадывать время так, чтобы они не пересекались. А тут такой фортель. Я предчувствовала, что скоро могу остаться без няни, что, к сожалению, и произошло. Кому понравится терпеть обзывания и стрессы?! А я, несмотря на подавленность этой ситуацией, считала, что в пятницу все еще довольно хорошо закончилось хотя бы потому, что мама не устроила прилюдно скандал на тему, что няня нам дороже родной бабки, как она это умеет.

– Видно, в лес на прогулку опаздывала, вот и не заметила внучку – съязвила я, слушая рассказ дочери.

Катя опять пришла домой расстроенная. Ну как ребенку объяснить и внушить, что он здесь ни при чем, что это взрослые с ума посходили! К сожалению, я не знаю, хотя и пытаюсь.

– С пятницы, думаю, ничего не изменилось, мама жива-здорова и ходит гулять. А вчера был твой день, я работала, так что вообще у меня без новостей, – я расстроилась.

– Слушай, ну может сходим к ней вместе? Посмотрим, что там у нее дома творится? – с ноткой давления спросила сестра.

– Да что там может быть? Дозвонимся попозже. И так один выходной, – сделала я попытку отвертеться.

– Ну Лена, мы же договаривались! – продавливает сестра.

Договаривались-то, договаривались, только как подумаю об очередном скандале, у меня прямо живот сводит, так не хочется идти, но раз договаривались, то куда денешься.

– Во сколько? – сдаюсь я, понимая, что не могу отказать.

– Давай в час у подъезда? – сестра как-то сразу ожила, почувствовав опору.

– Давай. Ну все, тогда в час? – безысходно спросила я, одновременно прощаясь.

– Все, – попрощалась сестра.

С мамой мы жили рядом, на соседних улицах. Но на тот момент общались с трудом и я, и сестра. А так как нас у мамы две, то по договоренности звонила ей та дочь, которая на тот момент была у неё менее в опале. Ссоры между мамой и нами происходили раз в неделю, это точно. На мамины выпады в наш адрес мы обычно старались или промолчать, или, звоня на следующий день, сделать вид, что просто ничего вчера не произошло. Иногда этот фокус нам удавался, мама принимала игру и разговаривала, и шутила, как ни в чем не бывало. Но причина для того, чтобы новая ссора началась или же старая вспыхнула с новой силой могла быть любая. И ее, эту причину, как ни старайся, просто невозможно предугадать. Мы с сестрой даже одно время созванивались перед тем, как набрать маме, и обсуждали, на что она обиделась в прошлый раз и как бы так ее спросить в этот, чтобы история не повторилась снова. Но нам почти никогда не удавались прогнозы. Началом скандала мог послужить не тот тон, в котором, как считала мама, я с ней поздоровалась, или не тот набор фраз, которыми я произнесла приветствие, не такой взгляд при встрече и… миллион других причин. Но итог ссоры всегда сводился к обвинениям в недостаточном проявлении с моей стороны почитания и обожания к ней, как к матери.

Мы старались звонить раз или два в день, чтобы поздороваться и спросить о ее самочувствии… и получали в ответ что-то из серии: «Сдохну, узнаете».

Можно было позвонить маме где-то в одиннадцать часов утра, и на вопрос «Мам, привет, как дела?» услышать: