Барбара Картленд - Королевская клятва

• Название: Королевская клятва
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0689-0

Роковой стала случайная встреча юной англичанки Сабины Уонтидж и цыганского короля. Сабина — невеста аристократа Артура Тетфорда, но отныне ее сердце принадлежит красавцу цыгану. Невозможность быть вдали от любимого толкает девушку на отчаянный шаг, но оказалось, что все это зря.

---

Вдалеке, словно вздох ветра, раздавался тихий плач скрипки!

Когда Сабина наконец заснула, уже почти рассвело. Прежде чем она наконец погрузилась в беспокойную дрему, последний тусклый серебряный лунный луч исчез в щелке между шторами, и небосвод озарило первое бледное сияние утреннего солнца, пришедшего на смену луне и рассеявшего темноту. Сперва ей снились сны — невероятные сны, в которых цыган спасал ее из черных пучин океана, от непонятных ужасов, которые так полностью и не материализовались и все же были еще страшнее как раз потому, что она никак не могла их распознать.

Уже рассвело, когда она наконец погрузилась в глубокий сон без сновидений, а когда проснулась, уже давно наступил день, и веселый солнечный свет заливал ее комнату золотым сиянием. Она проснулась с чувством чрезвычайного счастья и мыслью о том, что все ночное приключение, должно быть, ей просто приснилось. Но постепенно воспоминания об этих событиях вернулись к ней, и она убедилась — нет, все это происходило не во сне, а наяву.

Она никак не могла взять в толк, как она могла вести себя подобным образом. Да она просто помешалась!

Говорить о любви с цыганом, бродягой, мужчиной, который кочует по Европе, называясь венгром, но на самом деле не имеет национальности, потому что кочевые цыганские племена никому не принадлежат, кроме своего народа. Он называл себя королем, но чьим королем он был? Племени бродячих цыган!

Сабина вспыхнула, вспомнив, насколько интимным был их разговор, сколько всего она ему поведала о себе. Теперь она думала, что, должно быть, была пьяна, но она выпила не больше бокала вина за ужином, и оно никоим образом не могло заставить ее потерять голову — до четырех часов утра.

Но, даже упрекая себя за столь легкомысленное поведение, Сабина ни на секунду не забывала, каким высоким и красивым казался этот король в лунном свете с откинутыми назад с высокого лба черными волосами и золотисто-коричневой кожей. Да, если сравнивать его с бело-розовыми англичанами, которых она встречала дома и в Лондоне, он выглядел более чем экзотично. И все же в нем, несомненно, было какое-то благородство, к тому же он хорошо говорил по-английски. Конечно, с акцентом, но при этом казалось, будто в совершенстве овладеть чужим языком было для него совсем не сложно.

Но он был тем, кем был, он понимал ее, но никогда не мог значить ничего серьезного в ее жизни. Что с того, что она поговорила с ним так, как не посмела бы говорить с мужчиной ее круга?

Просто невозможно представить, чтобы она была так же откровенна с Артуром, с которым была обручена! Сабина вдруг вспомнила, что Артур приезжает как раз сегодня. Ее сердце упало. Она должна, подумала она, радоваться при мысли о том, что скоро увидит его, но вместо радости в ее душе царил страх. Артур всегда заставлял ее чувствовать себя gauche , никчемной, и все же он выделил ее из всех прочих девиц и оказал ей огромную честь, предложив стать его женой. Она должна быть в восторге при мысли, что скоро больше не будет никому не нужной старой девой, она станет замужней женщиной. Артур все изменил в ее жизни — как благодарна она должна быть ему за это!

Она вспомнила, как впервые увидела его в тот вечер. Тогда сквайр послал записку в дом священника, где сообщал, что одна из гостий, которых он пригласил к себе в усадьбу, заболела, и спрашивал, не согласится ли леди Эвелин прислать одну из своих дочерей к нему на ужин, чтобы та заняла место заболевшей.

— Со стороны сэра Джорджа очень мило вспомнить о нас, — сказала леди Эвелин, прочтя записку, но по тому, как губы матери слегка поджались, Сабина догадалась, что ее слова противоречили ее мыслям.

— Мило! — фыркнула Гарриет, которая всегда говорила то, что думала. — По-моему, это совсем не мило, мама, это просто наглость с их стороны. Подумать только, приглашать нас в самый последний момент, словно мы слуги на побегушках у них. Они и не подумали пригласить ни одну из нас на этот прием обычным образом. Мне думается, это потому, что Лора и Дороти такие недалекие и непривлекательные и они просто боятся подпускать нас и близко к своим драгоценным молодым людям!

— Гарриет! Гарриет! — взмолилась леди Эвелин. — Что бы сказал папа, услышь он твои слова?

— Папа хорошо устроился, — проворчала Гарриет. — Я знаю, что наша судьба полностью в руках сквайра, но он думает, что за это он может говорить и делать с нами все, что угодно. Но мы не какая-то там мебель, которую можно передвигать из угла в угол, чтобы семейству Бартрам было удобно!

Гарриет, если ты позволишь себе сказать еще хоть слово, я буду вынуждена все рассказать папе, — строго сказала леди Эвелин. — Я согласна, было бы куда лучше, если бы сэр Джордж и леди Бартрам время от времени присылали вам, девочки, приглашения, но не для того, чтобы заполнить вами пустое место за обеденным столом или чтобы заменить вами человека, который внезапно сообщил, что не приедет. Но мы должны помнить, что не должны чваниться.

— Не вижу причины, почему бы нам не быть гордыми, — возразила Гарриет. — Сквайр получил свое звание только из-за политики. Ты же сама говорила, мама, что твои предки восходят к Вильгельму Завоевателю и Уонтиджи вполне достойная семья. Я слышала, как дядя Герберт однажды сказал это, и кто-кто, а уж он-то не сноб.

— Гарриет, ты не должна так говорить. Это не подобает леди. В любом случае никто не заставляет тебя идти на этот прием. Сабина примет приглашение.

— О нет, мама, — запротестовала Сабина. — Ты же знаешь, как меня постоянно обижают Лора и Дороти, а я ничего не могу им ответить — просто не знаю, что им сказать. Они всегда так задирают носы перед нами.

— Можно я пойду, мама? — взмолилась Гарриет. — Я покажу им, что ничего не боюсь — пусть болтают и делают что хотят.

— Гарриет, это исключено. Ты еще не выходила в свет. На следующий год. Пойдет Сабина. К счастью, твое белое платье, Сабина, чистое, и мы добавим к нему синий кушак, чтобы оно выглядело повеселее.

На отчаянные возражения Сабины никто не обратил внимания, и, чувствуя себя несчастной и трясясь от страха при одной мысли о вечере в компании семейства Бартрам, она отправилась в наемной карете в усадьбу сквайра. Она ждала, что будет чувствовать себя как рыба, выброшенная волной на берег, среди расфуфыренной вульгарной толпы людей, обычных гостей в усадьбе, но была приятно удивлена, оказавшись на ужине рядом с молодым человеком, который рассуждал, правда немного напыщенно, о прочитанных книгах и пускался в пространные рассуждения о политической ситуации в Европе.

Сабина не понимала и половины того, что он говорил, но внимательно слушала, и в благодарность за это после ужина, когда мужчины вновь присоединились к дамам, он нашел ее. Вечер прошел вполне приятно, а при прощании леди Бартрам поинтересовалась, не приедет ли она на следующий день поиграть в крокет.

— Нас будет нечетное число, если вы не приедете, — сказала она. — Так что скажите своей маме, что я буду ждать вас в два тридцать.

Леди Эвелин снова поджала губы, услышав об этом приглашении в форме приказа, но Сабина отправилась в гости почти в хорошем расположении духа. Несмотря на то что она не очень-то отличилась в игре — крокет она ненавидела всем сердцем, — она чувствовала себя свободно и легко с молодым человеком, который был ее соседом на ужине. Он подошел к ней, как только она появилась на игровой площадке.

Только на следующий день Сабина узнала, что ее новоиспеченный знакомец был не кем иным, как лордом Тетфордом, и ее тут же охватил ужас. Она-то, глупышка, обходилась с ним без всяких церемоний, а отнюдь не так, как того требовал его титул!

— Мне кажется, ваша мать знает нескольких членов моей семьи, — сказал лорд Тетфорд тем вечером. — Я бы хотел засвидетельствовать мое почтение ей и вашему отцу. Если я навещу вас завтра после обеда, они будут дома?

— Я… передам маме, — пробормотала Сабина. Она была и поражена, и довольна. «Это будет Бартрамам уроком», — подумала она. Сквайр и его семья так важничали, что никогда не принимали приглашений в дом священника, хотя леди Эвелин считала своим долгом исправно приглашать их на чай по крайней мере раз в год.

— Я уверена, мама и папа будут очень рады видеть вас, — прибавила Сабина и ни капельки не удивилась, что леди Эвелин была в восторге, услышав о предстоящем визите.

Девушка не имела представления, что за этим крылось нечто более серьезное. Не смутил ее и тот факт, что лорд Тетфорд, который приехал в усадьбу погостить на неделю, каждый день заходил к ним. Она водила его на прогулки по садам вокруг дома священника, показывала ему конюшни, но и то и другое на него не произвело ни малейшего впечатления. Его визиты проходили оживленнее и приятнее, когда он сидел на веранде и разговаривал со всей семьей — за исключением папы — о себе и своей жизни при дворе.

Леди Эвелин, у которой была крепкая память и глубокое почтение к его величеству и королеве, была очарована, а Гарриет с Меллони не переставали засыпать его вопросами о Лондоне и модных курортах, стоило ему только остановиться, чтобы перевести дух. Сабина тайком думала, что большая часть его историй были скорее скучными, но они с Гарриет сходились во мнении, что его желание проводить столько времени вне усадьбы можно было смело расценивать как победу над чванливыми девицами Бартрам.